Макс Брэнд - Король поднебесья

— Пришли, — буркнул Танкертон. — Вот твой топчан — тот, что в середине. Он свободен. А теперь устраивайся. Ну, мне пора. Дел по горло.

Такого он не ожидал. После тех обещаний, что ему дал Танкертон, после клятвы, что он будет пользоваться с ним равной властью, Данмор мог рассчитывать на другой прием. Но, поразмыслив, Каррик мудро решил смириться. Он молча кивнул и бросил свои вещи на топчан. Следом за ним вошел Джимми, заняв еще один свободный топчан.

На первый взгляд им показалось, что в хижине никого нет. Спустя несколько минут, когда глаза их понемногу привыкли к тусклому свету лампы, Каррик вдруг разглядел в дальнем конце комнаты какого-то юнца. Развалившись на топчане, тот лениво листал журнал. Почувствовав на себе взгляд Данмора, он опустил его и вопросительно посмотрел на вошедших.

Подойдя к нему, Данмор вдруг заметил, что левая рука и плечо юноши обмотано бинтами.

— Меня зовут Данмор, — представился он.

Тот охотно протянул ему руку.

— А я «Крошка» Артур, — на удивление тихо пробормотал он.

Не сказав больше ни слова, он будто чего-то ждал, не сводя с Данмора спокойного, чуть холодноватого взгляда, но тот коротко кивнул и отвернулся, чтобы не выдать себя. Каррик не хотел, чтобы кто-нибудь заметил, какую бурю чувств это имя всколыхнуло в его душе.

Еще год назад никто не слышал о Крошке Артуре, но потом это имя, можно сказать, уже не сходило со страниц газет. То он, в маске и с револьвером в руках, остановил почтовый фургон, то среди бела дня ворвался в банк, чтобы унести оттуда все до последнего цента, то, вернувшись в свой родной город, прикончил шерифа, имевшего неосторожность отпустить по его адресу несколько обидных замечаний, а потом исчез бесследно, хотя погоня висела у него на хвосте.

С тех самых пор крошка Артур будто растворился в воздухе, и наконец Каррик стало ясно, почему. Само собой, Танкертон не мог проглядеть столь многообещающего юношу, к тому же хладнокровно прикончившего четверых всего за полгода, и принял под крыло раненого юнца. Пройдет неделя — другая, знал он, и этот коршун вновь взмоет в небо, но уже по сигналу Танкертона — ибо таков был закон, которому беспрекословно повиновались жители поднебесного королевства. Теперь здесь предстояло жить и Данмору. Что посеешь, то и пожнешь, мрачно ухмыльнулся он про себя, в который раз мысленно проклиная судьбу.

Он вернулся к своему топчану и вдруг заметил, что юный Джимми прячет улыбку.

— Похоже, что-то не дает тебе покоя, парень? — полюбопытствовал он.

Паренек щелкнул пальцами, словно подзывая суетливую наседку.

— Цып-цып-цып, — пропел он. — Эй, парень, чтобы накормить здешних птенчиков, нужно сырое мясо, да хорошо бы волчатину! Смотри, как они исхудали!

Звук гонга, чистый и громкий, поплыл над поляной, и чей-то высокий голос нараспев стал сзывать всех к ужину.

Переглянувшись, Джимми Ларрен и Данмор покинули хижину и поспешно направились к тому месту, откуда доносился гомон. Обитатели других домиков толпой повалили в том же направлении. Вскоре Данмор вместе со всеми оказался в комнате с низким потолком, во всю длину которой протянулся стол. Вошедшие вместе с ним поспешно заняли свои места.

Комната была ярко освещена. Две лампы, раскачиваясь на железных цепочках, свисали с потолка, позволяя хорошо разглядеть лица сидевших за столом. Мужчины перебрасывались дружелюбными шуточками, то и дело разражаясь хохотом до тех пор, пока на пороге не появился Данмор. Сразу наступило молчание. Наконец повар, плосконосый малый с испещренным шрамами лицом то ли средневекового пирата, то ли немецкого студента, громогласно заявил:

— А, новенький, вот и вы наконец! Вон ваше место, в конце стола. Там и садитесь.

Как известно, повара все тираны, но на этот раз Данмор и не вздумал послушаться. Украдкой покосившись в сторону Танкертона, он заметил, что тот усаживается за один конец длинного стола, в то время, как доктор Леггс направился к противоположному. Вдруг тяжелая ладонь Данмора опустилась на плечо доктору.

— Вы ведь не собираетесь сюда садиться, доктор? — вежливо полюбопытствовал он.

— Это мое место, мой юный друг, — ответил тот. — Рад, что вы среди нас, Данмор. Лень… лень, мой друг — это величайшее зло, и мое сердце ликует при мысли, что вы, наконец, решили заняться делом.

— Благодарю, — кивнул Данмор, чувствуя, что глаза всех прикованы к ним обоим. Кое-кто даже замер стоя, не решаясь отодвинуть стул, словно опасаясь упустить хоть единое слово из их разговора. — Спасибо, доктор. Нет ничего более ценного, чем добрый совет. Он дороже золота, ведь оно так легко уплывает из рук, верно? И вот теперь я мечтаю хоть чем-то отблагодарить вас. Смотрите, тут как раз позади вас щель в стене, куда задувает ветер. Разве это место для человека вашего возраста?!

Доктор озадаченно заморгал, не понимая, куда он клонит.

— Нет тут никакой щели! — буркнул он.

— Ах, доктор, доктор! — мягко попенял ему Каррик. — Как это похоже на вас — жертвовать собой ради другого человека! Да вы еще, поди, схватите люмбаго или ревматизм, и все ради любви к ближнему! Какое благородство! Но я не позволю, чтобы вы принесли эту жертву!

С этими словами он мягко подтолкнул доктора в спину.

— Вот тут, возле очага… тут вам самое место, доктор, — мягко, но твердо сказал он. — Вот, где…

— Но, — пунцовый от бешенства попытался было возразить Леггс, — мое место всегда было там!

— Тихо, тихо, — примирительным тоном сказал Каррик. — Нисколько не сомневаюсь, что вы по привычке жертвовали собой для других. Но теперь все будет иначе — это место займу я!

Сказав это, он сел, вызывающе оглядевшись по сторонам. никто не шелохнулся. Взгляды всех были прикованы к доктору, так бесцеремонно вытесненного с почетного места, которое он всегда занимал, как второй человек в банде. Сам доктор явно пребывал в замешательстве; страх перед этим человеком, обида и жажда мести — все эти чувства боролись в его душе.

Но наконец вежливая улыбка на лице молодого человека заставила его спрятать обиду. С видимым усилием растянув губы в улыбке, доктор кивнул.

— И правда, — согласился он. — Сквозняк так и гуляет по комнате! Надо бы заткнуть щели, не то зимой будет совсем скверно!

Над столом пронесся шепоток, задвигались стулья, все рассаживались. Танкертон, похоже, погрузился в разговор с Линном Такером, который опустился на стул рядом с ним, всячески избегая встретиться взглядом с Данмором, сидевшим напротив. Впрочем, откровенно говоря, на Данмора вообще никто не обращал внимания, да и это понятно: в эту минуту внесли огромные блюда, доверху заполненные здоровенными ломтями мяса с картошкой, кукурузными лепешками, жареной ветчиной, которые и расставили на столе.