Андрей Васильев - Темные пути [СИ]

- Вот как-то так — сообщил он мне минут через десять, развернув телефон таким образом, чтобы я увидел цифру в графе «Итог» — Как тебе?

- Впечатляет — признался я — И даже очень. По количеству знаков на номер телефона похоже.

- Неплохой улов, Хранитель кладов — похлопал меня по плечу Шлюндт, вставая — Очень неплохой. И ведь это только начало.

Он открыл наплечную сумку, с которой пришел, и которую не оставил в прихожей, а после начал выкладывать на стол пачки денег в банковской упаковке, причем речь идет не о рублях.

- Мне подумалось, что так будет лучше — словно прочтя мои мысли, произнес он — Компактнее. И потом — деньги и есть деньги. Можешь не пересчитывать, здесь столько, сколько нужно. Даже чуть больше, это, скажем так, маленькая премия за твою готовность к деловому диалогу.

- И вот куда мне столько? — я взял одну из пачек, вынул из середины евровую «пятисотку» и пропустил ее между пальцами, ощутив привычную шершавость. Рефлексы есть рефлексы, на начать бы только на автомате в трубочку ее скатывать. Шутка.

- Живи — посоветовал Шлюндт — Просто живи. Не обижайся, но сейчас ты все же существуешь. Из разговора с Мариной Леонидовной я понял, что после некоего инцидента ты выбрал для себя путь схимника. Это достойно уважения, но… Жизнь проходит мимо, а с ней тебя покидают лучшие годы. Вернись в большой мир, Валера. Он ждет тебя. А эти бумажки помогут тебе вспомнить о простых радостях бытия.

- Вы просто змей-искуситель, Карл Августович — усмехнулся я — По-другому не скажешь.

Антиквар вдруг застыл на месте, после забавно качнулся влево-вправо и издал горлом звук, более всего похожий на шипение. Следом за этим он расхохотался.

- Похож? — уточнил он у меня — По лицу вижу, что похож. Нет, мой мальчик, я не он. Но если для того, чтобы ты был счастлив, мне придется покрыться зеленью с разводами, я это сделаю. Да, ты не против, если я прихвачу этот мешочек? Спасибо!

Он сгреб большинство монет в выпрошенную тару, а оставшиеся разложил по сафьяновым футлярам, обнаружившимся все в той же сумке. Что до жетона — он отправился в миниатюрный прозрачный куб довольно тонкой работы.

Интересно, насколько сильно он меня надул? В процентном соотношении? Наверняка ведь неслабо. Впрочем, я не в претензии, потому что на самом деле не очень понимаю, что с этими деньгами делать стану. Да и, признаться, я своими-то их не считаю. Не получается. Они есть — и все, я их храню, не более того. Для кого? Для чего? Без понятия. Просто вот так разложился пасьянс. Мне положен какой-то процент за хранение, я им пользуюсь, а остальное трогать не хочу. Не выйдет из этого ничего путного. Сначала думал, что это запас на будущее, а теперь и эти мысли испарились, будто их не было.

Да и о Стрече с Нестречей, что свились в кольца близ моего сердца, я не забываю. И они обо мне тоже, это наверняка.

- Теперь перейдем к другому, не менее важному вопросу — застегнув сумку, промолвил антиквар — Валера, ты же помнишь, что за тобой числится… мнэээ… Скажем так — одно желание? Желание в виде клада? Я о своем гонораре за помощь в поисках перстня.

- Разумеется. И я готов его выплатить, договор есть договор.

- Вот и славно — потер ладошки Шлюндт — Значит завтра с утра мы с тобой кое-куда отправимся.

- Не отправимся — вздохнул я — По крайней мере с утра. Карл Августович, как вы верно заметили несколько минут назад, я работаю, и отгул мне никто сейчас не даст. Я же только-только из отпуска вышел. Да и вечером, скорее всего, тоже не получится. У нас завтра мероприятие, день рождения Галины Семеновны. Мне непременно на нем надо присутствовать.

- А? — антиквар крайне изумился — Ты о чем?

- Вам это скорее всего смешным покажется, но все обстоит именно так. Мои коллеги очень обижаются, если я пропускаю эти их маленькие праздники. Обижаются и расстраиваются. Они все дамы немолодые, и им приятно мое общество. Опять же — шампанское надо открывать кому-то, а после их по такси рассаживать. Про именинницу я вообще молчу, она как подгуляет, все рвется песни петь в караоку. Ну, вот так она караоке называет. Так что завтра никак.

- Н-да — Шлюндт смотрел на меня, переваривая услышанное, а после постучал пальцем по одной из денежных пачек — Валера, к слову — ну, о какой работе ты говоришь? Зачем она тебе теперь? Ты уже богат.

- Да все равно сегодня к вечеру дождь пойдет — уклонился я от ответа — Точно вам говорю. Я в пятнадцать лет правую руку здорово сломал, теперь как дело к сильным осадкам идет, она ныть начинает.

- Так — антиквар встал с табурета — Ясно. Хорошо, отложим все до выходных. Надеюсь, на субботу у тебя ничего не запланировано? Ты не отправишься к какой-то из своих немолодых подружек огород перекапывать?

- Нет — я рассмеялся — Терпеть не могу махание лопатой на свежем воздухе. Ну, разумеется, кроме того, которое ведет к моему обогащению. Кстати — далеко нам ехать придется?

- Не слишком — Карл Августович, как мне показалось, расстроился — Я позвоню тебе в пятницу. Или даже раньше, если у меня будут новости по твоему нынешнему делу. Я подключил кое-какие свои связи, возможно, получится тебе помочь.

- Вот за это спасибо — поблагодарил я его — Ваша доброта безмерна.

Антиквар повернулся и уставился на меня, как видно выискивая в лице знаки того, что я сейчас иронизировал. И напрасно, что-что, а морду кирпичом я с детства научился делать. С тех самых пор, как у меня от отца свои тайны появились. Он и то меня не раскалывал, так что у Шлюндта даже шансов не имелось на подобное.

- И все-таки — сказал мне на прощание он — Подумай над тем, что я тебе сказал. Годы не вернутся. Лучшие годы. Надо ли их тратить на сидение над ничего не стоящими документами.

Ну, надо, не надо — это вопрос спорный. Я пока ничего менять не хотел. Лето время вообще бездумное по своей сути, но за ним, как известно, идет осень. Кто его знает, как оно повернется? Сейчас судьба забрасывает меня загадками и наградами, а потом возьмет, да и перестанет это делать. Опять же — где я еще найду такую работу, где днем можно вздремнуть, а вечером послушать матерные частушки, филигранно исполняемые десятком захмелевших старушек, у каждой из которых за плечами университетское образование? Кстати, я не знаю, откуда они их черпают, но ведь почти не повторяются, всякий раз я новые слышу, а ведь не первая уже такая пьянка по счету, и не десятая.

А Марфа не соврала, над Москвой к вечеру сгустились тучи, после отгромыхала гроза, а следом за ней зарядил мелкий, но непрекращающийся дождь. Он лил и лил, наводя тоску и нагоняя сон.

Собственно, потому я и надумал лечь спать пораньше, тем более что делать все равно было нечего. Обитательница браслета общаться со мной более не желала, Анисий Фомич, как я его не звал, так на чай и не пожаловал, телефон молчал, а сам я звонить никому не хотел. Да и некого мне набирать, если совсем уж честно. Воронецкая после полученной от своей хозяйки взбучки наверняка обо мне даже слышать не желает, мама опять начнет склонять меня к мировой с отцом, это у нее идея «фикс», а Юлька… Что Юлька? Она, похоже, все-таки перешла в разряд воспоминаний. С той субботы уже сколько дней прошло, а ни одной смски так от нее и не пришло, про «вотсап» я и не говорю даже. Значит все, разбежались мы окончательно.