Элмер Келтон - Длинный путь, трудный путь

— Я тоже. Но сначала мы должны найти оружие и боеприпасы армии Союза, которые вы здесь прячете.

Шафтер выпрямился и схватился здоровой рукой за парализованную. Девушка быстро перевела дух. Затем старый разведчик опустил руку и сказал ровным голосом:

— Кто-то ввел вас в заблуждение, лейтенант. Мы ничего не знаем ни о каком оружии.

Оверстрит покачал головой.

— Я не собираюсь причинить вам вред теперь, после всего, что вы для нас сделали. Но вы знаете, и я знаю, что где-то здесь, на ранчо, спрятаны десять фургонов оружия и боеприпасов. Мы намерены найти их во что бы то ни стало.

Шафтер сложил на груди здоровую руку.

— Даже если здесь было бы оружие, лейтенант, мы не отдали бы его вам.

— Если бы вы отдали, сэр, — грустно улыбнулся лейтенант, — я перестал бы вас уважать. Но мы найдем его сами.

Оверстрит вернулся в гостиную и огляделся. Он знал, что солдаты обыскали каждое здание. Судя по всему, тайник спрятан где-то за пределами ранчо. Он крутнулся на пятках и почувствовал, как индейский ковер под его ногами вдавился в грязь. Внезапная догадка осенила его. Лейтенант шагнул назад, отогнул угол ковра, а затем скатал весь ковер в рулон. И не увидел ничего, кроме грязного пола.

В нетерпении Оверстрит толкнул дверь и вошел в другую комнату. Он осмотрел пол под двумя коврами меньшего размера. Ничего. Но в третьей комнате он нашел то, что искал. Наполовину похороненный в грязи, на полу лежал завязанный узлом конец веревки. Лейтенант потянул за веревку и увидел, как большой кусок грязного пола немного приподнялся. Оверстрит позвал своих людей.

С помощью здоровяка Тоби Уиллера и еще одного солдата он поднял дверцу люка и откинул ее, повернув в кожаных петлях. Даже не заглядывая в пахнущий плесенью туннель, он уже знал, что нашел тайник. Лейтенант осторожно протиснулся в отверстие и спрыгнул вниз. Уиллер последовал за ним, в то время как остальные солдаты ждали наверху, чтобы помочь им выбраться.

— Бьюсь об заклад, сэр, — сказал Уиллер, — это старый туннель, вырытый на тот случай, если обитателям ранчо придется спасаться бегством. Готов поспорить на кварту хорошей кукурузной водки, что он заканчивается в зарослях, которые мы видели позади дома.

Возбуждение бурлило в жилах Оверстрита, словно теплое мексиканское вино.

Он постоял мгновение, не решаясь заглянуть дальше. Пыль щекотала ему ноздри, — пыль, которая лежала тут годами, а теперь взметнулась под солдатскими ботинками.

— Что я вам скажу, сэр! — восторженно позвал Уиллер из глубины тоннеля. — Тут полно пороха, детонаторов и тому подобного. Настоящий небольшой склад оружия, вот что это такое!

С колотящимся сердцем Оверстрит пробирался в полумраке, исследуя огромный тайник. Они все были здесь — коробки с ружьями, которые, судя по всему, никогда не открывались; стоявшие один на другом бочонки с порохом; штабеля ящиков с патронами и детонаторами. Какой же можно устроить бой, располагая всем этим! От этой мысли у Оверстрита мурашки побежали по коже.

Он стоял, глядя на арсенал, и к нему возвращались воспоминания, отрезвляющие воспоминания о людях, которых он знал, о людях, которых он вел в бой. Многие из них были мертвы, они давно лежали в чужой земле, погибнув за дело, смысл которого они, скорее всего, даже не понимали. После Глориеты Оверстриту стало казаться, что все эти смерти были напрасными. Теперь, подумал он, возможно, они не были напрасны.

Он почувствовал, что сейчас надо бы помолиться. И в который раз пожелал, чтобы у него снова была та вера, которая так много для него значила в детстве, — простая, каменно-твердая вера его отца. Но та вера ушла, растворилась, беспомощная перед агонией желтой лихорадки, перед войной, пролившей столько крови.

Оверстрит не склонил головы и ни к кому не обратился. Но стоя в пыльном полумраке, он поклялся, что если придется, отдаст свою собственную жизнь, чтобы сделать все эти смерти ненапрасными.

Лейтенант поставил охранные посты в каждом конце тоннеля. Шафтер безропотно наблюдал за его действиями. Левая рука по-прежнему лежала на груди, пальцы нервно теребили рукав парализованной правой. Лишь приглядевшись, можно было заметить на его лице признаки гнева.

— Ну что ж, лейтенант, вы нашли тайник. Что вы будете делать с оружием?

— Мы возьмем его с собой, если сможем. Если не сможем, то взорвем. В одном можете быть уверены, мистер Шафтер, от этого оружия не погибнет больше ни один солдат Конфедерации.

Полуулыбка тронула иссеченные годами губы Шафтера.

— Вы не сможете унести все на своем горбу.

— Теперь я могу сказать вам, сэр. — Угловатая фигура Оверстрита прислонилась к глиняной стене. — Сюда вот-вот прибудет обоз, состоящий из десяти фургонов армии Севера. Его цель — увезти отсюда оружие. Все, что есть в тайнике, поместится в фургоны, можете не сомневаться, но они будут принадлежать уже Джеффу Дэвису.

Шафтер уронил руку. Лицо его покрылось пятнами, голубые глаза стали жесткими.

Линда Шафтер шагнула вперед, сжав кулаки.

— Янки не отдадут фургоны так просто, лейтенант. Вы знаете это. С обеих сторон будут умирать люди, сражаясь за них. А потом, если вы победите, то возьмете оружие и используете его, чтобы убивать других солдат. Вы не считаете, что убийств уже достаточно?

Оверстрит оттолкнулся от стены и снова встал прямо. Он пристально смотрел в молящие темные глаза девушки, чувствуя, как внутри нарастает сожаление, и борясь с ним.

— Убийств действительно было слишком много. Но будет несправедливостью по отношению к погибшим, если мы сдадимся, пока у нас остается хоть крупица надежды.

Лейтенант надел шляпу, собираясь уходить, и добавил:

— Боюсь, с этого момента нам придется следить за вами. — При этих словах горло его сжалось. — То есть если вы не дадите мне слово, что не попытаетесь бежать или послать за подмогой.

Девушка дерзко взглянула на него.

— Вы знаете, что мы не дадим слова. Если у нас будет шанс, мы обязательно пошлем предупреждение.

— Это ваш выбор. — Оверстрит поклонился с серьезным видом. — Мне очень жаль.

Уходя, он слышал, как Шафтер сказал дочери:

— Он солдат, Линда. Союзник или нет, он солдат.

В последующие часы Оверстрит дюжину раз подходил к караульным, расположившимся на возвышении в нескольких сотнях ярдов к северу от основного здания. Он брал бинокль, одолженный Уиллеру, и обводил взглядом мерцающий горизонт.

— Ты ничего не видел, Тилли?

— Нет, пока ни намека на обоз.

Лейтенант возвращался в дом, пиная комья грязи носками ботинок и в нетерпении барабаня пальцами по бедру.

Снова и снова его мысли возвращались к девушке, и он находил в этом мрачное удовольствие. Оверстрит говорил себе, что Линда на стороне врага, и его тянет к ней только потому, что он давно уже не был с женщиной. Тем не менее лейтенант снова поскреб щетинистый подбородок и отправился искать бритву и мыло.