Эрл Гарднер - Дело о воющей собаке

Искренне ваш,

Артур Картрайт".

Перри Мейсон внимательно прочел напечатанное.

– – Пожалуй, все в порядке, – он взял со стола конверт и протянул его Делле. –

– Адресуйте его редактору «Кроникл».

Когда Делла выполнила его просьбу, Мейсон вложил письмо в конверт, запечатал его и убрал машинку в чемодан.

– Что вы собираетесь делать? – озабоченно спросила Делла.

– Отправлю письмо, спрячу машинку так, чтобы ее не нашли, и поеду домой.

Делла взглянула на него, кивнула и пошла к двери, но, не дойдя пару шагов, остановилась и вновь взглянула на адвоката.

– А какова ваша цель?

– Я хочу вскрыть бетонный пол в гаражной пристройке и посмотреть, что под ним спрятано.

– Так почему просто не обратиться в полицию? Мейсон невесело рассмеялся.

– Они не ударят палец о палец. Они ненавидят меня и хотят осудить Бесси Форбс. И пойдут на все, лишь бы не ослабить свою позицию перед присяжными. По их мнению, Бесси Форбс виновна, и они никого не будут слушать. Если я расскажу о своих подозрениях, они подумают, что я хочу их надуть.

– А если вы пошлете письмо в «Кроникл»?

– Ради сенсации газета позаботится о том, чтобы пол разломали.

– Но у кого они получат разрешение?

– Не говорите глупостей, – рассердился Мейсон. – Этот дом принадлежит Форбсу и тот мертв. Бесси Форбс – его жена. Когда ее оправдают, дом перейдет в ее собственность.

– А если нет?

– Ее оправдают, – твердо повторил Мейсон.

– Ас чего вы взяли, что под бетонным полом похоронено чье-то тело?

Адвокат задумчиво посмотрел на Деллу.

– Вы помните, когда Артур Картрайт пришел к нам в первый раз?

– Конечно.

– И запомнили его слова? Он хотел составить завещание и намеревался оставить свое состояние женщине, проживающей в доме Клинтона Фоули на Милпас Драйв под именем Эвелин Фоули.

– Да.

– А в завещании он написал совсем иначе.

– Но почему?

– Потому что понимал, что нет смысла оставлять состояние женщине, отошедшей в мир иной. Каким-то образом Картрайт узнал, что она мертва.

– Значит, он не убивал Паолу Картрайт?

– Я этого не утверждаю, но думаю, что нет.

– Но разве подделка такого признания не является преступлением?

– В определенной ситуации – нет.

– А в данном случае? Мейсон тяжело вздохнул.

– В свое время мы узнаем об этом.

– Так вы полагаете, что Картрайт знал о смерти жены?

– Да. Он очень любил ее и искал десять месяцев. А потом два месяца жил рядом и следил за человеком, которого ненавидел. Он твердо решил убить Клинтона Форбса. Свою собственность он собирался оставить Паоле Картрайт, но не хотел, чтобы газеты вновь вытащили на поверхность подробности скандала в Санта Барбаре. Поэтому он и намеревался написать завещание в пользу женщины, живущей с Клинтоном Фоули на Милпас Драйв под именем Эвелин Фоули. Картрайт бы убил Форбса, признал себя виновным и понес наказание. А его состояние отошло бы вдове убитого и никто не стал бы задавать лишних вопросов.

Делла разглядывала носки туфель.

– Кажется, я начинаю понимать.

– А потом что-то произошло, и Артур Картрайт изменил завещание. Скорее всего, он узнал, что его жене уже ничего не потребуется. Я не сомневаюсь, что во время поисков Клинтона Форбса Картрайт поддерживал связь с Бесси Форбс. Она осталась единственным близким ему человеком, и Картрайт написал завещание в ее пользу.

– А почему вы думаете, что он поддерживал связь с Бесси Форбс?

– Она попросила водителя такси позвонить по телефону Паркрест 62945, это телефон Картрайта, и попросить Артура прийти в дом Клинтона. Значит, она знала, где жил Картрайт, то есть они общались друг с другом.

– Понятно, – кивнула Делла и, помолчав, добавила. – А вы уверены, что миссис Картрайт не убежала с Артуром Картрайтом, поступив с Форбс ом так же, как с мужем в Санта Барбара?

– Абсолютно уверен, – не колеблясь ответил Мейсон.

– А почему?

– Записка, оставленная Паолой Картрайт, написана не ее рукой, – Делла удивленно раскрыла глаза. – Да, да. Похожим почерком написана и телеграмма, посланная из Мидвика.

– А прокурор знает об этом?

– Думаю, что нет.

Делла на секунду задумалась.

– Записка написана Телмой Бентон?

– Нет. Имеющийся у меня образец ее почерка показывает, что записку писал другой человек.

– Миссис Форбс?

– Нет. Из тюрьмы она прислала мне письмо. Ее почерк также не совпадает с почерком автора записки.

– Кстати, вы читали передовицу в «Кроникл»? – неожиданно спросила Делла.

– Нет. А что в ней особенного?

– Редактор заявляет, что теперь, когда показания водителя такси поставлены под сомнение, вы обязаны разрешить Бесси Форбс выступить перед судом. Она должна доказать свою невиновность, а не прибегать к тактике закоренелых преступников.

– Я не читал передовую, – ответил Мейсон.

– И остальные газеты отмечают легкость, с которой вы разделались с главным свидетелем обвинения.

– Я не сделал ничего особенного, – пожал плечами Мейсон, – и лишь использовал их ошибки.

Девушка кивнула и, открыв дверь, вышла из кабинета. Мейсон оделся, погасил свет и, взяв чемодан, спустился к машине. Он поехал в другой конец города, опустил письмо в почтовый ящик и отправился дальше, к небольшому озерцу, спрятавшемуся в холмах неподалеку от города. Оставив машину на дороге, Мейсон подхватил чемодан и, подойдя к воде, швырнул его в озеро.

Пауль Дрейк расположился в кресле перед столом Мейсона.

– Пауль, мне нужен человек, готовый пойти на риск.

– У меня их сколько угодно. Что от него потребуется?

– Я хочу, чтобы он встретился с Телмой Бентон и просмотрел ее дневник. Потом он должен вырвать лист, датированный 18 октября, и принести его мне.

– А что там написано?

– Я не знаю.

– Она поднимет шум.

– Естественно.

– Чем это грозит моему человеку?

– Его припугнут, но, скорее всего, этим все и закончится.

– Не сможет ли миссис Бентон подать на него в суд, если этот листок попадет в газеты?

– Он останется у меня. И я хочу, чтобы миссис Бентон знала об этом.

– Послушай, – заметил Дрейк, – это, конечно, не мое дело и не мне учить тебя, в чем заключаются обязанности адвоката, но ты балансируешь на лезвии ножа.

– Они не смогут укусить меня, – возразил Мейсон. – Я не выхожу за рамки, предусмотренные законом. Ты посмотри, что в наши дни печатают в газетах, и им все сходит с рук.

– Но ты – не газета.

– Мне это известно, – пробурчал Мейсон. – Я – адвокат и представляю клиента, имеющего право на беспристрастный и справедливый суд.

– И этот самый беспристрастный суд обязательно должен сопровождаться театральными эффектами?

– Да, если это необходимо для представления доказательств.