Элмер Келтон - Длинный путь, трудный путь

Ведя офицера Пэйса перед собой, Оверстрит поспешил к зданию и вбежал в комнату, где он оставил гражданских под охраной. Охранник, Тилли, еще не совсем пришедший в себя, растерянно потирал затылок. Оверстрит увидел ликующий огонь в глазах Линды Шафтер. Тонкая улыбка прорезала морщинистое лицо старого разведчика. Оверстрит быстро пересчитал людей и обнаружил, что один отсутствует.

— Мне очень жаль, сэр, — сказал охранник, кривясь от боли. — Я решил, что смогу подружиться с Шафтером, и чересчур расслабился. Кто-то ударил меня по голове, так что я почти потерял сознание. К тому времени, как мне удалось встать на ноги, один из мексиканцев сбежал.

Оверстрит в гневе шагнул к старику с искалеченной рукой. В прищуренных голубых глазах хозяина ранчо он увидел торжество.

— Теперь у вас точно ничего не получится, лейтенант. Я послал за подмогой Филиппа Шавеза, одного из лучших своих людей. Вам ни за что не найти его в темноте. А он найдет дорогу. Ему не составит труда поймать чью-нибудь сбежавшую лошадь. И как только он найдет какой-нибудь отряд Союза, армия будет у вас на хвосте.

Техасец Корбелл взревел от ярости. Он был сделан из того же теста, что и его дружок Хатчет. Схватив разведчика за кожаную рубашку, он поднял его в воздух и впечатал свой кулак в живот старика.

Оверстрит схватил солдата за шинель и оттащил в сторону.

— Черт возьми, Корбелл, прекрати! Хочешь, чтобы я отправил тебя к Хатчету?

Лицо Корбелла покраснело до самой шеи. В руке он сжимал револьвер.

— Его следует повесить, вот что нам нужно сделать! Ну-ка, пустите меня. Я всажу ему пулю в лоб!

Оверстрит вырвал из рук солдата оружие.

— Это ни к чему, Корбелл! На его месте ты сделал бы то же самое, если бы у тебя хватило мужества. Но ты трус, как и твой дружок Хатчет, и как большинство в этом жалком стаде. Мужество у вас появляется только тогда, когда вас загнали в угол. А теперь убирайся! И скажи Уиллеру, что я хочу его видеть.

Перед дверью Корбелл помедлил, глаза его пылали яростью.

— Помни, что Чейни Хатчет сказал тебе, лейтенант. Ты далеко от дома!

С помощью офицера Союза Оверстрит поднял старика и положил его на кровать. Линда Шафтер бросила на лейтенанта долгий взгляд. Ему показалось, что глаза ее стали чуть мягче.

— Спасибо, лейтенант… — сказала она, запинаясь. — Он наверняка убил бы папу. — Ее губы дрожали, когда она взяла руку отца.

Оверстрит обернулся к вошедшему Уиллеру.

— Мы не можем терять ни минуты, капрал, — сказал он. — Ускорьте погрузку фургонов.

Уиллер нахмурился.

— Боюсь, люди и так уже работают на пределе возможностей.

— Им придется работать быстрее. Привлеки всех своих людей кроме тех, кто стоит в карауле.

— Сделаю все возможное, сэр, — сказал Уиллер.

Оверстрит подозвал мексиканцев, которые тихо сидели в комнате.

— Вы пойдете с Уиллером. Он даст вам задание. Да, Уиллер, пошли за Хатчетом и тем торговцем, Боуденом. Пусть немного потрудятся.

На лице офицера промелькнула усмешка.

— Кажется, вы перехитрили целый отряд северян, только чтобы проиграть ловкому старому разведчику, Оверстрит. Почему бы вам не сдаться?

— Мы не сдадимся, Пэйс, — холодно сказал лейтенант, — пока не окажемся в форте Блисс, или пока весь порох до последней крупинки не взлетит в небо, чтобы вы никогда не использовали его против Конфедерации.

В течение часа был нагружен последний фургон, и туннель опустел. В нем висела удушливая пелена пыли. Уставшие люди, с головы до ног перепачканные грязью, выбрались наружу.

Оверстрит повернулся к востоку. Пока ни лучика света. Но уже недолго осталось ждать того момента, когда солнце потеснит темноту с горных вершин. Он велел повару-янки приготовить завтрак и отправил погонщиков, под охраной своих солдат, запрягать мулов в тяжело нагруженные фургоны. Затем он вошел в комнату, где лежал Сэмми Мак-Гаффин. У постели сидела Линда Шафтер. Мальчик повернулся, чтобы видеть офицера, но подняться уже не пытался. Боль пронизывала все его тело.

— Как думаешь, ты можешь идти, Сэмми?

— Вы не можете посадить его в один из ваших набитых битком фургонов, — запротестовала девушка. — Вы убьете его!

— Я в порядке! — в высоком голосе Сэмми звенел страх. — Я могу отправляться в путь хоть сейчас. Пожалуйста, не оставляйте меня этим янки!

Оверстрит попытался улыбнуться.

— Мы не оставим тебя, Сэмми.

Выйдя из комнаты, девушка с тревогой схватила за руку лейтенанта, которого неожиданно взволновало ее прикосновение.

— Если вы действительно намерены взять мальчика с собой, можете начинать молиться за него. Ему это понадобится, — горько сказала Линда.

— Я обещал Сэмми, что не оставлю его здесь, потому что он боится попасть в плен к янки. Что касается молитвы, я оставляю это вам. На свои молитвы я еще ни разу не слышал ответа.

Наблюдая, как мулов запрягают в фургоны, Оверстрит заметил, что коротышка Даффи слегка пошатывается. Сначала он подумал, что солдат просто устал, тем более что для этого были причины. Чтобы развеять подозрения, лейтенант подозвал Даффи к себе. Глаза солдата были затуманены, а изо рта несло спиртным. В руках он держал раздобытую где-то бутылку виски. Оверстрит выдернул бутылку у него из рук и разбил ее о землю.

— Уиллер, — резко сказал он, — когда мы тронемся, привяжи Даффи за руку к борту фургона. Пусть идет пешком, пока не протрезвеет.

Когда все мулы были запряжены, а люди плотно позавтракали, Оверстрит приказал всем собраться перед аркой внутреннего дворика.

— Офицер Пэйс, — сказал он, — я собираюсь взять с собой ваших погонщиков. Точнее, столько, сколько смогут контролировать мои люди.

Офицер сдвинул брови, словно не мог в это поверить.

— Вы хотите сказать, что остальных оставите здесь, на свободе?

Оверстрит кивнул.

— Остальную часть вашего отряда, офицер. Они останутся без лошадей. Но вы — вы пойдете с нами. — Отвечая на немой гневный вопрос в глазах собеседника, он продолжил: — Уверен, что без вашего руководства ваши люди не смогут сильно навредить нам.

Затем Оверстрит остановился напротив тучного торговца. От него исходило невероятное зловоние — смесь паров алкоголя, запаха табака, буйволиных шкур, сала и пота.

— Я с удовольствием повесил бы тебя, Боуден. Сам Сатана согласится, что ты этого заслуживаешь. Но есть вероятность, что янки рано или поздно повесят тебя сами. Поэтому я тебя отпускаю.

Сухая ухмылка показалась на обрюзгшем, заросшем щетиной лице. А в голубых глазах, вспыхнувших злобой, засветилась жажда убийства.

— Тебе когда-нибудь приходилось снимать скальп с человека, Оверстрит? — спросил торговец.

Лейтенант покачал головой. По спине у него пробежал озноб.

— Кровавое занятие, — продолжал Боуден. — Но ты не представляешь, какое удовлетворение получаешь, если снимаешь скальп с человека, которого ненавидишь. — Он сделал паузу, чтобы придать своим словам большую выразительность. — Я собираюсь получить твой скальп, лейтенант!