Уилбур Смит - Птица солнца

— Здесь все обнаруженные на данный момент бронзовые предметы, — сказал Питер Лорену. — Обработка грубая, но ни замысел, ни исполнение не принадлежат банту. Ближе всего финикийская работа. В отличие от римлян и греков финикийцы уделяли искусству мало внимания. Их артефакты, как и их здания, тяжелы и грубо исполнены. С другой стороны, привлекает внимание преклонение перед солнцем. Очевидно, это было политеистическое общество, но с явным преобладанием культа солнца. Представляется, что в этом поселении главный финикийский бог Баал персонифицировался в виде солнечного диска.

Хотя Питер допустил обычную ошибку профессионала, пустившись в рассуждения о неинтересных другим тонкостях, я не вмешался и позволил ему продолжать. Обсудив каждый предмет отдельно, Питер подвел нас к следующему ряду столов, где были расставлены стекло и керамика.

— Стеклянные бусы весом сто двадцать пять фунтов, всех цветов, но преимущественно синего и красного. Финикийские цвета, причем зеленые, белые и желтые обнаруживаются только в уровнях один и два. Иными словами, после пятидесятого года нашей эры, что приблизительно совпадает с последней фазой ассимиляции финикийской цивилизации римлянами в Средиземноморье и последующим исчезновением этой цивилизации. Я вмешался:

— Римляне так тщательно ассимилировали финикийцев и все их достижения, что мы о них почти ничего не знаем.

Я обратил внимание на Салли. Она была в великолепном настроении — разительная перемена по сравнению с предшествующими шестью неделями, когда она оставалась неразговорчивой и отчужденной. Она промыла волосы, и они стали мягкими и блестящими. Кожа Салли там, где ее коснулось солнце, тоже блестела золотыми оттенками. Салли подкрасила губы и подвела глаза. Ее красота поразила мое сердце. Я заставил себя вернуться к обсуждению.

— …а также обнаруженная керамика, — говорил Питер. Он указал на большую выставку фрагментов, частей и иногда почти целых предметов. — На всех предметах, за одним исключением, нет ни единой надписи. А вот и исключение. — Он взял обломок, лежавший на почетном месте, и протянул его Лорену. Хотя мы все уже много раз видели его, мы столпились вокруг Лорена. На обожженной глине виднелась буква. — Обломок вазы или чаши. Буква, предположительно, пуническое «Т».

Наконец нетерпение Лорена дало о себе знать. Он повернулся ко мне и положил руку мне на плечо.

— Делай вывод, Бен. Признают это?

— Конечно, нет, Ло. — Я с сожалением покачал головой. — Будут кричать: «Привнесено». Старый трюк: все, что не можешь объяснить, все, что не укладывается в твои теории, объявляй привозным или полученным посредством торговли.

— Похоже, тебе не выиграть, Бен, — с сочувствием сказал Лорен, и я улыбнулся.

— По крайней мере нам не попалась китайская керамика четырнадцатого века или ночной горшок с портретом королевы Виктории.

Смеясь, мы перешли к выставке меди. Тут были браслеты и броши, позеленевшие и полусгнившие. Связки медной проволоки и слитки в форме андреевского креста, каждый в двенадцать фунтов весом.

— Это не ново, — заметил Лорен.

— Конечно, — согласился я. — Их находят по всей Центральной и Южной Африке. Но форма слитков точь-в-точь, как на финикийских шахтах в Корнуэлле и у медных слитков в древних копях Кипра.

— И это не бесспорное доказательство? — спросил Лорен. Я покачал головой и повел его к находкам из железа. Все они настолько проржавели и были повреждены, что об их первоначальной форме и назначении оставалось только догадываться. Тут были сотни наконечников стрел, в основном найденные на уровнях. 1 и 2, наконечники копий, мечи, головки топоров и ножи.

— Судя по количеству оружия или того, что мы принимаем за оружие, древние были воинственным народом. Или, напротив, боялись нападения и успешно защищались от него, — предположил я, вызвав общий ропот несогласия. От секции железа мы перешли к выставке моих фотографий — все стадии раскопок, виды нижнего города, акрополя, храма и пещеры.

— Очень хорошо, Бен, — признал Лорен. — Это все?

— Самое хорошее напоследок, — я не мог удержаться от драматических эффектов и специально отгородил конец склада. Я провел Лорена за первую ширму. Вся моя команда с беспокойством следила за его реакцией. И не была разочарована.

— Боже! — Лорен остановился перед фаллическими колоннами с их орнаментальными вершинами. — Птицы Зимбабве!

Их было три. Хоть и частично разрушенные, они достигали пяти футов в высоту и тридцати дюймов в окружности. Только одна сохранилась относительно неповрежденной, две другие сильно пострадали и опознать их можно было с трудом. Резная вершина каждой колонны, по-видимому, первоначально представляла собой изображение нахохлившегося грифа с тяжелым клювом и хищными когтями. Точно таких же птиц нашли в Зимбабве Холл, Макайвер и другие.

— Зимбабве ни при чем, — поправил я.

— Да, — подхватила Салли. — Именно с этих птиц были скопированы птицы Зимбабве.

— Где вы их нашли? — спросил Лорен, придвигаясь, чтобы лучше разглядеть фигуры из зеленого мыльного камня.

— В храме, — я улыбнулся Ралу и Лесли, которые напустили на себя скромный вид, — за внутренней стеной. Вероятно, это религиозные объекты — посмотри, внизу изображение солнца. Очевидно, они связаны с поклонением Баалу как солнечному богу.

— Мы назвали их птицами солнца, — объяснила Салли. — Бен решил, что «птицы Офира» звучит слишком претенциозно.

— Почему они так повреждены? — Лорен указал на следы ударов, разбивших хрупкий мыльный камень.

— Можно только догадываться. Но мы знаем, что они были опрокинуты и фрагменты лежали в беспорядке в слое пепла на уровне один.

— Очень интересно, Бен. — Взгляд Лорена устремился к последней перегородке в глубине склада. — Ну, скрытный ублюдок, а что у тебя там?

— То, на чем зиждется любой город и собственно колонизация, — я отодвинул экран, — золото!

Есть в этом прекрасном маслянистом металле что-то, пленяющее воображение. Все затихли. Предметы были старательно очищены и теперь испускали мягкое сияние, недвусмысленно свидетельствовавшее, что перед ними золото.

Холодное перечисление отвлекает от тайны и восхищения. Общий вес предметов 683 унции. В наличии — пятнадцать прутьев золота размером с мужской палец. Сорок восемь предметов украшений, булавки, броши и гребни. Статуэтка — женская фигура в четыре с половиной дюйма высотой…

— Астарта, Танит… — прошептала Салли, погладив ее. — Богиня луны и земли.

Вдобавок горсть золотых бусин, осыпавшихся с давно истлевших нитей, десяток солнечных дисков и множество осколков, обломков, кружков, назначение которых оставалось неясным.