Боб Стил - Хребет Последнего Ружья

— Низковато взяли, — заметил маршал. — Зацепили лошадь.

Еще около часа продолжалась ленивая перестрелка, пока Вэрни вдруг не заметил, что в последние несколько минут противник не отвечает на выстрелы. Поднявшись, он осмотрелся и указал Коллинзу на группу всадников, которые были уже на дальнем конце хребта.

— Кстати, Билл, откуда такое странное название у этого места? — спросил маршал, пряча «винчестер» в седельную сумку. — Хребет Последнего Ружья.

Коллинз рассмеялся.

— Это интересная история, не знаю, правда, насколько она достоверна. Местные старожилы рассказывают, что еще до того, как появился наш город, человек двадцать охотников спустились с гор в эти края. Это были суровые и отчаянные люди, которые не боялись ничего на свете. Каждый из них, не задумываясь, вступил бы в бой с сотней индейцев, которых здесь было предостаточно.

Так вот, эти охотники разбили лагерь как раз здесь, на этих камнях, и однажды утром обнаружили, что окружены целой армией индейцев из племени юта в боевой раскраске. Говорят, у индейцев было до тысячи воинов, и битва продолжалась больше недели. Охотники дрались как бешеные, но с каждым днем их становилось все меньше. И наконец настал день, когда остался в живых последний охотник, огромный, бородатый, свирепый, как лев. Когда его товарищ упал со стрелой в спине, он вскочил на валун, поднял свое ружье, и его голос, грозный, как рев гризли, услышали все:

— Эй, вы, краснокожие дьяволы! Вот последнее ружье, которое еще стреляет! Идите и возьмите его, если сможете!

И, как рассказывают, он держался еще два дня, убил больше сорока воинов, прежде чем его изрезали ножами в рукопашной схватке. Старики клянутся, что индейцы потеряли около трехсот человек за две недели, пытаясь овладеть этим хребтом. Они победили, но были так поражены силой и свирепостью белых охотников, что предание о них передавалось из уст в уста, из рода в род, пока не достигло поселений белых, и те, кто позже пришел сюда, чтобы основать город, назвали этот хребет в память о легендарной битве.

— Ну, что ж, — улыбнулся маршал. — Судя по тому, что я слышал о горных охотниках, это вполне может быть правдой.

— Смотрите! — Коллинз вдруг нагнулся и указал на едва заметные ямки, тщательно укрытые травой и листьями. — А вон там еще!

Вэрни внимательно осмотрел их,

— Одно Ясно, Билл. Здесь поработали геологи. Совсем недавно. И то, что они нашли здесь, позарез нужно Гэйнсу и еще кое-кому.

Джон Гэйнс вошел в номер отеля, аккуратно закрыл за собой дверь и уселся на стул напротив Фрэнка Феннера, который молча ждал, пока он устроится.

— Ты хотел поговорить со мной, Фрэнк?

— Да, Джон. Больше медлить нельзя. Четыре заявки, принадлежащие старателям, которые уже несколько месяцев не появляются в Криде, должны стать нашими. Если кто-то из них объявится, тогда и подумаем, что делать, а пока подготовь нужные бумаги.

— А участки Тима Датча?

— Купчая готова, и подпись Датча имеется, так в чем же дело?

— Я уже объяснял тебе, Фрэнк, но повторяю еще раз. Вэрни предупредил меня, что заявки Датча не продаются. Но на самом деле, он хотел сказать, что если что-нибудь случится с Датчем…

— Откуда ты знаешь, что именно он хотел сказать! — раздраженно перебил Феннер. — Как он сможет что-то доказать? У нас купчая с подписью, а у него будет только слово мертвеца, не хотевшего продавать заявки.

— Не забывай, что ты не у себя в Дэнвере, Фрэнк, — в голосе Гэйнса тоже послышалось раздражение. — Это Крид, и хозяин здесь Вэрни. Если Тим Датч умрет, и его заявки перейдут к кому-то через мою контору, то Вэрни не станет искать доказательств. Он просто пристрелит меня.

— Ну, не преувеличивай, Джон. И вообще, если бы ты раньше убрал Вэрни, как я советовал, то сейчас бы не было никаких проблем.

— Мы пытались, и ты это знаешь. Но с таким человеком очень сложно иметь дело. Он опасен, как гремучая змея. Тебя не удивляет, что никто еще не попытался убить его с тех пор, как мы объявили награду? А ведь здесь полно подонков, которые за доллар мать родную зарежут, но они прячутся по углам, словно крысы, когда видят Вэрни или его помощников. Подонков здесь сотни, но никто еще не рискнул заработать таким способом тысячу долларов. Пять человек, самых крутых, оседлали лошадей и смылись из города через десять минут после того, как их освободили из подвала церкви. Знаешь почему? Джим Смит пообещал пристрелить всех пятерых, если с маршалом что-нибудь случится. Я даже не знаю, кого они боятся больше — Вэрни или Смита. Во всяком случае, эти пятеро, между прочим — главари небольших банд, не задержались даже, чтобы позавтракать или пропустить стаканчик.

Феннер медленно покачал головой.

— Не могу поверить, что все так боятся маршала.

— Все знают его репутацию, и каждый хорошенько подумает, прежде чем связываться. И потом, у него трое постоянных помощников и десять временных.

— Четырнадцать человек против двух сотен. Неужели все здесь так трусливы?

— Можешь попробовать сам, — огрызнулся, потеряв терпение, Гэйнс. — У тебя ведь есть револьвер.

Феннер снова покачал головой.

— Я еще не выжил из ума и прекрасно понимаю, что не мне тягаться с Вэрни в стрельбе, — он на несколько секунд задумался и продолжал: — А если Датч умрет своей смертью или с ним произойдет несчастный случай, будет ли нам легче купить заявки у его дочери?

— Если никто ничего не заподозрит, то думаю, что с Мэри я быстро договорюсь.

— Тогда предположим, что мэр решит совершить небольшую прогулку поздно вечером, и лошадь сбросит его с седла. Он упадет и ударится головой о камень. Датч — крупный мужчина и запросто может сломать себе шею при таком падении.

— Согласен, но что я должен делать?

— Тебе нужно только уговорить мэра прогуляться. А уж потом вряд ли кто сможет определить, ударили человека камнем или он упал и ударился о камень.

— Пожалуй, ты прав, Фрэнк. Другого выхода нет, — согласился Гэйнс.

Феннер поднялся с места, подошел к столу и налил два стакана виски.

— Мы на пороге огромного богатства, Джон. Давай выпьем за наш успех.

Гэйнс поднял свой стакан.

— Только не забудь, Фрэнк, что я твой партнер, а не наемник, которого следует убрать, когда его услуги станут не нужны.

Феннер рассмеялся.

— Не беспокойтесь, Джон, не забуду.

— А я и не беспокоюсь, Фрэнк. Я знаю, что ты уже решил, каким образом избавиться от меня, поэтому принял кое-какие меры предосторожности… Последние несколько недель я вел дневник, где записывал все, что мы делали и, в частности, твою роль во всем этом. Для убедительности добавил и парочку фактов из твоих прошлых делишек. Само собой, что все это не понадобится, если только я вдруг не умру — пусть даже самой естественной смертью.