Евгений Костюченко - Блюз для винчестера

— Здесь плохой воздух, — сказал Вокини.

— Разве ты не можешь потерпеть немного? Сколько тебе лет?

— Что?

Саби подала голос с кровати:

— Им по шесть лет. Стивен, иди спокойно, занимайся своим делом. Они потерпят.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, присаживаясь на край постели.

— Жарко. Ноги не слушаются. — Она попыталась сесть, но он удержал ее плечи на подушке. — Стивен, я должна тебе сказать. Майвис и мой муж вместе служили скаутами в кавалерии. Когда муж встретил меня, он уволился из полка и забрал меня от хозяина, где я жила с детства. И мы ушли к моим родичам, кочевать в лесах вокруг озера. Мой муж шайен, но родичи приняли нас. Оттава не враждуют с шайенами. Но теперь все изменилось. Шайены объединяются с сиу, а сиу — наши враги. Будет плохо, если мы станем жить в семье Майвиса. Ему придется уволиться и вернуться в семью. Сейчас другое время. Сейчас шайенов заставляют жить в резервации. Я не хочу в резервацию.

— Не бойся. — Степан погладил ее по щеке. — Забудь это слово.

— В нашем языке нет такого слова.

— Теперь его нет и в нашем языке. Кстати, твои дети говорят по-английски не хуже тебя. Они тоже жили у белого хозяина?

— Нет. Я научила. Стивен, если я не умру, я буду хорошей женой. Подай мне лоскуты, я буду шить тебе плащ.

— Ты будешь лежать и выгонять из себя болезнь.

— Как?

— Просто лежи, как будто спишь. И проси свое тело избавиться от болезни. Лично я всегда так делаю. И, как видишь, до сих пор этот способ мне помогал. Поможет и тебе.

— Хорошо. Я сделаю так, как ты говоришь. — Она закрыла глаза и выпустила его руку из своей.

"Вот так, — думал Степан, спускаясь по лестнице. — Вошел в комнату одинокий охотник, а вышел многодетный отец семейства".

Он понимал, что, пообещав заботиться о Саби, связал себя не только с ней и ее детьми. Нет, теперь он был частью племени. Самой незначительной частью, о существовании которой само племя, возможно, и не узнает никогда. Но, по крайней мере, сразу три шайена теперь будут считать его членом своей семьи — Майвис Красная Птица, Шаути и Вокини.

Пока он занимался обустройством личной жизни, кавалеристы приготовились к маршу. Пропел горн, и всадники взлетели на коней. Прозвучала новая мелодия, и колонна тронулась с места. Капитан Мортимер козырнул на прощание, и Степан Гончар тоже приложил кончики пальцев к полям своей шляпы, провожая солдат.

На дороге остались только горки конских яблок да желтые пятна.

— Солдаты приходят, солдаты уходят, а почта нужна всегда, — глубокомысленно произнес седой телеграфист, которого звали Мартин Китс.

Его помощник, Мейер Голдмэн, с мотком провода на плече уже взбирался по лестнице на телеграфный столб.

"Кого-то не хватает, — подумал Степан, оглядываясь. — Ах да, капитан говорил о какой-то певице. Куда же она подевалась? Неужели отправилась в город пешком?" Пронзительный женский вопль донесся со стороны сарая.

— Кажется, мадам Нимур заглянула туда, куда не следует заглядывать таким чувствительным натурам, — Мартин Китс подмигнул Степану.

Невысокая толстушка, подобрав длинные юбки, подбежала к Степану.

— Это невыносимо! — воскликнула она. — Я не могу оставаться в окружении покойников! Куда ни кинешь взгляд, кругом бездыханные тела!

Степан Гончар галантно предложил ей свой локоть.

— Не знаю, заслужу ли я когда-нибудь ваше прощение, — говорил он, уводя мадам Нимур в дом. — Как мог я оставить без внимания беспомощную женщину? Вам давно следовало расположиться в нашем лучшем номере. Позвольте представиться. Стивен Арчибальд Питерс, хозяин этого скромного лесного приюта для утомленных путников.

Этот "Арчибальд" сорвался с языка не случайно. Изысканные речевые обороты сами собой всплыли в памяти Степана, потому что толстушка была удивительно похожа на его последнюю преподавательницу английского, которая нещадно гоняла его по Диккенсу, Байрону и Теккерею. Сейчас та могла бы гордиться своим воспитанником. Мадам Нимур благосклонно улыбалась, прикрыв глаза, словно заколдованная чарующими звуками.

— Какой фантастический каприз судьбы забросил вас к нашему недостойному порогу? — выдал Степан очередной романтический перл.

— Ах, мистер Питерс, если б вы только знали, сколько нелегких испытаний мне пришлось пережить!

Он понял, что и ему предстоит пережить кое-какие испытания, как только увидел в зале целую гору баулов, сундуков и коробок самых невероятных форм и размеров. Но отступать было поздно. Гончар подхватил пару коробок и понес наверх, а мадам Нимур шла за ним, и ее воркующая речь лилась непрерывным потоком.

Все прошлое лето она провела на борту шикарного парохода, который курсировал по Миссисипи. То была райская жизнь. По вечерам она пела для пассажиров, а днем любовалась неописуемой красотой речных берегов. Но осенью пароход стал на ремонт в Миннеаполисе, и мадам Нимур пришлось выступать со своим классическим репертуаром в каком-то непотребном игорном доме. Это продолжалось до тех пор, пока она не встретила среди постояльцев своей гостиницы земляка и настоящего ценителя, торговца бижутерией, месье Гуггенхайма.

Под большим секретом он рассказал своей соотечественнице, что на западной границе в самое ближайшее время начнется новая эра. Там открыты огромные залежи полезных ископаемых: золото, серебро, железная руда и свинец, а также уголь и что-то еще, чего женский ум не в состоянии запомнить. Там будет прокладываться Северная Тихоокеанская железная дорога, которая соединит Верхнее озеро и побережье Тихого океана. Вокруг железной дороги обязательно вырастут крупные города и цветущие поселения. Поля принесут неслыханные доселе урожаи кукурузы и пшеницы, и эти продукты будут доставлены к Верхнему озеру по железной дороге, а оттуда водным путем — на Восток, где живут миллионы потребителей и где эти продукты можно будет продавать по крайне низким ценам. Конкуренты разорятся, а земледельцы Небраски, Дакоты и Вайоминга станут миллионерами, такими же, как владельцы рудников, шахт и карьеров. Дикий Запад станет раем земным.

И вот туда, в это новое Эльдорадо, устремляется сейчас цвет нации. Речь, естественно, шла не о рудокопах и старателях. Месье Гуггенхайм имел в виду энергичных, дальновидных и склонных к риску мужчин с изрядным капиталом, который они хотят вложить в рудники и золотые прииски. Он имел в виду чертовски умных, культурных и бедных инженеров из Европы, которых энергичные американские бизнесмены переманили к себе за океан. И конечно, он имел в виду предприимчивых специалистов в области досуга — хозяев новых отелей, салунов, казино и ресторанов. Коммерсанты всех мастей тянутся за первостроителями, как маркитантки — за действующей армией.