Тов Инкогнито - Большевики по Чемберлену [Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том ХХХ]

Видение тут же исчезло.

Таскаев снова открыл выключатели. Помещение осветилось.

Тарканатра, Люрс и Граудин наперебой закидали вопросами изобретателя.

Таскаев провел себя рукой по голове.

— Это не все, обождите удивляться, — остановил он товарищей. — Главным достоинством натурографа, по-моему, является наряду с полным совпадением картины с изображаемой ею действительностью еще идеальная быстрота воспроизведения снимков. Вы сейчас убедились, что картины натурографа не отличаются от действительности. Теперь я вам хочу показать быстроту воспроизведения. Смотрите, я сейчас сфотографирую и воспроизведу вам мастерскую, как вы ее сейчас видите. Для этого я только должен подняться туда на хоры. Одну секундочку обождите.

Таскаев пошел на лесенку, взобрался с аппаратом на площадку хор в мастерской и через минуту оттуда спустился.

— Смотрите, — указал он под потолок вглубь мастерской.

Оглянувшиеся зрители, не веря своим глазам, снова переглянулись и опять впились в картину.

Глазам их представилось точное отражение мастерской, в которой они находились, и их самих.

Мастерская как бы раздвоилась, как это бывает в кинематографе, когда фильма сбивается в раме и начинает двоиться, одна мастерская была та, на полу которой стояла вся группа гостей Таскаева, а другая чуть повыше запечатлелась, заслоняя собою пространство поверх голов собравшихся.

И оба они были так неописуемо сходны между собой, что нельзя было бы отличить подлинную от копии, если бы последнюю снизить на место первой в уровень ступней ног.

— Колдовство! — воскликнул Люрс, когда Таскаев закрыл аппарат.

— Да, такое изобретение может революции пользу принесть, — проговорил Тарканатра. — При его помощи угнетенные проснутся.

— Это для агитации? — воскликнули ребята.

— Для агитации, — ответил Таскаев, — техника товарищу Пройде и подпольным организациям в угнетенных колониях.

— Ура! Стремяков! Вагонетка! Будем орудовать. Двинемся теперь этими машинами раздувать всемирную революцию. Каюк буржуям!

Пройда еще раз взял в руки аппарат.

— Обращение с ним не сложное? — спросил он приятеля. — Изготовление трудное?

— Никакой сложности, пять минут практики, несколько разъяснений и любой ребенок может узнать весь аппарат, который кстати сказать, я снабжаю самозажигающейся петардой на всякий случай. Что касается до его фабрикации, то в течение недели я изготовлю с несколькими помощниками около сотни аппаратов. Для того, чтобы аппарат мог служить агитации нужны только снимки, хотя бы фотографические. Сейчас у нас материала немного, такого который нужен будет для восточного крестьянина, райота или кули, но это уже дело Пройды и тех, кто возьмется за это. Меня, конечно, Пройда с собой взять не откажется туда, куда он поедет, а я в любом месте организую такую фабрикацию злободневных негативов, что хватит для любой революции.

— Значит нет никаких препятствии, чтобы мы взялись за использование новой техники в массовом масштабе, — оглянулся на товарищей Люрс. — Я стою за то, чтобы Пройда двигался в Китай.

— О, нет! — воскликнул Тарканатра, — это уже дело решенное. Техника необходима в Индии. Пройда был в Индии. Готовил товарищей он для путешествия в Индию. За такое решение выскажется всякий, кому дорого дело революции.

— Ну, посмотрим… Если Пройда поедет в Индию, то я немедленно же буду организовывать экспедицию в Китай, и сам поеду туда, если мне дадут штук тысячу аппаратов, — воскликнул Люрс.

— Хорошо. А как вы, товарищ Пройда, думаете?

— Я сам сторона заинтересованная, — сказал Пройда. — В Индии Националисты Керзона и Чемберлена уже по матушке стали честить… Значит скоро будет и драка…

— Вы поедете в Индию, — еще раз заявил Тарканатра безапелляционно.

— Согласен, куда хотите. Помогите вы мне, чем можете, давайте сговоримся, я собираю батальон, поднимаю якоря и трогаемся.

Стремяков, Петряк и Вагонетка с интересом подняли глаза на Пройду и индуса, чтобы прослушать этот разговор, и переглянулись, когда он окончился.

Вагонетка хлопнул себя по голове.

— Едем скоро! — шепнул он Петряку, наклонившись к товарищу, чтобы поздравить его.

— Едем! — подтвердил Петряк. — Слушай, Стремяков, сварганим мы себе на дорогу для каждого какой-нибудь мандат? Не влетит за это?

Стремяков покосился, дернул плечами:

— В гости к индийским набобам с мандатами явимся? Нам не мандат, а тюрбаны надо… Бузотер!

— А я себе, хоть сам, а напишу… С нелегальным мандатом под самого черта можно подкопаться…

— Смотри, не крякни потом…

— Увидишь!

Петряк очень любил получать отовсюду мандаты, рекомендации и всесильные удостоверения, с которыми он чувствовал себя вооруженным против всякого недоверия. Пуститься без какого бы то ни было удостоверения в далекое путешествие ему представлялось совершенно легкомысленным предприятием. И он решил про себя:

— Хоть из редакции, где-нибудь бланк выкраду, а все таки мандат у меня будет!..

Вагонетка и Стремяков обратились к Таскаеву:

— Товарищ Таскаев, можно ли на улице испробовать натурограф? Вы покажете нам, как им действовать?

Таскаев улыбнулся, увидев вопросительный взгляд Пройды.

— Отчего же, если есть охота? Идемте в скверик к театру. Попугаем немного публику… Все пойдемте?

Люрс и Тарканатра отказались:

— Нет, спасибо: ясно. Нам надо успеть еще кое-куда…

Таскаев накинул на себя пальто и сопутствуемый гостями вышел на двор.

Через четверть часа компания за исключением уехавших популярных иностранцев была в сквере театральной площади.

— Сядемте хоть сюда! — указал изобретатель на пустую скамью, в тыловой части сквера.

Кроме Таскаева, все сели, следя за каждым движением изобретателя. Таскаев провел взглядом по публике, сидевшей на скамьях и гулявшей по аллеям. Затем взглянул через площадь на трамвайную платформу и сооружение станционной беседки на ней, на второй дом советов и утонувшую во мраке кремлевскую стену.

— Начинаю! — сказал он негромко.

Вслед затем он положил на плечо Пройде трубковидный аппарат, заняв позицию за спинами товарищей.

Щелк — раз! Щелк — еще!

Видневшаяся прежде беседка остановочной платформы трамвая исчезла вдруг, будучи загорожена какой-то дымчатой тенью и среди публики пробежало волнение. Сидевшие на скамьях повскакивали, гулявшие остановились, и заспешили было к площади улицы, на которой внезапно появилась насыпь линии железной дороги среди леса и полей и мчавшийся по ней поезд.

Линия железной дороги ложилась прямо под ногами у некоторых гуляющих. Поезд быстро приближался, через полминуты очутился возле сквера и вдруг влетел в его ограду.