Уилбур Смит - Пылающий берег

— Похоже, что все спокойно, — пробормотал он и развернулся против ветра. Затем вышел на последнюю прямую. Сантен скрючилась у него на коленях так, чтобы ее не было видно с земли.

Майкл садился с запасом высоты, как новичок: когда они пронеслись над ангарами, он был все еще на высоте пятьдесят футов, а земли самолет коснулся на самом дальнем конце полосы, и Майкл позволил ему выкатиться с полосы и довезти их почти до края леса, и лишь затем круто развернул самолет боком и резко затормозил.

— Вылезай и беги! — сказал он Сантен и поддержал ее, когда она вылезала из кабины. Скрытая от ангаров и построек фюзеляжем СЕ-5а, она подхватила юбки, взяла свою кожаную сумку под мышку и поспешила скрыться среди деревьев.

Майкл вырулил назад к ангарам и поставил самолет на стоянку.

— Вы бы расписались в журнале, сэр, — сказал ему сержант-механик, когда он спрыгнул вниз.

— В журнале?

— Новый порядок, сэр, все полеты должны заноситься в журнал от и до.

— Чертова волокита, — заворчал Майкл. — Теперь без бумажки и сделать ничего нельзя. — Но все же отправился искать дежурного офицера.

— А, Кортни, за вами приехал шофер.

Шофер ждал за рулем черного «роллс-ройса», припаркованного за ангаром номер один, но, как только увидел Майкла, выпрыгнул и встал по стойке «смирно».

— Нкосана! — Он улыбался от огромной радости, зубы блестели на круглом, как луна, лице, и, широко взмахнув рукой, отдал Майклу честь, весь вытянулся в струну, и только рука его слегка подрагивала у козырька. Это был высокий молодой зулус, ростом даже выше капитана, одетый в форму хаки и обмотки, какие носили в Африканском корпусе.

— Сангане! — Майкл ответил на военное приветствие, улыбаясь так же широко, а затем импульсивно прижал зулуса к себе.

— Вижу твое лицо, и кажется, я снова дома. — Майкл говорил по-зулусски легко и быстро.

Оба молодых человека выросли вместе, путешествуя по поросшим травами желтым холмам земли зулусов со своими собаками и охотничьими палками. Обнаженными они вместе плавали в прохладных зеленых заводях реки Тугела и ловили там угрей длиной и шириной с их руки. Готовили добычу на одном и том же коптящем костре и лежали рядом по ночам, изучая звезды и серьезно обсуждая дела маленьких мальчиков, решая, какой жизнью станут жить и какой мир построят, когда будут взрослыми мужчинами.

— Какие новости из дома, Сангане? — расспрашивал Майкл, пока зулус открывал дверь «роллса». — Как поживает твой отец?

Мбеджане, отец Сангане, был слугой, компаньоном и другом Шона Кортни, наследником дома правителей зулусов, и ранее следовал за своим хозяином на другие войны, но теперь стал слишком стар и немощен и вынужден послать вместо себя сына.

Они оживленно болтали, пока Сангане выводил «роллс» с территории базы и поворачивал на главную дорогу. Сидя на заднем сиденье, Майкл стащил с себя летное обмундирование, под ним обнаружилась парадная форма, дополненная «крылышками» и наградами, что красовались под ними.

— Остановись вон там, Сангане, у деревьев.

Майкл выпрыгнул из машины и с тревогой позвал:

— Сантен!

Она вышла из-за ствола одного из деревьев, и Майкл изумленно уставился на нее. Сантен с толком использовала время, и ему стало понятно, зачем была взята с собой кожаная сумка. Майкл никогда прежде не видел ее накрашенной, но она нанесла косметику столь искусно, что поначалу он не мог постичь, в чем же метаморфоза. Просто дело в том, что все достоинства оказались подчеркнутыми, глаза стали еще ярче, кожа еще больше светилась и походила на жемчуг.

— Ты прекрасна, — выдохнул Майкл. Она уже больше не была девочкой-женщиной, овладела новой манерой держаться, приобрела уверенность и внушала ему восхищение.

— Как ты думаешь, я понравлюсь твоему дяде?

— Он влюбится в тебя, как и любой другой мужчина.

Желтый костюм Сантен был своеобразного оттенка, который, казалось, золотил ее кожу и отбрасывал золотое отражение в темные глаза. Поля шляпы в форме котелка — узкие с одной стороны и широкие с другой — приколоты к тулье булавкой с султанчиком зеленых и желтых перьев. Под жакет Сантен надела блузку из тонкого кремового оттенка крепдешина с высоким кружевным воротником, который подчеркивал линию шеи и изящную посадку головки. Сапоги заменены элегантными туфлями.

Он взял обе ее руки и благоговейно поцеловал их, а затем посадил свою спутницу на заднее сиденье лимузина.

— Сангане, эта женщина в ближайшие дни станет моей женой.

Зулус одобрительно кивнул, оценивая девушку так, как оценивал бы лошадь или породистую телку.

— Пусть она принесет тебе много сыновей.

Когда Майкл перевел сказанное, Сантен вспыхнула и рассмеялась:

— Поблагодари его, Майкл, но скажи, что мне бы хотелось по крайней мере одну дочь. — Она оглядела роскошный салон «роллс-ройса». — Такие автомобили есть у всех английских генералов?

— Мой дядя привез его с собой из Африки. — Майкл погладил сиденье из тонкой мягкой кожи. — Это был подарок моей тети.

— Твой дядя поступил оригинально, отправившись на войну в такой колеснице, — кивнула Сантен, — а у твоей тети хороший вкус. Надеюсь, что однажды и я буду в состоянии преподнести тебе подобный подарок, Мишель.

— Я хотел бы поцеловать тебя.

— При людях — никогда, — чопорно ответила она, — но когда мы вдвоем — сколько захочешь.

— Скажи, далеко ли нам ехать?

— Миль пять, но при таком движении на дороге только Богу известно, сколько это у нас займет времени.

Они свернули на главную дорогу между Аррасом и Амьеном. Она оказалась забитой военным транспортом, пушками и санитарными машинами, грузовыми автомобилями тыловых служб, крытыми и открытыми повозками на конской тяге; обочины были запружены солдатами на марше, сгорбившимися под тяжелой выкладкой и казавшимися в своих стальных касках одинаковыми, как грибы.

Майкл ловил возмущенные и завистливые взгляды, пока Сангане прокладывал путь большому блестящему «роллс-ройсу» среди транспорта, двигавшегося в более медленном темпе. С трудом шедшие по грязи люди заглядывали внутрь машины и видели элегантного офицера с хорошенькой девушкой, сидевшей рядом с ним на мягком кожаном сиденье. Тем не менее большинство угрюмых взглядов сменялось улыбками, когда Сантен махала им рукой.

— Расскажи мне о своем дяде, — потребовала она, поворачиваясь к Майклу.

— О, на самом деле он самый обычный малый, и рассказывать-то тут особенно не о чем. Был исключен из школы за то, что избил директора, сражался в войне с зулусами и впервые убил человека, когда ему еще не исполнилось и восемнадцати, заработал свой первый миллион фунтов прежде, чем ему исполнилось двадцать пять, и потерял его в один день. Застрелил несколько сот слонов, когда был профессиональным охотником за слоновой костью, голыми руками убил леопарда. Потом, во время войны с бурами [74], взял в плен Леру, бурского генерала, почти без посторонней помощи заработал еще один миллион фунтов после войны, помогал вести переговоры о хартии Южно-Африканского Союза [75]. Был министром в кабинете Луиса Боты [76], но ушел в отставку со своего поста, чтобы участвовать в этой войне. Теперь командует полком. Ростом весьма высок и может в каждой руке поднять по двухсотфунтовому мешку кукурузы.