Макс Брэнд - Игрок

— Отлично помню, — сказал Коркоран. — Этот идиот обвинил меня в том, что я жульничаю. Я был вынужден ответить ему, что он дурак. И позаботился о том, чтобы тело было должным образом похоронено. Большего я сделать не мог, не правда ли, шериф Нолан?

В ответ страж закона что-то сердито проворчал.

— То, что я вам рассказал, — продолжал он, — лишь малая часть из того, что мне стало известно. Люди еще много чего мне выложили. Но я хочу вам сказать, Коркоран, вот что: правда или нет то, что я услышал, я должен кое-что шепнуть вам на ушко, и, надеюсь, вы это запомните.

— Что бы вы ни сказали, я запомню это так же крепко, как если бы прочел это в Библии.

Шериф снова нахмурился:

— Вот послушайте: у нас в Сан-Пабло достаточно своих забот. Я не могу за всем уследить. Но главных заводил я все время держу в поле зрения. И если вам случится кого-нибудь подстрелить в этом городе, Коркоран, вы от меня не уйдете. Ни у кого не спрошу, сам поймаю и засажу за решетку. Понятно? Коротко, ясно и запомнить нетрудно.

— Разумеется, — сказал Коркоран. — Но я хочу, чтобы и вы имели в виду, что я человек мирный. Вы меня понимаете?

— Конечно, — проворчал шериф и повернулся, чтобы идти.

Что касается Коркорана, то едва он снова двинулся вдоль по улице, продолжая свою прогулку, как заметил прямо перед собой знакомую фигурку — в свете, струящемся из окон, мимо которых он проходил, на его непокрытой голове ярким пламенем пылали рыжие волосы. Это был Вилли Керн.

Быстроногий Вилли крался вдоль фасадов домов, ныряя в тень подъездов и незаметно выныривая оттуда, ловко пробираясь сквозь толпу. Если бы не рыжая шевелюра, которая время от времени мелькала в лучах света, Коркорану вряд ли удалось бы идти следом за мальчишкой.

Вскоре он выяснил, что сам Вилли тоже за кем-то следит. И едва предмет его наблюдений останавливался, Вилли замирал на месте; когда тот снова начинал двигаться вперед, Вилли опять шел следом. То была молодая женщина. Коркоран понял это по изящной фигурке и быстрому шагу. Держалась она весьма независимо и уверенно, это было сразу видно, иначе она бы не отважилась показаться на улицах Сан-Пабло, где по вечерам полно хулиганья и прочей буйной публики. Однако ее характер, по-видимому, можно было определить по ее лицу, поскольку ни один пьяница из тех, кто слонялся в этот час по улицам, не смел к ней привязаться. Они лишь молча смотрели на нее, и она проходила сквозь пыльную шумную суетливую толпу словно легкий эльф, защищенный волшебным талисманом. Тесные компании мужчин расступались, чтобы дать ей дорогу. Кто-то приподнимал шляпу, другие бросали ей два-три приветственных слова, а она, помахав в ответ рукой, легкой поступью шла своей дорогой.

Коркоран сразу подумал о том, что это, должно быть, единственный человек в Сан-Пабло, который не боится выказать свою симпатию к Вилли Керну. Значит, это мисс Китти Мерран. Коркоран ускорил шаги, чтобы не отстать от Вилли.

Теперь девушка свернула с главной улицы в переулок. Следуя за Вилли, который, в свою очередь, шел за ней, Коркоран увидел, как она свернула еще раз, оказавшись на улице, параллельной главной, которая вела на слабо освещенную дорогу. Вилли теперь находился примерно на середине между ней и Коркораном; проходя мимо открытой двери, из которой на улицу падал свет, он вдруг увидел, как что-то темное, похожее на змею, взвилось в воздух, просвистело, а потом опустилось на голову мальчика. Он упал, и в тот же момент к простертой на земле жертве с разных сторон кинулась с победоносным воплем по крайней мере дюжина мальчишек.

Коркоран подбежал к месту падения Вилли. На его приказ остановиться никто не реагировал. Множество кулаков исправно молотили жертву, пронзительные детские голоса выкрикивали насмешки и оскорбления; а Вилли Керн все это время лежал там, где его свалили, и, видя, что сопротивление бесполезно, только мрачно поглядывал на своих мучителей.

Гибкая черная трость дважды просвистела в воздухе, и дважды в ответ раздались крики боли. Коркоран встал над поверженным Вилли.

— Ставлю десять против одного, — сказал он, — что это нечестно, ребята.

Они столпились вокруг, бросая на него яростные взгляды, дрожа от злости и желания вновь вцепиться в свою жертву, словно стая молодых собак, у которых волк отобрал добычу.

— Это шулер! Это Коркоран! — взвизгнул один из парнишек, который все еще пританцовывал от боли после удара тростью. — Давайте проучим и его, ребята!

Они были вполне способны сделать это. Мускулистые спортивные подростки лет по четырнадцать, они были почти такие же сильные, как взрослые ковбои, но гораздо подвижнее. Коркоран почувствовал себя прижатым к стенке. Ему нужна была помощь, а помощник, который был ему так необходим, лежал на земле у его ног. Нагнувшись, он быстро освободил Вилли двумя-тремя ударами ножа, и тот вскочил на ноги рядом со своим спасителем.

— Вперед, Крошка! — крикнул один из нападающих. — Ты только начни, а уж мы тебя поддержим и вполне справимся с обоими!

— Давай, — сказал Вилли. — Начинай, начинай, Крошка! В прошлый раз ты слишком быстро убежал, так что я не мог тебя поколотить. Начинай же, Крошка! Долго нам еще тебя ждать?

В стае собравшихся мальчишек пронесся рокот ярости. Вилли обернулся к Коркорану.

— Ну что, вздуть его, этого Крошку? — спокойно спросил он.

— Оставь его в покое, — приказал Коркоран. — Встань за мной, Вилли. А вы, ребята, слушайте меня, — продолжал он, вертя в воздухе трость с такой скоростью, что та превратилась в плотный блестящий диск. — Если будете дурить, я переловлю вас всех до одного, спущу с вас шкуры и продам их на седла. А ну разойдись, детишки!

Они мгновенно расступились. В сердце своем каждый знал, что вполне может справиться с этими двумя, ведь вместе они были достаточно сильны для этого; и в то же время непоколебимое спокойствие Коркорана внушало им непреодолимый страх. Они его боялись, сами не зная почему. До их ушей дошли кое-какие слухи, касающиеся его репутации, но больше, чем слухи, на них производила впечатление хладнокровная неустрашимость этого щуплого картежника. А он тем временем уже шел вперед, невозмутимо и не торопясь. И в тот момент, когда обернулся к ним спиной, они набросились бы на него всей разъяренной грудой своих гибких сильных тел, если бы за ним не следовал их самый главный враг — Вилли. Пытаться застать Вилли врасплох было все равно что неожиданно напасть на дикого волка. Один раз им посчастливилось его захватить, но второй раз в один и тот же день они вряд ли могли рассчитывать на успех.

Итак, они дали этой паре уйти, и те спокойно пошли по переулку. Коркоран понял, что опасность миновала, когда Вилли оказался рядом с ним.