Павел Автомонов - Ледовый десант

Ватутин умолк, взял стакан с чаем, сделал несколько глотков.

— Пейте. Еще не остыл.

— Спасибо, товарищ генерал, — кивнул Майборский. — Я уже вдоволь напился… Этот вариант исключает переход танками генерала Гота Десны и Днепра севернее Киева… — стал размышлять он вслух.

— Вы идете на Десну ради обоих вариантов, — прервал Майборского Ватутин. — Сейчас командованию Четвертой танковой армии, противостоящей нашему фронту, до зарезу нужна переправа и Остер как пункт обороны на Десне. По сведениям нашей разведки, Манштейн еще в феврале выдвинул идею «Днепролинии», которую немцы и мы сейчас называем Днепровским, или Восточным, валом. Эта «линия» предложена для сокращения длины фронта. Какого-либо иного разумного выхода у Манштейна нет, чтобы закрепиться на Днепре. Если даже попытки немцев отсечь наши войска возле Днепра, по вашим словам, Виктор Петрович, мы будем считать авантюрными, с чем я тоже согласен, Днепровский вал все равно глобальная стратегия врага на юге. На днепровских кручах армии Манштейна хотят просидеть как можно дольше. В этой связи для немцев понтонная переправа через Десну очень важна! — Ватутин сделал паузу, внимательно посмотрел на Майборского, будто хотел убедиться, понял ли он его суждения, и, улыбнувшись, продолжил: — Мы все про Манштейна и Гота говорим, ставя себя на их место. Это, конечно, надо. Но давайте поговорим и о вас, о ваших командирах и солдатах. Цель танкового рейда — не секрет. Ею должен проникнуться каждый командир взвода и роты, каждый боец. Важно, чтобы в вашем трудном походе все хорошо понимали, ради чего идут в рейд и что всем надо совершить…

— Все будет сделано, товарищ генерал армии! — взволнованно произнес Майборский. — Я донесу ваши требования до каждого командира танкового и мотострелкового взвода.

— На танкистов — сталинградцев и белгородцев — я полагаюсь. Они не подведут. Они доказали под Прохоровкой, потом во время наступления, что им под силу все, на что только способны люди!

Ватутин еще с времен боев на Сталинградском фронте хорошо знал Майборского. Да и теперь мог убедиться в его находчивости, сообразительности. Взять хотя бы последний бой у переправы через Днепр. Майборский использовал в том сражении «троянского коня» (им был партизан Артур Рубен), почти без потерь уничтожил сотню немецких автомашин, бронетранспортеров, немало солдат и офицеров.

На войне с «во что бы то ни стало» и «любой ценой» встречаешься очень часто. Однако и в безвыходной ситуации всегда есть выход. Надо лишь своевременно найти его. Генерал Ватутин верил в молодого полковника Майборского, иначе поставил бы командовать соединенным отрядом не его, а кого-нибудь из генералов. Опыт — это хорошо, но нужна и решительность. А таким решительным и был командир отдельной гвардейской бригады Виктор Петрович Майборский.

— Ваш рейд, — еще раз напомнил Ватутин, — осуществляется ради будущих успехов Третьей гвардейской танковой армии генерал-лейтенанта Рыбалко, которая идет уже к Днепру, чтобы прикрыть правый фланг войск нашего фронта. Цель — уничтожить танковые силы противника, те, что могут оказаться возле Киева или прорваться на юг, навстречу кременчугской группировке. Этот узел вам нужно разрубить своим рейдом.

— Как с поддержкой с воздуха? — спросил Майборский.

— Через час штурмовая авиация начнет обрабатывать линию фронта. Я дал приказ, чтобы не меньше двенадцати «илов» сопровождали вас в течение дня. Будет помогать вам авиация и во время боя за переправу через Десну.

— На душе всегда легче, когда видишь вверху свои самолеты, — улыбнулся Майборский.

Командующий фронтом и комбриг вышли из хаты.

Майборский направился через двор на огороды, где находились пять тяжелых танков «КВ» штаба сводного отряда.

Ватутин открыл калитку. Возле ворот стоял его бронетранспортер, а неподалеку серела запыленная «эмка» генерала Шаблия.

Семен Кондратьевич выбрался из машины (он только что подъехал), стряхнул с галифе пыль.

— Как там? — спросил Ватутин, когда узнал, что Шаблий был на переправе.

— Начинают строить деревянный мост. Солдатам помогают сотни жителей из окрестных сел. Саперы готовят паром для танков. Привезли две пустые цистерны из-под бензина. Работа кипит, и Днепр тоже. Стрельба не утихает…

— А как наша авиация?

— Сражается с немецкой над Днепром.

— Наши летчики должны до конца использовать свое преимущество в небе, — строго произнес Ватутин. — О том, что сводный танковый отряд идет во вражеский тыл, вы, конечно, знаете? Армейские части сделают все, чтобы как можно быстрее прийти к партизанам, захватившим «пятачки» на Днепре к северу от Киева.

— Шесть таких «пятачков» на Днепре и один на Припяти.

— Молодцы! — кивнул Ватутин. — Однако тот край — сфера деятельности войск фронта генерала Рокоссовского. Мы с ним договорились о взаимодействии на Днепре… По глазам вижу: у вас что-то неотложное ко мне?

— Да. Вы, товарищ генерал, сейчас сказали, что нужно до конца использовать преимущество нашей авиации. А мы порой игнорируем данные разведки.

— Конкретней, — нахмурился Ватутин.

— Командир партизанского отряда Янкелевич два дня назад пришел со сведениями о дислокации немцев вокруг букринского изгиба Днепра. Но эти ценные сведения так и не попали к нам в штаб. Майор Добрин из стрелкового корпуса никак не мог выяснить личность Янкелевича. Теперь время потеряно. Дислокация у немцев меняется чуть ли не каждый час. Думаю, если бы в штабе фронта знали о разведданных Янкелевича, были бы приняты какие-то меры. Может, нам удалось бы захватить больший плацдарм возле Зарубенцев и Григорьевки. А может, и Днепр форсировали бы в другом месте.

— Какая безответственность! — гневно сжал губы Ватутин. — Как важен был для нас каждый «язык» с того берега два дня назад, вчера, даже прошлой ночью. Когда же мы научимся видеть дальше своего носа?

— Сведения собирали десятки партизан, подпольщики. Все данные Янкелевич нанес на карту. А кончилось тем, что его отослали в колонну немецких военнопленных. Вот так, Николай Федорович.

— Где сейчас Янкелевич?

— Я выдал ему новое удостоверение, и он поехал к Днепру строить мост.

К ним подошел Майборский. Он уже переоделся. Был в комбинезоне и танкошлеме.

— Разрешите, товарищ генерал армии, обратиться к генерал-майору Шаблию?

— Вы знакомы? — поднял удивленно брови Ватутин.

— Знакомы, — сказал Шаблий, обнимая Майборского. — Политрук ты наш! Это на границе… А сейчас… Рад тебя видеть, Виктор Петрович!

— Разделяю радость такой встречи, — улыбнулся Ватутин. — Извините, но я должен ехать.

Вскоре бронетранспортер Ватутина тронулся с места и помчался по улице в сторону Переяслава, к Днепру.