Макс Брэнд - Укротитель диких

Рори Мичел вдруг вспомнил картины жизни в лагере апачей. Суматоха, болтовня, смех, веселые шутки даже самых суровых и уважаемых воинов. Было ясно, что эти люди умели надевать на лицо маску.

По крайней мере, майор хорошо говорил по-испански. Он начал с благодарности Бешеному Быку и его товарищу за то, что они пришли отвечать на предъявленное им обвинение. Майор сказал, что в каком-то смысле он представляет одновременно вооруженные силы и судебную систему Соединенных Штатов. Он что-то еще говорил о том, какую заботу проявляет Белый Отец из Вашингтона о своих краснокожих детях. Рори заметил, как на лицах индейцев промелькнула насмешливая улыбка.

Нет сомнения, что ту же самую чепуху они много раз слышали раньше от агентов и руководителей карательных экспедиций.

Закончив речь, майор поинтересовался, не нашли ли апачи кобылу и жеребенка среди своего скота.

Ответ Бешеного Быка был столь же коротким и ясным, сколь длинной и запутанной речь майора.

Он сказал:

– На свете очень много белых людей. И совсем мало апачей. Мы не хотим воевать с вами, если нас не вынудят. Вот почему я пришел сюда вместе с храбрым воином Черной Стрелой, хорошо известным моему народу. У нас много кобыл с жеребятами. Но ни одна из них не принадлежит вам. Большинство мы взяли, когда воевали с мексиканцами. Кроме того, неужели все это беспокойство из-за одной кобылы и одного жеребенка?

Прямая и простая речь Бешеного Быка настолько выбила майора из колеи, что он не сразу нашелся, что отвечать. Он бормотал что-то о необходимости справедливого суда и вдруг взорвался, обратившись к Рори по-английски:

– Молодой человек, вы знаете этих людей! Что надо сказать им?

– Если бы я был на вашем месте, – сказал Рори, – я бы сказал им, что они правы, что потеря одной кобылы и одного жеребенка чепуха, но вы просто использовали это как повод поближе познакомиться с апачами. Белые хотят дружить с ними, помочь им, но не смогут, если будет продолжаться воровство. Сказал бы им, что апачи самые лучшие воры в мире, а американцы не владеют этим великим искусством.

Майор уставился на него, как будто подумал, что юноша сошел с ума.

– Вы хотите, чтобы я сказал им, будто восхищаюсь воровством?

– А разве нет? – дерзко спросил Рори.

Майор откашлялся. Его лицо покрыла грозовая туча.

– Я должен вернуться к делу, – сказал он. – Приведите человека, который пожаловался на кражу!

И тут же в палатку ввели пострадавшего, самого жуткого типа, которого когда-либо встречал Рори в приграничной полосе. Это был длинный и тощий парень с торчащей вперед головой и узкими плечами. Он был похож на коршуна с огромным клювом, сидящего на ветке и высматривающего пищу, не важно – свежую или протухшую.

Лицо этого хищного монстра было темно-багровым, и только кончик носа пламенел ярко-алым светом. Одет он был в старые замасленные штаны из оленьей кожи с заплатами на коленях. На почти лысой голове сидела меховая шапка. Он был неряшлив, как шелудивый хорек.

– Террис, – обратился к нему майор, – здесь два вождя из племени апачей, которые пришли к нам поговорить о кобыле и жеребенке. Они…

– Чего тут долго разговаривать, – перебил его Террис. – Я не дурак и не слепой. Вот этот украл их!

И он указал на Черную Стрелу.

Индейцы посмотрели друг на друга, но, не поняв английскую речь, ничего не сказали.

– Из твоего рассказа я понял, – продолжал майор, – что это случилось в сумерках и ты вряд ли видел вора?

– Да ну? – сказал Террис. – Чтобы увидеть такую рожу, дневной свет не нужен. Этот урод несет фонарь на носу своего корабля!

Говоря это, он заливался высоким кудахтающим смехом.

Майор вздохнул. Было абсолютно ясно, что Черная Стрела настолько безобразен, что его легко узнать с полувзгляда из тысячи даже более безобразных соплеменников.

Поэтому он обратился к Черной Стреле:

– Этот человек говорит, что вы тот самый апач, который украл его кобылу и жеребенка. Он видел вас вечером в тот день.

– Когда? – спокойно спросил Черная Стрела.

– Десять дней назад, – ответил майор.

– Десять солнц назад я был в лагере, – сказал апач. – Бешеный Бык знает, где я тогда был.

Бешеный Бык немного подумал и кивнул.

– Это правда, – подтвердил он. – И десять дней назад, и четырнадцать дней назад он был в лагере.

Колонист достаточно хорошо знал испанский, чтобы понять ответ. Он злобно зарычал:

– Вы собираетесь позволить этим ворам апачам лгать вдвоем и судить меня? Разве слово одного белого не дороже лжи тысячи этих головорезов?

Майор снова вздохнул. Было ясно, что ему хотелось бы судить справедливо, но он вряд ли знал, что должен делать.

Наконец он сказал:

– Слово одного человека против слова другого.

– Двух человек против одного, – поправил его Рори Мичел.

– Да кто ты такой?! – заорал колонист, поворачиваясь к нему.

Террис вытянул руку и начал угрожающе трясти костлявым указательным пальцем на юношу:

– Ты один из них: ни рыба, ни мясо, ни дерьмо, потому что ты их человек! У тебя в глазах дым и жирная кожа! Как ты смеешь сидеть здесь и говорить, что слово двух врунов индейцев стоит больше клятвы честного, стоящего на своих ногах, платящего налоги гражданина Соединенных Штатов Америки?

Рори с напряжением смотрел на него.

– Дружище, – сказал он, – ты выглядишь как канюк, но говоришь как ворона. В твоем карканье нет никакого смысла.

Колонист бросился вперед к майору.

– Я должен стоять здесь и позволять оскорблять себя? – заорал он.

– Выйдем отсюда, – сказал ему Рори. – Там, в долине, много места, где я скажу, что на самом деле думаю о тебе, о твоем поведении, о кобылах и жеребятах!

– Ну нет! Там ты убьешь меня, а твои индейцы тебе помогут! – не согласился колонист.

– Террис, – обратился к нему майор, – ты уверен, что этот человек, Черная Стрела, украл твой скот? Только не забывай, что ты дал клятву!

– Так же уверен, как в том, что меня зовут Дик Террис, – заявил разозленный колонист. – Этот человек здесь? – Он повернулся к Черной Стреле и крикнул: – Ты вор!

– Мы уже достаточно слышали, брат, – сказал Бешеный Бык, поднимаясь на ноги.

Черная Стрела тоже встал, насмешливо улыбнулся майору, Террису и повернулся к выходу.

И тут произошла трагедия.

Негодяй Террис стоял между майором Талмаджем и входом в палатку. Он сразу же заорал на майора, не собирается ли тот отпустить этих красных бандитов до того, как ему вернут или заменят украденных животных.

Майор, явно не способный принимать быстрые решения и, очевидно, сбитый с толку внезапным намерением индейцев уйти, только разинул рот, оказавшись не в состоянии произнести ни слова. От нахлынувших на него эмоций он раздулся и покраснел. И это все!