Макс Брэнд - Поющие револьверы

— Никто не имеет представления, кто он? — спросил Райннон.

— Ясно, что имеют, — ответил мальчик. — Они видели, как он убегал при свете из окна. Это был парень, который работал здесь на вас.

— Ричардс? — воскликнул Райннон.

— Да, точно. Ричардс. Я слыхал, что его так и называли.

Райннон неожиданно присел на край заднего крыльца.

— Ричардс! — сказал он. — Боже милостивый, ничего не могу понять!

— Остальные тоже, — сказал мальчик. — Но хозяин сходит с ума он бешенства. Говорит, что если Морт умрет, он сравняет с землей всю округу, но доберется до Ричардса, разорвет его на кусочки и сожжет! Никогда не слыхал ничего подобного — уложить в перестрелке двух Ди и убежать!

— Без единой царапины? — спросил Райннон.

— Кто, он? Ясное дело, с царапиной! Где он лежал, нашли кровь. А еще больше крови было в кустах, куда он улизнул и где остановился и начал перевязывать рану. Он далеко не уйдет, и помоги ему Господь, когда его поймают, — вот и все, что я могу сказать!

Он произнес это с пылом, и Райннон не мог не согласиться, что Ричардсу, попади он в руки Ди, понадобится вся милость Господня.

Но Ричардс! Мрачный, угрюмый, молчаливый, наполненный угрозой Ричардс! Что он делал на ранчо Ди? С какой целью он и именно он пытался проникнуть в старое крыло дома?

Пытался увести девушку? Или это она привела его туда? Была ли у него какая-то иная причина забраться в дом?

А может быть его привело на ранчо простое любопытство, особенно если история о крике в ночи уже разошлась по округе?

В Райнноне поднимался гнев. Череду событий скрывала от него высокая стена тайны. В ней не было ворот, чтобы вырваться на яркий солнечный свет понимания!

Затем он сказал себе, что не должен ввязываться в это дело… пока над холмами опять не опустилась ночь. И тогда, с Божьей помощью, он, несмотря на любую охрану, проберется или пробьются в старое крыло дома и либо прольет свою кровь, либо вызволит Нэнси Морган из ловушки!

А потому он сжал зубы и вцепился в работу, как бульдог, едва обращая внимание на то, что делали его руки, но довольный, что хоть как-то занимает время.

Ближе к полудню его опять огорошили.

На ферму примчался всадник на взмыленной лошади с конвертом. Он склонился с седла и отдал письмо Райннону.

— Ответа не надо! — сказал он, развернул лошадь и ускакал.

Райннон прочитал письмо:

«Напарник, события начали разворачиваться, и некоторое время придется действовать быстро. Мне нужно помочь Ди разыскать Ричардса. Всегда говорил, что Ричардс — плохой парень! И вот он это доказал.

Я уверен, что Ричардс ранен, и ранен тяжело.

Если это так, где он будет прятаться? Я бы сказал, что с такой раной он может пролежать в холмах одну ночь, но не больше.

Ему понадобится убежище, и он, вероятно, направится на ферму и попытается устроиться у тебя.

Если так и сделает, вот что ты должен предпринять. Уложи его в постель и ухаживай лучшим образом. Никому не позволяй подходить к нему.

Не говори ни единой душе, что он у тебя. Замети его следы, но чтобы никто тебя не заметил. Если кто-нибудь о нем спросит — ты ничего не знаешь. А если будут спрашивать в моем присутствии, все равно ты ничего не знаешь. Надеюсь, буду у тебя до наступления темноты.

Мое письмо может показаться странным. Не задавай никаких вопросов. Просто стой между Ричардсом и любой опасностью, которая может ему угрожать, а если понадобится, стой с оружием в руках.

Если не сделаешь, что я сказал, будешь самым несчастным человеком на земле!

Привет.

Оуэн К.»

Райннон ничего не понял, пока не прочитал письмо дважды, а потом не повторил его вслух.

Ричардс — предатель, шпион, мошенник!

И все же, если он появится здесь, его жизнь нужно защищать, словно это была жизнь Каредека. Кажется, так написал шериф.

Райннону даже не пришло в голову отказаться выполнить приказ Каредека. Он сидел на заборе и долго, виртуозно ругался; между богохульствами часто проскальзывало имя шерифа.

Райннон пошел в кузницу в надежде, что найдет там, чем отвлечься. Он раздул горн и положил в него большой кусок железа, но почти сразу потерял интерес. Он оставил огонь догорать и направился к амбару. Издалека долетал чистый, светлый голос Караччи, певшего песню родной земли.

Райннон вошел в амбар и вдруг увидел истерзанную фигуру, которая перелезала в ясли. На его окрик человек повернул к нему лицо, верхнюю часть которого была перевязана окровавленными тряпками, несмотря на них, по лицу беглеца струилась кровь. Его куртка была в лохмотьях, больше половины рубашки отсутствовало — очевидно он перевязывал ею рану.

Шатающийся от слабости, покрытый засохшей грязью и кровью, ужасный на вид, — Ричардс! А когда он увидел Райннона, то зашатался, с пьяной неуверенностью ухватился за ограждение ясель, чтобы не упасть, и засмеялся.

Из этого огромного тела, из этой широкой глотки исходил дурацкий, непрекращающийся смех — высокий, как у женщины, распущенный, как у идиота.

— Райннон, — сказал он, продолжая смеяться. — Райннон, великий Райннон!

Он еще смеялся, когда Райннон подошел к нему. Он был пьян не от вина, от него не исходит терпкий запах алкоголя. Бедняга явно был готов свалиться в обморок.

Райннон оглядел его со смешанным чувством неприязни и удивления.

— Ты серьезно ранен? — спросил он.

— Райннон! — сказал Ричардс, все еще слабо смеясь. — Райннон!

Казалось, что, произнося знаменитое имя, он испытывает огромное веселье; затем, отпустив ограждение ясель, он шатнулся назад, и ударился спиной о стену амбара. Он непременно упал бы на пол, не подхвати его Райннон.

Ричардс осел в его руках, как наполовину полный мешок. Райннон выволок его из амбара. У дверей он внимательно огляделся, чтобы убедиться, что на дороге никого нет, а потом, таща тяжелое тело, направился к дому.

Ричардс лежал, как мертвый. Как у мертвого, у него отвисла челюсть, под полуприкрытыми веками виднелись застывшие глаза, грудь не поднималась дыханием.

Когда он проходил мимо сарая, оттуда вышел Караччи; песня тут же смолкла, как только он увидел хозяина с ношей. Однако он сразу повернулся к нему спиной и снова запел.

Караччи обладал массой хороших качеств. И Райннон, видя, что шила в мешке не утаишь, позвал его:

— Эй, Джо!

Итальянец подбежал к нему.

— Возьми его за ноги и помоги затащить.

Караччи охотно поднял Ричардса за ноги, и они поспешно понесли его через маленькую калитку в дом. Там они уложили бесчувственное тело на постель Райннона.

Райннон пошел за бренди. Караччи, без особых на то просьб, стал торопливо и умело снимать одежду с Ричардса. Работа была уже наполовину закончена, когда в спальню вошел Райннон со стимулянтом.