Луис Ламур - Зов западных рек

Крутой был старик в последние годы, как говорили. Когда я был мальчишкой, в нашей деревне жил дед, уверявший, что знал моего пращура в свои мальчишеские годы. Он никогда не упоминал его имени, чтобы не оглянуться через плечо.

Все это было и быльем поросло. Утекшая вода мельницы не крутит, и вчерашний ветер паруса не наполнит. Имя себе я должен сделать сам. Истории о пирате Талоне — ну это же о нем, не обо мне.

Всплеснула вода. В болоте что-то шевелится.

Дуло моей винтовки передвинулось, беря подозрительное место под прицел. Уголок я нашел, мурашки по коже. Идти бы пора.

Белая рука… показалась из черной маслянистой воды… поднимается… медленно, будто пар… поднимается… манит…

Ужас перехватил мне горло. Сам не заметив, я оказался на ногах. Большой палец на спуске, чуть чего — выстрелю.

За рукой появился рукав. Упал поперек лежащего ствола, и из воды поднялась голова. Бледное, искаженное напряжением лицо, рот ловит воздух. Рука с мольбой тянется ко мне.

Кинувшись вперед, я поймал ее.

Холодная. Да какая еще холодная! Но из мяса и костей, не призрачная рука. Я с силой потянул, из болота высунулось туловище и упало поперек наполовину утопленного ствола. Осторожно на этот раз я перевернул вытащенного человека на спину.

— Помогите, — позвал слабый голос, — помогите мне, я…

Глубокую рану на груди оставил кинжал. Кровь, смешанная с водой, пузырилась, вытекая. Раненый находился на пороге смерти. Даже имей я все необходимое, чтобы оказать ему медицинскую помощь, спасти его жизнь я бы не смог.

— Это он загубил меня. Ударил ножом. Знал, кто я такой, он… — Голос угас.

— Ну-ка не шабутиться! — предупредил я его.

Распахнул ему воротник, затем попытался устроить его поудобнее. Я не имел ни малейшего понятия ни о чем он говорит, ни что мне следует делать. Он находился в тяжелом состоянии, и, судя по виду раны и выходящей из нее пене, надлежало опасаться, что нож проник в легкое.

В боку у него виднелась другая рана, могли быть и еще — на спине. Насколько хватал глаз, незатопленной земли вокруг не попадалось. Негде и разжечь костер. Переносить человека в таком состоянии я не мог и помыслить.

— Сэр, — произнес я, — я немногое в силах для вас сделать;

Он обратил ко мне взгляд и, казалось, в первый раз осознал мое присутствие.

— Я знаю, — сказал он с неожиданным спокойствием, — и я бы скорее… предпочел, чтобы вы не пробовали. Я… мне не так уж плохо. Со спины до меня добрался. Сильный… три раза вонзил его до самой рукоятки, пока я успел повернуться. Не думаю… что я… хоть раз оцарапал его. Негодяй… ни перед чем не остановится… ни перед чем абсолютно. — Он схватил меня за руку. — Я капитан Роб… Роберт Фулшем.

— Американская армия?

— Английская.

Мог бы сам догадаться по акценту.

Сумеречный, унылый час. Далеко мне до места, где хотелось бы уже быть — гостиницы или просто дома, принимающего прохожих, милях в пяти-десяти, которые еще предстоит прошагать. И уже поздно.

Раненый бубнил непонятное, заговорил ясно, потом понес околесицу. Я держался поблизости, злился, что ничего не могу сделать, в мыслях обещая себе никогда больше не оказываться в таком положении. Однако капитан находился на краю могилы и слабел с каждой минутой.

— Найди его! — вдруг громко проговорил он. — Он гад… дезертир… предатель. Будет разрушать… уничтожать… Он приносит несчастье… он… — Звук сошел на нет, и говоривший замолчал.

— Кто вас убил? — спросил я. Затем, сообразив, как это должно слышаться, изменил выражение: — Кто на вас напал?

— Торвиль… барон Ричард Торвиль. Изверг рода человеческого.

— Как он выглядит? Высокий? Какого…

Спрашивать было без толку. Человек из болота умер.

Я медленно поднялся на ноги и стоял, глядя на него сверху вниз. Что теперь делать? Что можно и что должно? Затопить его в болоте — нет ничего, чтобы это устроить, закопать и вовсе не выйдет. А оставить труп как есть мне казалось стыдно.

Были бы тут родственники, они бы…

Его семья! Я встал на колени рядом с телом и тщательно осмотрел все карманы. На свет явились промокшие бумаги. Но часть бумаг хранилась в водонепроницаемом пакете. Кроме того, я нашел несколько золотых монет, в поясе, застегнутом вокруг талии, — еще золото. Пистолет никуда не годился, пока его не высушат и не зарядят заново. Маленький пистолет, а отделан — залюбуешься.

Немногочисленные свои находки я сложил вместе. Буду в городе — отошлю их по почте. Наверняка где-нибудь там написан адрес.

Усопший был молод. Старше меня, но до тридцати не дотянул. Красиво сложен. Нечто в его поведении заставляло думать: помимо капитанского звания, у него мог иметься и титул. Умел подать себя с достоинством.

Покончив со всеми этими делами и распрямляя спину, я услышал слабый плеск: что-то двигалось. Я поднял винтовку на уровень пояса, держа свободно, не сжимая пальцев.

Шум приближался. Шаг… шорох… точно идущий то и дело оступается.

Кто, кроме меня, может в такую ночь очутиться в дороге? Дурак я был, что рассчитывал добраться до цели до наступления темноты. И ведь капитан, похоже на то, кого-то преследовал.

Внезапно из мрака выступила человеческая фигура.

— Подходи, — сказал я. — Добрый человек — подходи не торопясь, с руками на виду. Хочешь, можем поговорить. А плохое замыслил — так я могу тебя напополам раздолбать:

— Стоп, стоп! Суши весла, парень. Я с миром, зла не желаю ни человеку, ни зверю, — а себе-то уж в последнюю очередь.

Он на шесть или семь дюймов превосходил мои пять и десять. Плечищи — что корабельный рей, а вот одна нога подкачала — деревянная. Еще у него были черная борода и золотое кольцо в ухе.

Оружие было тоже. Я видел у него винтовку и кортик.

— Поздновато путь держишь, — заметил я.

Он глянул вниз, на мертвеца.

— Это ты его уделал? — Глаза блеснули интересом.

— Нет, не я. Ты, может? — Кто-кто, а он выглядел разбойником на все сто процентов. Другого такого днем с огнем не отыщешь.

— Не я. — Пригляделся к телу. — Так-так. Славный, видный молодец — и пропал ни за что. О, кой-кого мне случалось укокошить, но этого нет. — Показал мне в ухмылке зубы. — И вообще я только что подошел. И тут ты стоишь над свежим жмуриком. Представители закона захотят тебя порасспрашивать, так что неплохо бы тебе подумать над ответами.

— Нету тут представителей закона. Лес кругом. Но люди не должны умирать вот так.

Рослый незнакомец пожал плечами.

— Кому судить, как человеку умирать? Умирают, когда время приходит, а уж где — это как получится. А потом, — прибавил он, — здесь только тело. Что было внутри, того больше нет. Какая важность, где он лежит.

Показал в направлении, куда уходила дорога.

— Мне сказали, там неподалеку есть гостиница. Ты туда?