Лэрри Макмуртри - Дороги на Ларедо

В доме находилась еще одна комната. Низкая дверь в нее была закрыта, но Мария распахнула ее и вошла. Джо, ее мальчик, спал под несколькими одеялами. В полумраке комнаты его лицо было таким детским, что какое-то мгновение она видела перед собой только своего сына, которому дала жизнь и которого любила. Он был всего лишь мальчишкой. Может быть, еще можно спасти его, помочь стать человеком.

— Джо, просыпайся, тебе надо уезжать, — тихо произнесла она, дотрагиваясь до его плеча.

Джо проснулся, открыл глаза и посмотрел на нее. Надежда, вспыхнувшая было в Марии секунду назад, тут же съежилась и исчезла. Глаза Джо были бездонным омутом холода.

— Это моя комната. Я не люблю, когда сюда заходят женщины, — проговорил Джо. — Убирайся.

Мария почувствовала охвативший ее гнев и непреодолимое желание дать ему пощечину, чтобы он очнулся или хотя бы понял, что ему грозит опасность. Она пять дней провела в седле и переправилась через ледяную реку ради него, а у него не нашлось для нее ничего другого, кроме взгляда, холодного, как черные воды Пекоса. Терпеть такое от своего собственного ребенка она не могла.

— Это ты должен убираться, черт тебя возьми! — закричала Мария и отвесила ему затрещину. — Вставай и проваливай. За тобой послали известного убийцу Калла. Уходи в Мадре и побыстрей, иначе тебе конец!

— Ты уходи, — ответил Джо. — И не приходи, когда тебя не просят. И больше не поднимай на меня руку. Ты глупая женщина. Ты ехала в такую даль, чтобы сказать мне то, что я давно уже знаю сам. Мне известно про капитана Калла.

— Тебе ничего не известно про него, — сказала Мария. — Ты слышал лишь его фамилию. Он лишил меня отца. Он лишил меня братьев. Теперь он заберет моего сына и только потому, что сын у меня глупый и думает, что не может умереть.

— Ни один старый гринго не убьет меня и ни один старый гринго не заставит меня бежать в Мадре, — возразил Джо.

— Тогда ты мертвец, если так думаешь, — настаивала Мария. — Я поеду домой и скажу брату с сестрой, что ты умер. Они любят тебя, несмотря на все твое безразличие к ним.

— В таком случае ты солжешь, — усмехнулся Джо. — Я не собираюсь умирать. Умрет Калл, если придет сюда. Он умрет даже раньше, чем успеет сообразить, что наступает его смерть.

Мария повернулась и пошла прочь. В соседней комнате в напряженном ожидании сидели три другие обитательницы этого дома. Она видела, что все они напуганы, две толстые девицы и усталая женщина с неприятным запахом.

— Есть здесь какой-нибудь мужчина, с которым он считается? — спросила она. — Может ли кто-нибудь заставить его послушаться?

— Если кто-нибудь и может, то только Джон Уэсли Хардин, — ответила Бела. — Джон Уэсли убил тут многих. Думаю, он нравится Джо. Но Джон Уэсли сумасшедший.

— Мне наплевать на это. Где он? — спросила Мария.

— Он никогда не спит. Наверное, в салуне, где же еще, — сказала Бела. Заезжая мексиканка пугала ее. Взгляд у нее был гневный. Когда она появилась из пурги, одежда на ней и волосы были покрыты ледяной коркой, но она словно не замечала этого. Она вошла и разбудила Джо, чего никто никогда не делал. Была она его матерью или нет, но вид у нее угрожающий. Габриеле даже захотелось спрятаться под одеяло. Немногие женщины осмеливались приезжать в Кроу-Таун. И эта, вынырнувшая из ледяной пурги, вполне могла быть ведьмой.

Мария вышла из дома. Голова у нее разламывалась от боли. После купания в ледяной воде у нее вполне мог быть жар. А когда такое случалось, ей было трудно, контролировать свои мысли. Она не знала, где находится Калл, но по ее представлению он был совсем близко и мог сегодня же прийти и убить Джо, если она не примет срочные меры. Над крышей одного из приземистых и неуклюжих строений вился дымок. Может быть, это и есть кантина. На крыше строения, выстроившись в ряд, сидели вороны. Они опоясывали всю крышу. Время от времени одна из ворон взмывала в воздух, делала круг и возвращалась на прежнее место в ряду.

Мария услышала фырканье и, обернувшись, увидела, что по пятам за ней идет огромная бурая свинья. Пистолет, который ей насильно сунул Билли Уильямс, был при ней. Она достала его и наставила на свинью, которая была не просто огромной, а гигантской. Руки у нее теперь не были такими окоченевшими, как тогда у реки. Свинья фыркнула опять, но не бросилась на Марию. В Охинаге ей приходилось видеть, как свиньи бросаются на людей, когда бывают злыми на что-то. Мария не знала, была ли эта свинья чем-то озлоблена и могла ли она броситься на нее.

Свинья остановилась и посмотрела на Марию, но от нападения опять воздержалась. Мария повернулась и пошла к кантине. Идти было трудно. На улице лежали целые барханы песка. Лошадей возле салуна не было, но из-под перекошенной двери пробивался свет. Может быть, он там, в кантине, этот сумасшедший, которого может послушать Джо.

Когда она была уже у кантины, сзади опять послышалось фырканье. Мария обернулась и увидела, что огромная свинья несется к ней с бешеной скоростью. Не раздумывая, она наставила на нее пистолет и выстрелила. Делая это, она хотела лишь отогнать свинью, ибо знала, что громкие звуки иногда пугают животных. Когда в Охинаге звонил церковный колокол, свиньи с козами всегда начинали разбегаться. Попасть в свинью в такую погоду она не надеялась. Последний раз она стреляла из пистолета, когда еще был жив Бенито. Он любил пострелять и давал ей тоже, хотя зорко следил, чтобы она не расходовала слишком много патронов.

К удивлению Марии, свинья ткнулась носом в землю и замерла почти у самых ее ног. Затем она перевернулась на спину, и из носа у нее потекла кровь. Мария подождала, не встанет ли она. Но гигантская свинья дернула несколько раз ногой и околела, оставшись лежать перед кантиной огромной лохматой горой.

Дверь салуна отворилась, и на пороге появилось двое мужчин. Один был тощим и шелудивым. Второй прихрамывал и казался постарше. Вид у обоих был совершенно ошарашенный. Огромная свинья лежала дохлой, а над ней стояла запорошенная снегом женщина с пистолетом в руке.

Шелудивому картина явно не нравилась, а тот, что постарше, был откровенно поражен.

— Ты убила нашу свинью — что ты за штучка такая? — спросил шелудивый.

— Я мать Джо, — объяснила Мария. — Если ты его друг, то пойди и скажи ему, чтобы он уходил в Мадре. Сюда направляется капитан Калл. Я не знаю, где он, но думаю, близко.

— Как близко? — спросил Уэсли Хардин.

— Я не знаю. Его помощник уже здесь за рекой, — ответила Мария. — Знаменитый Ботинок ведет его к Каллу.

— Этого старого индейца давно пора пристрелить, — заметил Уэсли Хардин.

— Она пристрелила свинью дьявола, — проговорил Красная Нога. — Я не могу поверить в это. В нее стреляли сотни людей и все без толку. А тут вдруг приходит эта женщина и от нечего делать заваливает ее.