Михаил Ланцов - Помещик. Том 1. Сирота

Выбрав место, наш герой занялся инструментами.

Для начала он прямо на месте, в ближайшем перелеске срубил подходящую рогульку для мотыги. Ему требовалось найти развилку толстых веток, расходящихся под достаточно большим углом. Одну ветку он обрубил коротко и заточил. Вторую сделал ручкой. Так себе поделка, конечно, но, чтобы рыхлить песчаную почву вполне сойдет. Ее он и вручил Устинке. Егорка же притащил, найденную на пепелище несгоревшую корзинку и крупный черепок от разбитого горшка.

С чем они и засели копать братскую могилу. Один мотыгой рыхлит. Другой черепком насыпает в корзинку и вытаскивает грунт, сваливая его рядом. Потом меняются.

Сам же Андрейка отправился в лес с топором.

Ему требовалось нарубить жердей, надрать лыка и сделать простенькую ручную волокушу. А потом нарубить лозы и с помощью этой волокуши притащить ее к стоянке. Тоже несложное занятие, однако на него было нужно и время, и привычка. Ведь это юное тело, судя по всему, никогда ничем подобным не занималось. Из — за чего все шло очень медленно с изрядным количеством ошибок. Силенок не хватало в руках. Да и утомление наступало слишком быстро. Но задача не выглядела непосильной, поэтому он старался во всю мощь своего худенького четырнадцатилетнего тела.

Справился.

Добрался до стоянки. Свалил лозу и отдал холопам волокушу, чтобы те собирали трупы да стаскивали их к братской могиле. Осматривать их не было нужды. Теоретически обдирать тряпье с них, наверное, и стоило. Но Андрейка не стал. Все что было более — менее ценно с них и так татары сняли. Как показал беглый осмотр — крымчаки даже тельные кресты снимали, ежели те были металлическими. А последние тряпки снимать ради ничтожной прибыли не хотелось. Просто не хотелось. Понятно, что не он сам это станет делать, обдирая слегка протухшие трупы. Но все равно. Решил не связываться. Поэтому отдал простой приказ — собрать покойников всех да аккуратно свалить в вырытую яму.

— Чудной он стал, — идя налегке к очередному трупу, заявил Егорка.

— Тоже приметил?

— А то!

— Можа бес в него какой влез?

— А можа и так. Но в храм то ходил.

— Дивно… дивно… — покачал головой Устинка…

Спровадив холопов делать грязную работу, Андрейка сам занялся изготовлением ловушки — верши. Чтобы рыбой разбавить скудный рацион. Верша — примитивная ловушка. Представляет собой фактически корзинку в корзинке. Первая — достаточно большая, удлиненной формы. Вторая — короткая, сделанная в виде расширяющегося конуса без дна. Их собирают воедино, связывая по верхнему ободу. Поэтому рыба легко проскальзывает внутрь, привлеченная запахом прикормки. А обратно выбраться не может, так как двигается вдоль стенки.

Плести корзину навык нужно. Это легко сказать, да не так легко сделать. Но Андрейка готовился и сплел в свое время ни одну и ни две, и даже не десяток подобных ловушек. Наловчившись делать их из самых разных подручных материалов.

Здесь, конечно, непривычно было работать руками этого подростка. С достаточно слабыми пальцами, что завыли почти сразу от такой работы. Но наш герой скрипел зубами и продолжал трудиться. Потому что на одном ячмене далеко не уедешь. И требовалось если не мясо, то хотя бы рыба. Любая.

И если бы там, в XXI веке, он справился бы с этой задачей за час — полтора, то тут возился три часа с гаком. Но все равно — справился, хотя пальцы у него после просто отваливались. Как и предплечья с кистями. Слишком серьезная нагрузка на них. Однако, несмотря на это, он закончил дело. И не только сплел вершу, но и, снарядив ее, поставил. Для чего загрузил камнем — грузилом, прикрутил к колышку самодельной бечевкой из лыка да положил внутрь прикормку — шарик из ячменной каши, круто замешанной с глиной и песком…

До полудня так и провозились.

Потом часика полтора передохнули, посидев у костра и сварив немного свежего ячменного варева. А потом наш герой сделал то, что впервые заставило усомниться Егорку с Устинкой в своем скепсисе. Он прочитал разрешительную молитву у ямы с трупами. Ту самую, что читают в самом конце отпевания. Оба холопа ее слышали несколько раз и смогли опознать, но текста наизусть не знали. Да и Андрейка знать не должен был. Он вообще не отличался способностями к учебе. Читать — писать не умел. Считал туго. Из молитв знал только «Отче наш», да и ту через пень — колоду.

Собственно, на этом — то он и прокололся тогда в церкви, вызвав интерес Афанасия. Тот был знаком с Андрейкой ранее и прекрасно представлял себе, что это за паренек. Благо, что поместных дворян в Туле не так много и в той «большой деревне», в которой они жили, все друг друга знали. Особенно священники. В общем, наш герой слыл в округе пареньком лихим, но умом слабым. Прекрасный воин мог вырасти, но самый, что ни на есть, обычный. А тут и Символ веры этот отрок озвучил, и несколько других ходовых, важных молитв. Причем без запинки. А ведь он их не знал еще вчера. Или знал? Но молчал и чего — то стеснялся? Не понятно. А теперь еще и разрешительную молитву, из — за чего Устинка с Егоркой и переглянулись…

— Этот как это? — спросил Устинка своего собрата по несчастью, когда их хозяин ушел отдыхать, ибо руки его просто отвались после плетения верши.

Но Егорка лишь пожал плечами. Сам недоумевал.

Закопали они значит трупы. Поставили сверху крест. А потом занялись совершенно несусветным бредом. На их взгляд.

Они стали выгребать золу с пожарища, каковой осталось изрядно. Мешать ее с десятой частью мела, разбитого камнем в труху. И замешивая тесто лепить брикеты. А потом выкладывать их вдоль стены полусгоревшего дома, прикрывая лопухами. Да еще и смачивая время от времени осторожно, чтобы не пересыхали.

Зачем они это делали — ребята не понимали. В их представлении — «куличики из грязи лепили». Но пока терпели. Благо, что еда была и, в целом, труд был не очень тяжелый и проблемный.

Наш герой не стал вступать с ними в долгий диспут или читать лекцию. Ибо не видел смысла. Но суть этого дела была простой. Калий и натрий в древесной золе находились в виде ортофосфатов. Чтобы они перешли в карбонаты, то есть, в поташ и соду, им требовалось прореагировать в водной среде с каким — нибудь подходящим карбонатом. Например, мелом. В самой золе подходящие карбонаты тоже имелись, но их едва хватало на часть калий — натриевых соединений. Вот Андрейка и добавил в смесь недостающий реагент.

— Что мы делаем то? — наконец не выдержал Егорка.

— Деньги… много денег…

— Это деньги? — удивился Устинка, уставившись на сырой комок золы. — Да кому эта грязь потребна?

— Доверьтесь мне. — строго повторил в очередной раз Андрейка. — Седмица еще не прошла.

— Блажен ты… ой блажен…