Висенте Паласио - Пираты мексиканского залива

Исаак, разумеется, был безмерно доволен, вечер сулил ему богатую поживу. Но, вероятно, он принадлежал к немногим в селении, кто не удивлялся этому неожиданному сборищу.

За одним из столов, несколько в стороне от других охотников, сидели, увлеченные беседой, Антонио Железная Рука и его друг Ричард.

— Я вижу, ты неверно рисуешь себе ту жизнь, какую предлагает нам Джон Морган, — говорил англичанин. — Чего ты боишься — опасности или наказания?

— Ни того, ни другого, — ответил Железная Рука.

— Тогда что же удерживает тебя от участия в нашем деле? Ты страдаешь морской болезнью?

— Нет, нисколько. Но непреодолимые препятствия мешают мне покинуть остров.

— Скажи какие?

— Невозможно.

— Ладно, ты разрешаешь мне угадать?

— Да.

— Но с условием: если я угадаю, ты не станешь отпираться.

— Согласен.

— Слушай же: ты не хочешь покидать остров, потому что ты влюблен.

— Ричард!

— Ты не отрицаешь, значит, это правда. Кроме того, влюблен ты в Хулию, прекрасную француженку, Принцессу-недотрогу.

— Черт возьми! Правда.

— Однако раньше ты отрицал это. Теперь я понимаю, почему ты так взволновался, когда вчера я сказал тебе о тайном сопернике.

— Ты прав, но объясни мне…

— К счастью, я могу тебе сообщить самые успокоительные сведения и надеюсь, они повлияют на твое решение.

— Говори.

— Так вот, знаешь ли ты Педро Хуана де Борику?

— Как же — Педро-живодер, Хуан Медведь-толстосум, испанец. Ему бы надо родиться быком или обезьяной.

— Он самый. Так вот несколько дней назад я узнал, что он повадился бродить вокруг дома твоей Хулии.

— Гром и молния! — прорычал Железная Рука, вскочив, как тигр.

— Спокойно, спокойно, дорогой сеньор, — невозмутимо продолжал Ричард.

— Тебя бы следовало называть не Железная Рука, а Пороховое Сердце. Садись и слушай.

— Но этот жалкий шут смеет посягать на мою святыню…

— О, право, я пожалел бы тебя, если бы это было так.

— Тогда ж чем же дело?

— Выслушай меня, и ты все поймешь.

Железная Рука сел, чувствуя, как бушует буря гнева в его сердце.

— Когда Медведь-толстосум стал кружить, как ворон, вокруг дома Хулии,

— продолжал англичанин, и Железная Рука снова чуть не вскочил с места, — то, поскольку единственной молодой, красивой, привлекательной особой там была твоя Хулия, все сразу смекнули: «Он охотится за Хулией». Я и сам так подумал. Но теперь все разъяснилось, и мы узнали поразительную новость: Педро-живодер, Хуан Медведь-толстосум, женится на почтенной сеньоре Магдалене, вдове Лафонт.

— Неужто! — воскликнул озадаченный охотник. — Да, может быть, это клевета или шутка?

— Все уже знают об этом, кроме тебя, хотя ты должен бы узнать первый.

— Но это невозможно. Хулия рассказала бы мне.

— Наверное, она сама не знала. Когда ты говорил с ней?

— Вчера вечером.

— А это все произошло сегодня.

— Я поражен.

— Кроме того, могу сообщить еще одну интересную для тебя новость.

— Говори.

— Свадьбу сыграют очень скоро, и счастливая парочка, захватив, разумеется, Хулию, покинет остров, чтобы пустить корни в Мексике или Гватемале.

— Этого не может быть. Хулия не могла бы скрывать от меня…

— Уверяю тебя, это правда. А если Хулии не будет, зачем тебе тут оставаться. Не лучше ли столковаться с Джоном Морганом?

— И в самом деле, — задумчиво отвечал Железная Рука, — но я должен удостовериться…

— Вот это правильно. Проверь все как следует, и если больше ничто тебя не удерживает, то какого дьявола! Отправляйся с нами.

— Да, да. Пойду поищу Хулию, пусть сама мне скажет.

— Ступай, поговори с ней. Но торопись, не забудь, сегодня ночью Морган назначил встречу всем, кто хочет принять участие в деле, а завтра на рассвете он уходит в море.

— Бегу и скоро вернусь. А если я уже не застану тебя?

— Исаак скажет тебе, где можно нас найти.

— Прощай!

И мексиканец, надев шляпу, вышел из таверны.

— Жаль, если Железная Рука не примкнет к нам, — сказал Ричард. — Он умен и отважен.

— А разве он отказывается? — спросил какой-то охотник.

— Надеюсь, теперь не откажется. Были у него помехи, но все уже позади, и, думаю, он будет с нами.

— Это находка! — откликнулся охотник, опорожнив стакан агуардьенте. И все принялись пить, не вспоминая больше о Железной Руке.

Ночь стояла темная. Молодой охотник подошел к дому Хулии, не встретив никого на своем пути. В доме еще не спали, окна были открыты, и из них лился свет.

Обойдя вокруг ограды, Антонио остановился там, где она была пониже, а на земле лежал большой камень, оказавшийся здесь, разумеется, не случайно.

Юноша стал на камень и заглянул в сад. Прямо перед ним было освещенное окно.

Железная Рука засвистал, подражая пению дрозда, и почти в тот же миг в окне появился темный силуэт Хулии.

Заметив ее, охотник снова свистнул. Хулия отошла от окна, но тут же вернулась со свечой в руке и, дунув на огонь, погасила ее. Комната погрузилась в темноту.

На условном языке влюбленных это означало: «Моя матушка еще не спит. Жди, я выйду к тебе».

Охотник отошел от изгороди и уселся неподалеку от лазейки, через которую выскользнула прошлой ночью Хулия. Сидел он долго, не шелохнувшись. Он был уверен, что Хулия еще не может выйти, и терпеливо ждал.

Наконец зашелестела трава, и Антонио услышал тихий голос:

— Ты здесь, Антонио?

— Здесь, Хулия, — ответил, подойдя к ней, охотник.

— Время терять нельзя. Матушка не спит, она очень взволнована, а мне нужно столько сказать тебе.

— Что случилось? — спросил Железная Рука, делая вид, что ничего не знает.

— Что случилось? Плохие новости. Сегодня матушка сказала мне, что решила выйти замуж.

— Замуж? Но за кого?

— За отвратительного человека, за Педро Хуана де Борику.

— Уж не сошла ли с ума сеньора Магдалена?

— Это еще не все, Антонио; самое ужасное, что мы покидаем остров, а это убьет меня. — И Хулия залилась слезами.

— Хулия, дорогая, не плачь, — утешал ее охотник. — Ты слишком добра, чтобы бог оставил тебя без помощи.

— Не видеть тебя! О боже мой, боже мой! Какое горе!

— Но, Хулия, как все это произошло?

— Не знаю, ничего не знаю. И не знаю, как только я не разрыдалась, когда матушка мне обо всем рассказала.

— О Хулия! Нас невозможно разлучить, ты никуда не уедешь!

— А кто может помешать этому? — раздался чей-то голос за спиной Хулии. Хулия испуганно вскрикнула, она узнала голос сеньоры Магдалены.

— Антонио, — повелительно произнесла сеньора Лафонт, — напрасно питаете вы страсть, которой я не одобряю. Вы никогда не станете мужем Хулии.

— Почему, сеньора? — спросил Антонио, который взял себя в руки, услышав, что сеньора Магдалена говорит спокойно.

— Потому что каждая мать желает добра своему дитяти, а я не знаю, ни кто вы, ни кто ваши родители и ваши предки. Я любила вас, как друга. Но этого мало, чтобы доверить вам будущее моей дочери. Да и та жизнь, какую вы ведете, не внушает мне спокойствия. Вы понимаете, что я хочу сказать?