Эрл Гарднер - Дело о воющей собаке

– Ваша честь, я протестую против подобной формы проверки памяти свидетеля. Этот вопрос не имеет отношения к существу дела.

– Надеюсь, вы покажете нам, как они связаны, – обратился судья к Мейсону.

– Для большей ясности я снимаю последний вопрос, – ответил адвокат, – и спрашиваю вас, Сэм Марсон, признаете ли вы, что женщина, стоящая перед вами, ночью семнадцатого октября пришла к вам за платком, который она оставила в кабине, когда вы возвращались в отель «Бридмонт» на Девятую улицу?

– Нет, сэр. Вот та женщина, – он указал на сидящую Бесси Форбс.

– Вы не могли ошибиться?

– Нет, сэр.

– А если бы вы не узнали женщину, пришедшую за платком, то с тем же успехом вы могли не узнать пассажирку, которую вы отвезли на Милпас Драйв, не так ли?

– Конечно, если бы я не узнал одну, то мог бы ошибиться и во втором случае, – признал водитель. Мейсон довольно улыбнулся.

– В этом-то все и дело.

Клод Драмм снова вскочил на ноги.

– Ваша честь, я прошу объявить перерыв до завтрашнего утра.

Судья Маркхэм нахмурился и медленно кивнул.

– Слушание дела откладывается до завтрашнего утра Напоминаю членам жюри присяжных, что они не имеют права говорить о подробностях этого дела. Также запрещается обсуждать его в их присутствии, – судья стукнул молотком по столу и величественно проследовал в кабинет. Клод Драмм многозначительно взглянул на двух полицейских, и те бросились к Мей Сибли. Мейсон устремился за ними.

– Судья Маркхэм просит вас троих зайти к нему в кабинет, – сказал он.

Полицейские удивленно переглянулись.

– Прошу за мной, – и Мейсон направился к двери, за которой только что скрылся судья.

На пороге он обернулся и воскликнул: «Эй, Драмм!» Тот поднял голову и посмотрел на адвоката.

– Не могли бы вы пройти со мной к судье Маркхэму? После короткого раздумья Драмм кивнул и подошел к ним. Адвокаты прошли в кабинет, Мей Сибли и полицейские последовали за ними.

Вдоль стен стояли полки с книгами, центр комнаты занимал огромный дубовый стол, заваленный бумагами и раскрытыми фолиантами. Судья Маркхэм вопросительно взглянул на вошедших.

– Судья, – начал Мейсон, – эта молодая женщина – моя свидетельница. Она вызвана в суд защитой. Я заметил, как по сигналу Драмма к ней направились двое полицейских. Могу я попросить вас объяснить моей свидетельнице, что она может молчать, пока ее не вызовут в качестве свидетельницы, а полицейским – что они не имеют права беспокоить ее?

Клод Драмм покраснел от ярости.

– Раз уж вы подняли этот вопрос и мы не в зале суда, давайте покончим с ним раз и навсегда.

– Ну что ж, приступим.

– Я собирался выяснить, заплатили ли этой молодой женщине за то, что она выступила в роли обвиняемой. Я хотел узнать, не приходила ли она к водителю такси, чтобы потребовать у него платок, якобы оставленный ею ранее в кабине такси.

– Допустим, она ответила бы утвердительно. Что вы намеревались делать дальше?

– Я бы постарался выяснить, кто заплатил за устроенный маскарад, а потом получил бы ордер на арест этого человека.

– Этот человек – я. Я это сделал. И что теперь?

– Джентльмены, – вмешался судья, – мне кажется, что эта дискуссия увела нас в сторону.

– Наоборот, – возразил Мейсон, – я предполагал, что прокурор произнесет именно эти слова, и хочу, чтобы мы объяснились в вашем присутствии. В нашем штате нет закона, запрещающего одной женщине выступать в роли другой. А объявить себя владельцем потерянной вещи также не является преступлением, если при этом не преследуется цель присвоения чужой собственности.

– Но ведь именно ради этого и затевался весь обман, – воскликнул Клод Драмм. Мейсон улыбнулся.

– Вы забыли, Драмм, что, получив платок, я немедленно передал его в полицию, а Мей Сибли отдала его мне сразу после встречи с водителем. Я лишь проверял его память. Поработав с водителем, вы, естественно, убедили его в том, что в тот вечер он дважды встречался с обвиняемой, и я, в общем-то, не сомневался, что вопросами мне не удастся доказать обратное. Поэтому мне пришлось провести наглядный" урок. И все. Я не вышел за рамки прав, предоставленных мне законом.

Судья Маркхэм пристально посмотрел на Мейсона, и в его глазах мелькнула веселая искорка.

– Судя по всему, вы обратились ко мне не для того, чтобы рассматривать этическую сторону этого вопроса или для определения, имело ли место воровство при передаче платка. Как я понял, вы, адвокат, потребовали гарантий в том, что вашим свидетелям предоставят право выступить в суде, а обвинение не станет их запугивать.

– Совершенно верно, – ответил Мейсон, не сводя глаз с Драмма.

– За подобные действия вам придется ответить перед правовой комиссией коллегии адвокатов! – взревел Клод Драмм.

– Вот и прекрасно. Там мы и выясним, кто прав, кто виноват. А пока не тяните лапы к моим свидетелям.

– Джентльмены, джентльмены, – судья Маркхэм поднялся из-за стола. – Прошу держать себя в рамках приличия. Мистер Драмм, вам хорошо известно, что требование адвоката Мейсона вполне законно Если защита вызывает кого-то в качестве свидетеля, вы не должны беспокоить этого человека.

Драмм шумно глотнул и покраснел.

– Очень хорошо, – буркнул он.

– Сюда, пожалуйста, – Мейсон, улыбаясь, взял Мей Сибли под руку и повел ее к выходу. Как только он открыл дверь, их ослепила яркая вспышка. Девушка вскрикнула и закрыла лицо.

– Не бойтесь, – успокоил ее Мейсон. – Газетам нужна ваша фотография.

Клод Драмм вышел из кабинета.

– Вы специально подстроили все это, – рявкнул он, – чтобы попасть на первые полосы газет. Мейсон довольно улыбнулся.

– У вас есть возражения?

– Еще бы! – воскликнул Драмм.

– Ну что ж, – адвокат пожал плечами, – это ваше право.

Побелев от ярости, прокурор повернулся и пошел к выходу. Мейсон взглянул на Мей Сибли.

– Я не хотел, чтобы вы говорили с полицейскими, но репортерам вы можете рассказать обо всем, – он поклонился и тоже направился к выходу.

Оглянувшись, Мейсон увидел, что пять или шесть репортеров окружили девушку и, перекрикивая друг друга, начали задавать вопросы.

Войдя в приемную, Мейсон взглянул на часы. Восемь сорок пять. Он включил свет и поставил на стол Деллы Стрит кожаный чемодан. Достав из кармана перчатки и надев их, Мейсон открыл чемодан и вынул из него портативную пишущую машинку, несколько чистых листов бумаги и конверт с маркой. В этот момент в приемную вошла Делла.

– Вы читали газеты? – спросила она, снимая пальто.

– Да, – улыбнувшись, ответил Мейсон.

– Скажите мне, вы специально вели дело к тому, чтобы столь эффектно закончить заседание?

– Конечно. А почему бы и нет?

– Но вы практически нарушили закон. Теперь они вызовут вас в правовую комиссию.