Макс Брэнд - Игрок

Во тьме он не мог видеть, как приоткрылись глаза Коркорана, как он улыбнулся под покровам ночи, а потом наконец по-настоящему крепко заснул.

Действия шерифа не сводились лишь к слепому преследованию игрока. Узнав, что Коркоран ускакал на чужой лошади, он не торопился сесть в седло со всеми остальными. Вместо этого он прибегнул к помощи телеграфных проводов — сначала связался с городом. Юджином, расположенным на северо-западе, а потом запросил город Мирракуипа на юго-западе — в том направлении, куда предположительно лежал путь беглеца. И в том, и в другом месте его уверили, что немедленно будут посланы люди, которые тщательно прочешут окрестности в поисках этого человека. А город Сан-Пабло тем временем делал все возможное, чтобы поощрить и ускорить поиски. Несколько именитых граждан города собрались на следующее утро и собрали по подписке весьма внушительную сумму денег, которая должна была служить наградой за поимку преступника. Во главе списка стояло имя Теодора Ренкина, который внес кругленькую сумму, сопроводив свой поступок небольшой речью:

— Я делаю это в доказательство того, джентльмены, что не всякая игра — жульничество, равно как и не всякие игроки непременно должны быть нечестными. Мы нуждаемся в защите закона — вот что нам нужно, и в самой серьезной защите. И мы готовы за это платить. Вот тысяча долларов, джентльмены, за поимку Коркорана.

Надо сказать, что аплодисментов он особых не заслужил, поскольку все отлично понимали: всякий удар, направленный против Коркорана, приблизит вероятность возвращения Ренкину семи с половиной тысяч долларов, выигранных накануне в его заведении вышеупомянутым Коркораном.

А тем временем мистер Генри Роланд направился к Кейт Мерран и, поскольку была суббота, застал ее дома. Она была в садике: в полосатом льняном переднике, с лейкой и совком в руках, она поливала цветы. Широкополая мужская шляпа защищала лицо от загара, а голову — от жгучих солнечных лучей. Трудно себе представить красивую женщину в более нелепом наряде, однако Кейт Мерран он не портил, ибо она принадлежала к тому типу женщин, которые остаются естественными в любой обстановке, создавая вокруг себя собственную атмосферу: ничто не могло изменить прелестного румянца на щеках и яркого блеска умных глаз. Она оставалась бы самой собой и в арктическом холоде, закутавшись в меха, и на роскошной лужайке в тропиках. И Роланд, стоя у калитки, откровенно ею любовался.

Она поздоровалась с ним так, словно накануне вечером между ними ничего не произошло. Женщины, они, наверное, все такие. И наверное, понимают, что недовольная мина — разве что они нарочно надувают губки, желая, чтобы их приласкали и снова заставили улыбаться, — не украшает их, не делает лицо более привлекательным. Вот они и стараются не хмуриться, прекрасно понимая, что улыбка — это оружие, которое никогда не затупится, сколько им ни пользуйся, и всегда держат ее наготове.

Вполне возможно, что после расставания она спала еще меньше, чем он, однако по ее виду сказать этого было нельзя, — его приветствовал дружеский кивок.

— На мои розы напал какой-то странный жучок, — озабоченно произнесла она. — Не знаю, что с ним делать. Я уже испробовала все, что можно, от мыльной воды до ядов. Вы не поможете мне справиться с ним?

Генри Роланд вздохнул. Он испытал такое облегчение от того, что на него не сердятся, что готов был пасть на колени и благодарить Господа Бога, который создал Вселенную вместе со всем, что в ней существует, включая и сердце женщины. Так он и стоял рядом с ней, сжимая дрожащими пальцами свою шляпу.

— Ты простила меня, Кейт, — пробормотал он, — за то, что я вчера безобразно себя вел?

— За нами наблюдают из дома напротив, — сказала она с улыбкой и сменила тему: — Эти анютины глазки совсем не видны в…

— К дьяволу анютины глазки! — вскричал Роланд. — Я всю ночь сходил с ума, всю ночь метался из угла в угол, думая о том, каким кретином ты меня считаешь — если вообще даешь себе труд думать обо мне. А теперь вот пришел сюда в отчаянии, надеясь выяснить, что ты скажешь, а ты рассуждаешь о каких-то анютиных глазках! Кейт…

— Я слышала о том, что произошло, — сказала она.

Эта неожиданная перемена темы разговора немало встревожила его.

— Что ты слышала? — спросил он.

— О Габриэле Дорне и… о Коркоране. И о тебе тоже, — неожиданно добавила она. — Насколько я понимаю, ты заходил к нему, после того как мы с тобой расстались?

— Заходил, — признался Роланд.

— Скажи на милость, что все это означает?

— Ты имеешь в виду его попытки убрать меня с дороги?

— Но это же глупости, Генри!

— Глупости? На этот счет существует клятва твоего приятеля Габриэля Дорна.

— Габриэля Дорна? — воскликнула девушка, выразив в этих словах все свое презрение. — Габриэль Дорн! Когда я узнала о том, что он сделал, как вел себя, извивался и умолял, словно щенок, которого наказывают плеткой, — я просто не могла понять, как они поверили его слову против…

Она запнулась, но Роланд закончил вместо нее:

— Против слова игрока!

— Ну и что? — вызывающе взглянула она. — Пусть игрока! По крайней мере, он храбрый человек.

— Наемное убийство… разве это является показателем храбрости?

— Вот что я тебе скажу, Генри…

— Что же?

— Я не верю, что это правда.

— Черт побери, Кейт! Неужели ты действительно так думаешь?

— Не могу представить, чтобы мистер Коркоран мог нанять такого… такого человека в качестве своего орудия и натравил бы его на тебя, поручив ему тебя убить!

— Весь Сан-Пабло уверен, что это так. Одиннадцать горожан, находясь в твердом рассудке, вчера вечером выслушали и узнали достаточно, чтобы убедиться в виновности Коркорана. Они уверены, что он собирался сделать именно так.

— Одиннадцать человек! — воскликнула девушка. — Все равно что одиннадцать баранов! Подняли с постели одиннадцать мужиков, те схватились за револьверы и прибежали судить. Да чего стоит их мнение? Ровным счетом ничего! Ничего! Ничего!

Она три раза топнула ногой, как бы подтверждая эти слова, и Роланд смотрел на нее в полном изумлении.

— Ты становишься настоящим его защитником, — холодно проговорил он.

Это замечание заставило ее несколько сконфузиться, а он, увидев, что она покраснела, сделался еще более мрачным.

— По-моему, я его нисколько не защищаю, просто мне кажется, что все вокруг сошли с ума, потому что…

— Ну хорошо, Кейт, тогда объясни, пожалуйста, почему ты думаешь именно так.

— Да просто мистер Коркоран произвел на меня впечатление человека, который никогда не стал бы прибегать в своих делах к помощи других. И не могу представить, чтобы он потерпел поражение в чем бы то ни было.