Дуглас Престон - Каньон Тираннозавра

Все было кончено. Три «биотеррориста» стояли с поднятыми руками на открытой центральной площадке пещеры.

– Прикройте меня.

Хитт приблизился к пленникам и обыскал их, убедившись, что они не вооружены. Потом сказал в микрофон:

– Сэр, мы оцепили пещеру. Можете подниматься.

Масаго ухватился за выступ в скале, подтянулся и через пять минут, вскарабкавшись по склону, уже стоял у входа в пещеру, оглядывая монаха и Бродбента с женой, имевших такой жалкий вид, какого ему давно ни у кого не приходилось наблюдать.

– Оружия при них нет?

Хитт мотнул головой.

– Произвести повторный обыск. Я хочу видеть все, что они имеют при себе. Все. Выкладывайте на песок, вот здесь, передо мной.

Хитт кивнул одному из своих людей, и тот принялся обыскивать троих перепачканных пленников. На песок аккуратно, рядком, легли бумажники, электрический фонарь, ключи, водительские права. В мешке у монаха оказались спички, порожняя фляга, несколько пустых жестянок и прочее походное снаряжение.

В последнюю очередь извлекли то, что монах прятал в своей сутане.

– Черт, что это такое? – спросил солдат, поднимая неизвестный предмет повыше.

Не меняя выражения лица, Масаго проговорил:

– Дайте сюда.

Солдат протянул ему находку. Масаго внимательно посмотрел: да, это был именно окаменевший зуб с заостренными краями. Агент подбросил его, взвесив на руке.

– Ты. – Он показал на монаха. – Ты, верно, Форд?

Монах едва заметно кивнул.

– Шаг вперед.

Монах слегка выдвинулся вперед.

Масаго поднял вверх руку, в которой держал огромный зуб.

– Значит, ты его нашел. Тебе известно, где динозавр.

– Это так, – ответил монах.

– Ты расскажешь мне, где он находится.

– У меня одного есть нужные вам сведения. И прежде чем я заговорю, вы ответите на мои вопросы.

Масаго вытащил из кобуры «беретту», направил на Форда:

– Говори.

– Да пошел ты.

Масаго выстрелил, пуля просвистела у Форда мимо уха. Монах даже не вздрогнул.

Агент опустил пистолет. Теперь ему стало ясно: этого не запугаешь.

– Убьете меня – никогда не узнаете, где динозавр. Никогда.

Масаго скупо улыбнулся.

– Ладно. Можешь задать один вопрос.

– Почему вы охотитесь за динозавром?

– В нем содержатся древние и чрезвычайно опасные частицы, вроде инфекционного вируса. Их можно использовать для создания биологического оружия массового уничтожения.

Масаго видел, как монах переваривает услышанное. Больше он сказать не мог упоминание фактов, противоречащих полученным солдатами инструкциям, не допускалось.

– Как называется ваше подразделение?

– Это уже второй вопрос.

– Тогда идите вы к чертям.

Масаго быстро шагнул вперед и ударил монаха кулаком в солнечное сплетение; тот мешком повалился на песок. Агент перешагнул через него. Тем временем монах, кашляя, поднялся на колени. Он пытался выпрямиться, судорожно зарываясь руками в песок, буквально утопая в нем.

– Так вот, мистер Форд. Я о динозавре – где он находится?

– Воды... пожалуйста...

Масаго вытащил из-за спины свою флягу, потряс ею, поддразнивая монаха.

– Вот скажешь, где динозавр, тогда дам.

Он отвинтил крышку и наклонился к дрожащему монаху, который едва мог стоять на четвереньках.

Форд метнулся по-змеиному, выдернул руку из песка – в ней неожиданно оказался пистолет. Не успел Масаго оказать сопротивление, как левая рука монаха уже сдавила ему горло. Затем Форд с силой, беспощадно рванул Масаго назад. Дуло пистолета уперлось представителю АНБ в ухо, дотянуться до своей «беретты» он не мог – руки оказались заломлены за спину.

– А теперь, – сказал Форд, обращаясь к военным и заслоняясь Масаго как щитом, – этот человек расскажет всем нам, что на самом деле происходит. В противном случае он умрет.

Конец наступил обычным июньским днем. Послеполуденная жара накрыла лес, словно одеялом, листья безжизненно повисли. На западе скапливались грозовые тучи.

Самка охотилась.

За деревьями она не заметила внезапную вспышку на юге. В бледно-голубом небе беззвучно расцвело, поднимаясь все выше, желтое свечение.

Лес настороженно молчал.

Пять минут спустя земля сильно задрожала, и хищница наклонилась вперед, чтобы сохранить равновесие. Не прошло и полминуты, как толчки прекратились. Она продолжила охоту.

Приблизительно через восемь минут почва вновь дрогнула, на этот раз закачавшись вперед-назад, а потом из стороны в сторону, словно на волнах. Тогда-то хищница и увидела необычное желтое свечение, поднимающееся на юге над горизонтом. Огромные стволы араукарий теперь отбрасывали не одну, а две тени. Охотница смотрела, как небосвод затягивается ярко-желтой пеленой. Лес озарился светом, и бокам самки стало жарко, уже не от солнца, а от тепла, проникавшего с юга. Хищница прекратила преследовать добычу, насторожилась, однако беспокойства пока не испытывала.

Через двенадцать минут она услышала свист – будто бы приближался сильный ветер. Свист превратился в рев, и вдруг деревья пригнуло к земле, а лес наполнился громким треском ломающихся стволов. Нечто непонятное – не ветер, не звук, не давление воздуха, а все это одновременно – накатило на нее с огромной силой. Хищницу бросило наземь, и там на нее стремительно полетели листья, палки, ветки и стволы деревьев.

Она лежала в оцепенении, страдая от боли, пока не проснулись могучие инстинкты, приказывавшие ей встать, встать и драться. Хищница поднялась со спины, пригнулась, яростно щелкая зубами и рыча на ветки и листья, с ураганной скоростью несущиеся прямо на нее.

Буря, полностью опустошившая лес, медленно стихала. И в тишине возник, нарастая, новый звук – загадочное гудение, почти что пение. В небе промелькнула яркая полоска, потом еще и еще, они таяли ближе к горизонту, и в погубленном лесу раздавались взрывы. Скоро вспышки превратились в огненный дождь. Ничего не понимающие животные испуганно кричали, ревели, трубили – голоса эти поднимались над искалеченным лесом, словно звуки хора обезумевших от страха. Между вывороченными деревьями метались туда-сюда стайки небольших животных, а огненный дождь все усиливался.

Перед хищницей пронеслось стадо неосторожных целофизисов, и она сунула свою огромную голову туда, в самую гущу, принялась хватать и рвать их зубами, усеивая землю дергающимися, извивающимися конечностями, телами и хвостами. Хищница не спеша поедала куски добычи, порой сердито щелкая зубами на огненный дождь, который вскоре утих. Вместо него с неба посыпались мелкие камни. Она закончила есть и легла, отдыхая, не замечая ничего. Хищница не видела, как скрылось солнце и как небо из желтого стало оранжевым и, наконец, кроваво-красным, темнеющим с каждой минутой и излучающим жар отовсюду и в то же время ниоткуда. Сам воздух делался все горячее, постепенно достигнув такой температуры, какую хищнице еще не приходилось терпеть.