Александр Сурков - Pig In A Poke

— Плюс все затраты, завтрак и ужин, — правильно расценив его молчание добавила девушка. — Поймите, я ведь тоже рискую. Если не удастся сделать хорошие фотографии, которые у меня купят, я просто потеряю все деньги.

Риск потерять деньги для Еврея был не самым опасным фактором предстоящей поездки. Но он благоразумно предпочел об этом не распространяться.

— Завтра утром устроит?

— Да, конечно! — девушка не скрывала радости.

— Вас сколько будет?

— Я одна.

— Каска, бронежилет есть?

— Нет…

— Хорошо, я достану.

Он позвонил сперва на базу «Днепра» комроты, с которым воевал здесь еще в феврале, добазарился про защиту. Их ребята как раз стояли в Широкино на ротации, так что с ходу решил вопрос с паролем и проездом сквозь блокпосты. Цена вопроса — две нормальных разгрузки, которые он завтра же закажет в проверенном интернет-магазине.

— Я могу заплатить ужин… — неуверенно сказала Инга.

Еврей всей душой поддерживал женское равноправие, хотел есть и не возражал.

Ужин затянулся, а после двух стартеров — Инге «Маргариту», ему текилу — перерос в локальную пьянку. Инга, хотя и старалась не подавать виду, заметно нервничала, потому довольно быстро и качественно набралась. Полиция в Марике работала четко, пришлось оставить на стоянке под охраной «чероки» и везти работодательницу в небольшой частный отель, где она остановилась.

Он обычно не был с девушками таким борзым, но в этот вечер словно бес вселился. Целоваться они начали еще на заднем сиденье старой «шестерки». Провожая «до двери, как бы ничего не случилось», Еврей бесцеремонно вломился в номер, прижал Ингу к стене, стянул с нее курточку и футболку, начал целовать в шею — на большее не хватило роста. Дальше последовательность событий он помнил смутно — вот они целуются, а вот уже голые в постели. Инга не вставая порылась в кармане брошенных на пол брюк, протянула ему пакетик с презервативом, и понеслось…

Часа через два они, удовлетворенно-опустошенные, пили холодный апельсиновый сок.

Он вернулся к себе в хостел, как мог привел себя в порядок и немного выспался. С утра пораньше заскочил в «Днепр», взял защиту. Забрал с парковки кафе «чероки» и поехал в отель.

Брать аванс после вчерашнего было вроде бы неудобно, но Еврей принял протянутые доллары и спрятал их в карман кителя. Позавтракали в Сартане кофе и чебуреками. Расплатившись, Инга вела себя отстраненно, пытаясь делать вид, что прошлой ночи вовсе не было. Она была явно не поклонницей пикапа, но алкоголь, предвкушение поездки и ощущение опасности сделали свое дело, с кем не бывает. Еврей прикинул шансы на повторение бурного секса и в эту ночь, оценил их как весьма высокие, после чего обо всем забыл. Не на прогулку ехали.

Два блокпоста прошли без напряга, оставался крайний, на въезде в само Широкино, за которым начиналась простреливаемая зона. Но тут было проще, ребята стояли свои.

Он вспомнил прошлую зиму, когда десятого февраля, ни у кого не спросив, дислоцированные в Мариуполе добробаты зашли в бывший тогда ничьим поселок и сразу же оказались в огневом мешке. Их взвод был вместе с остальными выдвинут на помощь добровольцам и закрепился на «Маяке». Дальше — пять дней настоящей, страшной войны. И только потом, когда артиллерия замолчала, во время разведвылазки его ранили в ногу.

Воспоминания оборвала Инга.

— Это мой первый репортаж, — призналась она. — Я хочу снимать войну, папа не разрешает.

«А кто у нас папа?» — хотел поинтересоваться Еврей, но вовремя осекся. Девушки в подобных ситуациях непредсказуемы. Подобный вопрос мог перевести случайный секс в «отношения», которые ему были совершенно не нужны...

Они заехали в село и медленно двигались по улице. Приморское село, ближе к воде коттеджи богатых контрабандистов и браконьеров, глубже — обычные южные дома с большими огородами на задах. Каждый третий — со следами артиллерийских обстрелов. Инга, опустив стекло, беспрерывно щелкала «кодаком». Наконец, оторвавшись от видоискателя, спросила:

— А где солдаты?

— Сейчас приедем...

Место, куда он вез журналистку, было спокойное. Позиция наша есть, но днем здесь обычно не стреляли. Оставалось лишь свернуть на крайнюю улицу и проскочить метров сто открытого пространства, когда вдруг от Саханки, со стороны сепаров, привычно ухнул 82-миллиметровый миномет и совсем рядом с ними вырос огненный куст разрыва. Еврей вывернул руль вправо, вломился в ближайший двор, толкнул Ингу наружу, выскочил сам, заставил девушку лечь на землю… Что за черт? По ним, что ли, стреляют? Почему вдруг?

Тем временем впереди начался настоящий бой. Миномет начал работать уже всерьез, вскоре к нему присоединилось одно или два орудия. В паузах между взрывами слышалась плотная автоматная стрелкотня.

Еврей подполз к воротам, оценил обстановку. Двор был на самом краю села, за ним начиналось неширокое поле, на дальнем конце которого шла вправо и влево плотная лесополоса. Из-за нее, похоже, и били… И теперь стало ясно по кому.

Через поле, со стороны сепаров, короткими перебежками, отстреливаясь на ходу, двигались прямо к ним несколько человек. Ну раз стреляют туда — уже легче, значит, свои. И дело понятное, наша разведгруппа вскрыта и возвращается с «группой сопровождения» на хвосте. Эх, оружия с собой нет, прикрыл бы как мог...

Минут через десять на него вышли четверо. Сперва крепкий парень со снайперкой, за ним еще двое, тянущие связанного третьего.

Еврей махнул: «Давай сюда!» Группа ввалилась во двор. Двое опустили на землю полуживого седовласого дядьку в русской полевой форме. Ага, хлопцы, значит, с добычей...

Здоровый мужик в крутом камуфляже, видимо их старший, махнул рукой, показывая Еврею за спину. Он обернулся и увидел Ингу, которая подобралась к нему под грохот взрывов и продолжала снимать без каски.

Никто еще не успел отреагировать на ситуацию, когда снаряд ударил в землю прямо напротив двора и их всех расшвыряло по сторонам.

В рейды броники не берут — одного из разведчиков убило осколком, вошедшим в сердце. Двое других уцелели, пленник, полковник российской армии из штабных, тоже не получил ни царапины, сука.

А вот Инге не повезло. Девушке осколки разбили в хлам фотоаппарат и аккуратно, словно в анатомичке, снесли верхнюю часть черепа.

Второй снаряд упал рядом с первым. Не сговариваясь, они затолкали пленного и убитых в джип и понеслись в тылы.

Старшего из разведчиков звали Ричер. Еврей не скрывал, кто он и что делал в серой зоне. После того как они добрались до расположения разведгруппы, Ричер велел ему оставить тело и ехать, позабыв навсегда о том, что он видел. Вариант правильный, после официальных разборок за такие дела можно и сесть…