Макс Брэнд - Возвращение Дестри

— Привет, Чарли! — крикнул Честер. — Это тот самый симпатяга, на которого ты положила глаз?

Она махнула ему рукой, едва взглянув в его в сторону, но спросила:

— Славный парень, правда? Ты только взгляни на его нос! Настоящий хобот! А круп какой вислый! Ну и красавчик! Эй, Джерри, не робей! Двинь-ка его коленом по ребрам да подтяни подпругу потуже, слышишь? Посмотрим, как ему это понравится!

Джерри повиновался, и наконец смутьяну накинули седло. В это время Бент краем глаза поглядывал на Чарли и с удивлением заметил, что она за последнее время очень изменилась. Немного похудела, под глазами появилась заметная синева. Сейчас она стала похожа на старшую сестру той девушки, которую он знал много лет.

— Чарли! — окликнул ее Бент. — Иди сюда. Мне надо с тобой поговорить о Дестри.

— Да? — откликнулась она. — Он что, опять кого-то прикончил?

Но жесткие нотки в ее голосе и напускная небрежность ничуть не обманули Чета.

— Малыша Джимми Клифтона, — тихо сообщил он.

— Джимми? Что, у Джимми была какая-то позорная тайна?

— Понятия не имею. И никто теперь не узнает, была или нет, она умерла вместе с ним.

Девушка так и не повернула головы, но по тому, как напряглась ее спина, Честер догадался, что весь ее интерес к мустангу улетучился.

— Он мертв? — поинтересовалась она.

— Да, — кивнул Бент.

Чарли наконец посмотрела на него. И только тут он увидел, что ее лицо стало мертвенно-бледным.

— Это была честная схватка? Рядом с Джимми был кто-нибудь?

Честер опустил голову и принялся ковырять землю носком сапога, будто не зная, что сказать. На самом деле он едва мог скрыть охватившее его ликование.

— Конечно, думаю, да. Иначе Гарри не пошел бы на это. Беда только в том, видишь ли, никто не знает точно. Клифтона нашли зарезанного ножом… ему перерезали горло…

Чарли вытянула перед собой дрожащие ладони, словно отталкивая ужасное видение.

— Нет, этого не может быть! Только не ножом!

— Да, Чарли. И это как раз хуже всего.

— Зарезан?! Джимми Клифтон! Джимми?! Нет, не верю!

— Я тоже не верил, — жестко сказал Бент. — Вот только в горле у него торчал нож! А на его рукоятке — буква «Д».

— Но если он и вправду сделал это, тогда Гарри, должно быть, полный идиот. Как он мог оставить там свой нож?! Не проще ли было схватить просто первый попавшийся? А может, кто-то просто украл этот нож у Дестри? А потом зарезал Клифтона?

Как ни готовился Бент к подобному разговору, брошенная ему в лицо беспощадная правда заставила его содрогнуться.

Выручила Честера сама же Чарли.

— Джерри! — окликнула она слабым голосом ковбоя. — Займись этим дьяволом сам, хорошо? Мне что-то не по себе!.. — И оперлась на руку Бента. — Давай походим, — попросила жалобно. — Что-то у меня голова кружится! Боже мой, зарезать Джимми?! Зарезать, а потом бросить с ножом в горле…

— Забудь об этом, — попросил он. — Я приехал не затем.

Она резко остановилась, ее пальцы яростно впились в его руку.

— Какого черта! Почему я должна переживать из-за этого чудовища?! Вор, бандит, профессиональный стрелок, лодырь, каких поискать, а теперь еще и убийца! Что мне до него? Да пропади он пропадом! Дура я! Идиотка! — Чарли разрыдалась. — Слышать о нем не хочу!

Бент смерил ее тяжелым взглядом и, немного помолчав, проговорил:

— Если бы я мог поверить в твои слова, я бы лучше вырвал сердце из груди, чем сказал тебе то, что должен сказать. Но я тебе не верю! Это так?

— Ты приехал рассказать мне о Джимми. Тебе хотелось хоть как-то смягчить это? Так, Чет? Одному Богу известно, как это Гарри удалось заполучить такого друга, как ты?!

— Ты не ответила мне, Чарли.

— О Господи! Он встретил меня, когда я была совсем молода. Да что там! Я была сопливой девчонкой! И украл мое сердце в первую же минуту. Но, Чет, видит Бог, я никогда не жалела об этом! Я любила его, жалела, гордилась им, боялась за него, а потом его потеряла! Понимаешь, я все время чувствовала, что Гарри рядом со мной, как эти горы, как пастбища у нас на ранчо. И мне казалось, так будет всегда! А вот ты-то что в нем нашел? Этого я просто не понимаю.

— Ах, Чарли, Чарли, мне и в голову не приходило так копаться в его душе — ведь он мой друг!

Какое-то время она пристально разглядывала его, и вдруг он заметил, что ее взгляд смягчился.

— Милый старый Чет! — воскликнула девушка. — Мне всегда нравилось в тебе то, что ты обеими ногами стоишь на земле. Говори, что тебе нужно. Обещаю, сделаю все, о чем ты попросишь.

— Где-нибудь поблизости есть укромное местечко? Так, чтобы недалеко от дома?

— Что ты имеешь в виду?

— Какая-нибудь заброшенная хибара, может быть?

— Есть что-то вроде этого. Там, где старый колодец.

— Тот, что давно пересох?

— Да.

— Здорово! Как раз то, что надо. Ты должна быть там вечером.

— Я?

— Да.

— Ты сказал вечером?

— Конечно. Ты ведь понимаешь, ему нельзя ехать днем, кто-нибудь может заметить.

— Ты о Гарри?

Такая ликующая радость вдруг засияла в ее глазах и окрасила нежным румянцем загорелую кожу, что Бент стиснул зубы от жгучей ревности. Проклятый Дестри! А ведь она считает, что он обагрил руки кровью беспомощного человека!

— Да, он приедет. Конечно, если я смогу его убедить.

— А потом?

— А потом я уеду, и убеждать его уже придется тебе!

— Убеждать? Ты хочешь сказать, я должна его перевоспитать? И эту миленькую задачку ты решил возложить на меня?

— Мне кажется, ты можешь сделать с ним все, что угодно. Если, конечно, захочешь, если тебе не нравится то, что он натворил! Ты ведь и сама помнишь, какой он! Разумеется, тебе придется унять свою гордость…

— Гордость! — воскликнула она. — До гордости ли сейчас?! Но что мне ему сказать?

— Ты должна убедить его оставить в живых остальных и уехать с тобой!

Чарли задумалась. Бент видел, что она вся дрожит. И вдруг пробормотала так быстро, что он едва мог разобрать:

— Гарри не послушает. Я оттолкнула его, когда он больше всего нуждался во мне. Теперь я для него умерла.

— Нет, это не так! По крайней мере, мне так кажется. В любом случае давай попробуем, а, Чарли?

— Утопающий хватается за соломинку! — прошептала она.

Бент вернулся в Уом очень довольный собой. Если его замысел удастся, можно будет считать, что самое трудное уже позади.

Казалось невероятным, чтобы этого человека вдруг стали мучить угрызения совести, уж слишком много грехов совершил он за последние годы. А преступники, как правило, не очень-то задумываются над своими злодеяниями, пока суровая рука закона не схватит их за горло. Только когда в дверь вот-вот постучит палач и до перехода в вечность остаются считанные мгновения, в некоторых из них просыпается сожаление о содеянном. Но Бент пока еще знать не знал, что это такое.