Висенте Паласио - Пираты мексиканского залива

Капитан английского корабля, голландец по имени Бинкес, был давнишний друг Моргана. Они вместе выросли. Бинкес был единственным человеком, с которым Морган мог поделиться своим горем. Он рассказал другу все, что произошло между ним и доньей Мариной.

— Ты любишь эту женщину? — спросил Бинкес.

— Не думаю. Но я должен отомстить ей, а главное, я не желаю, чтобы она насмеялась надо мной.

— Ты не мог сладить с ней?

— Нет, это какая-то неукротимая воля.

— Отдай ее мне, я укрощу строптивицу.

— Но…

— Раз ты ее не любишь и до сих пор ничего не смог добиться, отдай ее мне, и посмотрим…

— Но она будет смеяться надо мной, решит, что одержала надо мной верх.

— Послушай, Морган, я не видел этой женщины, но я знаю, ее надо убрать с твоих глаз. Право, из-за нее ты потеряешь свое мужество и несокрушимую отвагу.

— Признаюсь, я последнее время сам не свой.

— Боюсь, однако, что это средство не поможет.

— Какое?

— Передать ее мне.

— Что ж, придется действовать силой.

— Пожалуй, другого выхода нет. Завтра после обеда отправимся вместе к твоей упрямой пленнице, и увидишь, она покорится тебе.

— Ты думаешь?

— Беру все на себя. Мужайся и доверься мне.

После этого разговора Морган заметно оживился и стал с нетерпением ожидать завтрашнего дня. Человек, встречающий на своем пути непреодолимые преграды, всегда надеется на какую-то неведомую таинственную силу, которая придет ему на помощь. Пират решил, что его друг владеет секретом покорять строптивых женщин.

На другое утро английский корабль был расцвечен флагами, на борту его готовились устроить пир в ознаменование предстоящего нападения на город Маракайбо.

Донья Марина, одинокая и отчаявшаяся, сидела под замком в каюте флагмана.

Узнав о жестоких испытаниях, выпавших на долю молодой женщины, дон Энрике стал обдумывать план ее спасения. Он решил воспользоваться отсутствием Моргана, приглашенного на английский корабль, и поговорить с ней.

В самом деле, началось пиршество, и морские разбойники, забыв обо всем на свете, отдались безудержному разгулу. Даже Морган и тот, очутившись среди своих соотечественников, на время отвлекся от мыслей о донье Марине.

Пользуясь случаем, дон Энрике поспешил на флагман, где оставалось всего несколько дежурных; одни из них спали, другие не спускали глаз с палубы английского корабля, и никому не было дела до того, что происходило у них под носом.

Дон Энрике подошел к флагману с противоположного борта таким образом, что корпус корабля прикрывал его от англичан.

Никем не замеченный, он без помехи дошел до каюты, где сидела взаперти пленница адмирала.

— Донья Марина, донья Марина! — прошептал он у двери.

— Кто здесь? — откликнулась слабым голосом молодая женщина.

— Ваш друг. Мне надо поговорить с вами. Подойдите к двери.

— Ах, это вы, дон Энрике?

— Да, меня тревожит ваша судьба.

— Дон Энрике, мне приходится нелегко. Морган обрек меня на страдания, он задумал силой овладеть мной.

— Но что случилось, почему он так изменился к вам?

— Он ревнует.

— Ревнует, но к кому же?

— К вам.

— Ко мне?

— Да, к вам. Он изменился с того дня, как увидел нас вместе. Прежде такой добрый и ласковый, он стал жестоким и беспощадным.

— Вы потеряли всякую надежду укротить его нрав?

— Мне поможет только смерть.

— Не отчаивайтесь. У меня созрел план. Вы будете жить.

— Что вы задумали?

— Бежать.

— Бежать? Но как?

— Я выжидаю случая переправить вас на мой корабль. Мы подымем паруса, тогда пусть гонится за нами хоть вся флотилия Моргана, «Отважный» быстроходнее всех других судов.

— Да услышит вас бог!

— Вместо бога услышал вас я! — прогремел позади дона Энрике чей-то голос.

Юноша быстро обернулся и очутился лицом к лицу с Бинкесом, другом Моргана, и четырьмя английскими матросами.

«Мы пропали!» — сказал себе дон Энрике.

— Нечего сказать, хорош капитан! Замышляет похитить возлюбленную у своего адмирала! — проговорил Бинкес. — Сегодня же будешь висеть на мачте на потеху всей команде. Связать его!

Не успел дон Энрике опомниться, как четверо английских моряков набросились на него и скрутили ему руки веревкой.

— Теперь несите его на расправу к адмиралу. Получит по заслугам.

Моряки потащили дона Энрике с флагмана в шлюпку, меж тем как пораженная команда корабля безмолвствовала, не зная, чем объяснить такое обращение с любимцем их адмирала.

Донья Марина с ужасом прислушивалась к тому, что происходило на палубе, а когда англичане со своим пленником спустились в шлюпку, она упала на колени, моля бога о помощи.

Расскажем наконец, каким образом Бинкес очутился на борту флагмана.

К концу празднества буйное веселье пирующих перешло все границы. То и дело поднимались заздравные тосты, их сопровождали оглушительные залпы из пушек. Подойдя к Моргану, Бинкес сказал:

— Для полноты торжества я сейчас приведу твою строптивицу. Здесь, на глазах у всех, она упадет в твои объятья, чтобы все могли восславить твою победу.

Не ожидая ответа, он велел спустить на воду шлюпку и отправился на борт флагмана.

Мы уже знаем, что, на беду Марины и дона Энрике, ему удалось подслушать их разговор.

Шлюпка с Бинкесом, его пьяными приспешниками и пленным доном Энрике направилась к английскому кораблю. Юноша понял, что настал его последний час. Он знал безудержный нрав Моргана и не сомневался, что тот велит немедленна его повесить.

Шлюпка подошла к борту, и Бинкес в сопровождении трех матросов поднялся по трапу, оставив дона Энрике на попечении всего лишь одного гребца.

— Окажите мне милость, — обратился к нему дон Энрике.

— Какую? — коротко спросил англичанин.

— Развяжите мне руки.

— Чтобы вы бросились в море?

— Слово моряка, что не тронусь с места; веревка врезается мне в тело.

— Так даете слово?

— Даю.

— Англичанин развязал руки дону Энрике.

— Благодарю вас, — сказал юноша, садясь с ним рядом.

Между тем Бинкес прошел на корму, где Морган вместе со своими соотечественниками без устали провозглашал тост за тостом под грохот пушечных залпов.

— Привез Марину?

— Пока еще нет, но зато приготовил тебе и ей чудесный сюрприз.

— Какой?

— Не скажу, иначе пропадет весь интерес. За мной, — бросил он морякам и пошел на нос корабля. — Поставить здесь славную виселицу для того бездельника, — сказал он.

Матросы живо взялись за дело.

На корме Морган поднял полный бокал:

— За чудесный, неведомый сюрприз!

Снова грянула пушка. Но за пушечным выстрелом неожиданно раздался оглушительный взрыв, и английский корабль, содрогнувшись, взлетел на воздух.

В свое время на носу английских кораблей располагался пороховой склад; от искры последнего пушечного выстрела загорелись колеса лафета, огонь перекинулся на пороховой склад, и над палубой взвился огненный смерч.