Тодор Кондов - Передает «Боевой»

Советский разведчик решил рискнуть. По-видимому, ряд очевидных вещей давал ему основания думать, что он не ошибется.

Полицейские агенты, как правило, задают хитроумные вопросы. Этот же парень сам поделился тем, что у него на душе.

Провокаторы ищут возможность доказать свою привязанность, а этот парень искренне выражает свою любовь.

Как можно скрыть выражение глаз, своеобразный тон голоса… Кроме всего прочего, он рекомендован ему из ответственной инстанции, как испытанный коммунист. Сын старого коммуниста и друга Советского Союза деда Николы не может быть провокатором… Нет… Не может!

— Товарищ Попов, я попытаюсь помочь вам… но придется изучить азбуку Морзе… Дам вам возможность установить связь с Москвой.

— Мой двоюродный брат может работать на станции. Он меня обучит за два-три месяца!..

— Товарищ Попов, мы живем в тяжелое время. Фашистская Германия уже развязала войну, войну грабительскую, разбойничью. Она захватила Чехословакию, Польшу, Австрию… и продолжает оккупировать новые государства, порабощать новые народы. Она готовится к войне против Советского Союза. Конечно, не сейчас, но она обязательно начнет войну и против Советского Союза. Сейчас Германия готовится психологически, экономически и дипломатически. Позже, когда все будет готово, она начнет настоящую войну, в ходе которой, по ее мнению, коммунизм исчезнет с лица земли и станет историей. А славянские народы будут обращены в рабство.

В этой войне болгарское правительство и царь Борис пойдут за Германией, а в Болгарии станут хозяйничать немецкие фашисты. Сюда они явятся со своими войсками. И тогда-то потребуются люди, которые будут информировать о движении, дислокации германских войск, их вооружении.

— Я бы чувствовал себя самым счастливым болгарином, если бы вы доверили мне задание такого рода.

— Благодарю вас, товарищ Попов… До глубины души тронут вашим порывом… Чувствуйте себя отныне бойцом Красной Армии… Вы получите радиостанцию.

Иван Джаков взял радиостанцию из дома Эмила Попова. У него была машина. Он считал, что так будет легче избежать наблюдения полиции. Кроме того, это обеспечит ему алиби: поездку можно будет объяснить обкаткой нового двигателя автомобиля.

Теперь рядом с любительской радиостанцией пристроилась новехонькая «Коротковолновая радиоустановка». Джаков и Эмил рассмотрели деталь за деталью всю схему, ее выполнение, части. Эта маленькая радиостанция опровергала дьявольскую ложь о технической беспомощности большевиков.

Они опробовали радиостанцию и пришли в восторг от ее технической простоты, совершенства управления. Радиостанция говорила им больше, чем часовые речи и тонны литературы. Джаков разобрал один блок и заменил его другим. Уселся за письменный стол и критическим глазом специалиста начал проверять изоляционную обмотку.

Блок был сделан так же тщательно, как и пресловутые чудесные блоки «Телефункена», «Ориона», «Филиппса» и «Желозо».

Потом послышался голос Москвы…

Александр Периклиев Георгиев. На эту подпись под кипой статей ни один редактор всерьез не смотрел. Подпись принадлежала чиновнику без имени, связей и рода, обыкновенному служащему Болгарского земледельческого банка. Но он знал, что немногие в Болгарии смотрят на экономику так же, как он, марксист. Правда, статья завуалирована общими фразами, но формулировка все-таки ясна. Редакторы не прочитали до конца…

1932 год. Отдел финансовых и экономических исследований при Болгарском земледельческом банке. Редактор… Александр Периклиев стоял перед письменным столом этого редактора, утратив веру во всех редакторов.

Периклиев изумился: редактор стал перелистывать рукопись, читать, но выражение его лица оставалось непроницаемым.

— Материал принимаю. Только придется поработать над ним… мы сделаем это вместе с вами. Здесь речь идет о серьезных вещах, — доктор Пеев улыбнулся.

Он стал «крестным» нового автора, не подозревая, что тридцать лет спустя этот парень станет профессором. А тогда редактор Пеев обратил внимание на меткость выражений автора, его аналитический ум. Доктор Пеев улыбался новому другу и твердил ему, что ум — не единственное богатство экономиста, что нужен труд… что экономист — борец за правду…

И вот этому автору, будущему ученому, а тогда мелкому чиновнику, предстояло испытать на собственном горбу «прекрасную жизнь» в старой, доброй Софии. Парень уже женился, но квартиры не имел…

Может быть, эта старая-престарая София со своими новыми грехами дала возможность нынешнему профессору Периклиеву сохранить в себе нечто большее, чем обычное воспоминание о докторе Александре Пееве.

«…У меня были горести и радости, разочарования и надежды. Забылись многие встречи и разговоры, но личность доктора Александра Пеева озарена немеркнущим блеском. Сколько раз обращался я к нему за советом! Сколько мудрых и дружеских напутствий получал от человека, который без устали помогал людям чем мог!

Служба забросила меня на несколько лет в провинцию, и я потерял его из поля зрения.

В 1936 году я вернулся в Софию. В один из летних дней я догнал доктора Пеева на бульваре Царя-освободителя. Годы разлуки сделали нашу встречу еще более радостной. В разговоре мы перескакивали с темы на тему. Я рассказал ему о жизни в провинции, а он поведал мне, как его уволили из Болгарского земледельческого банка и что он работает теперь в строительной компании «Подслон». Уводили его 19 мая 1934 года за то, что он снабдил несколькими томами Большой Советской Энциклопедии библиотеку банка. В газете «Зора» опубликовали сообщение о том, что в таком учреждении, как Болгарский земледельческий банк, держат на службе людей, открыто занимающихся коммунистической пропагандой. Ссылались на случай с энциклопедией. Потом мы заговорили о международном положении. Доктор Пеев ознакомил меня с положением в Испании, Германии, Италии, Англии, Франции и СССР. Его комментарии и прогнозы показались мне интересными.

— А что ты скажешь о нас? — спросил я его.

— Мы, брат, отражаем то, что происходит на международной арене. Нами управляет дворцовый кабинет Кёсеиванова, проводящий политику крупной буржуазии и германского капитала. Следовательно, как Борису прикажут, так и будет. У нас усилится террор, придут к власти фашисты, начнется борьба двух непримиримых лагерей.

Доктор Пеев мог прокомментировать любой политический акт. Темой наших разговоров в то время были события в Испании.

В 1937 году я женился. На меня навалились заботы о семье. У нас не было ни денег, ни мебели. Наступила осень, а я все еще не мог решить квартирный вопрос.

С доктором Пеевым я встретился в каком-то учреждении и рассказал ему, что у меня очень плохи дела с квартирой.