Александр Сурков - Pig In A Poke

Ага. Бывало. В Африке, с вышки да по слону… Только вот человек — он не слон и даже не носорог. Маленький, сука, прятаться умеет, да к тому же и сам может в ответ шмальнуть.

— Все, двинули! — сказал Шаман, нарочно не дав им доесть, чтобы знали, чьи в лесу шишки. — Минут через двадцать стемнеет. До Новогнатовки можно на вашем транспорте. А потом уж ножками, ножками...

За опорником начиналась ничья земля. Машины поставили в сторонке, переоделись. Кузов пикапа оказался набит, словно у техасского нефтедобытчика после посещения тактической выставки. Комбинезоны у Деда и Хмурого были утепленные, с модным паттерном «Атакс». Считается, что он затрудняет прицеливание, но у нас в войсках не прижился. Обувка, шапочки, перчатки — все сплошной флис, гортекс, мембраны. Такие бренды, что хваленый 5.11 отдыхает… Кевларовые броники, каски. Правильные разгрузки, мечта спецназовца. И ночная оптика у этих двоих непростая. А уж оружие…

У Деда — снайперка «Зиг-Зауэр SSG 3000». Тюнингованная спортивка, которой вооружают по всей Европе полицию — террористов снимать. У наших альфачей тоже такие есть. Впрочем, как и у ихних… Машинка легкая, удобная, в опытных руках то, что нужно, но не такой уж и раритет. А вот у Хмурого — по-настоящему крутой девайс. «Барретт M95», «слонобой» пятидесятого калибра, ценой в десятку. Не зря он при упоминании про километр хмыкал, этот зверь до 1800 метров прицельно бьет. Армейские снайперы такое покупают за свои деньги. Любимое оружие самых крутых наемников. С ним можно и на БТРы охотиться. Только опять же: «Съесть-то он съест, да кто ж ему даст»…

Шаман быстро понял, что светиться в местных селах смертельно опасно, ведь здесь каждый второй на оба фронта стучит. Потому вести на реальные позиции «туристов» не собирался. Решил завести в давно присмотренный безопасный овражек, ночь промариновать, с рассветом, когда на той стороне пойдет движ, дать им пострелять «по тарелочкам» и спокойно свалить на завтрак в Бугас. Однако жизнь распорядилась иначе. Вражеский снайпер, получив информацию о приезде «жирных гусей», сам решил пойти за трофеями...

Шаман нырнул на дно оврага, включил свой теплик, огляделся — вроде бы никого. Тихо свистнул: «Спускайтесь!»

Снайпер, вероятно, вышел им навстречу еще когда они ели чир-чиры, и ждал, грамотно укрывшись метрах в восьмистах на другом конце поля. Пропустил Шамана, Хмурого и отработал по Деду. Тот упал, покатился и застонал. Жив, значит. Пуля прошла по касательной, вырвав из бедра небольшой кусок мяса. Артерии не задеты. Шаман не стал рисковать целлоксом, стянул рану израильским бандажом.

Хмурый попробовал вылезти на позицию, но был тут же обстрелян и нырнул обратно в овраг. Судя по всему, у сепарского снайпера ночная оптика была не хуже, чем у них. Плюс к тому он их засек, а они его нет… Для наемников стволы и снаряжение туристов — целое состояние. Видать, их заметили у опорника, так что теперь будут держать серьезно. Одно радует — чтобы не повредить трофеи, они не станут шмалять из «Градов» и минометов. Оставалось только сидеть как мыши под метлой и ждать, когда рассветет.

За ночь Шаман несколько раз пошумел наверху, прислушиваясь к звукам выстрелов СВД, вспомнил карту, прикинул позицию.

В семь утра, когда посерело, засек под кустами короткий блеск оптики и, не раздумывая, выстрелил. Оптика вновь сверкнула — попал! Их там было, как положено, двое. Наблюдатель тут же сориентировался и пытался покинуть ползком укрытие. Но Шаман не был туристом...

— Жди, я за трофеем! — коротко бросил он Хмурому.

Тот поднял голову. Взгляд у туриста был погасший, за многочасовое ожидание от былого адреналина и следа не осталось. Да, мущина, это тебе не носорогов гонять...

— Не надо! — сквозь зубы попросил Дед. — Давай, уходим. Мой винт себе заберешь...

Убедившись, что цели погашены, они тихонечко возвратились к опорнику.

Хмурого Шаман не встречал до тех пор, пока не был зачислен в группу. А Дед через две недели ему через Ричера две штуки долларов передал. Шаман хотел себе на них новый теплик купить, да разве за такие деньги что хорошее купишь…

* * *

Еврей любил готовить. И вообще, ему нравилось организовывать быт, неважно, стационарный или походный. К тому же тонкое дело приготовления шашлыков отвлекало от мыслей о предстоящем. Принято считать, что технарь-водитель — вторая скрипка в боевой группе, но это совсем не так.

Бросая осторожные взгляды за дерево, где Ласка, в своей обычной манере, игнорируя всех окружающих, плескалась в одних, ничего не скрывающих, трусиках, подумал в который раз, откуда взялась такая немецкая раскованность у девушки из крымской мусульманской семьи… Впрочем, ее непосредственность ограничивалась демонстрацией завидного, при столь хрупком сложении, бюста и на секс не распространялась. Еврей до сих пор не знал, спит ли она с кем-то вообще. Мысли о Ласке естественным образом перетекли в воспоминания о событиях под Широкино, когда он встретил Ингу.

Еврей, который не любит раскрывать свое имя. Мариуполь, Украина, сентябрь 2015 года

Он вырос в селе на Черкащине, где воздух был чист и прозрачен, а потому не любил этот промозглый город, с улицами, насквозь пропитанными едким смогом заводских выбросов. По своей воле в жизни сюда б не ездил, но после дембеля и реабилитации работу найти было совсем не просто. Вот и приходилось крутить баранку, гоняя разные попутные грузы куда прикажут.

В тот жаркий сентябрьский вечер он сидел в прибрежном кафе, с началом войны ставшем неофициальным пресс-клубом для журналистов. Про это место нашептал ему в Киеве знакомый бармен, плюс посоветовал, к кому и как обратиться. В городе он завис на пару дней, ожидая подгрузки, а деньги лишними не бывают.

Она подошла к нему часов в девять вечера. Высокая худая блондинка. Не модельная внешность, но вполне ничего. Длинноволосая, в очках, прикид «тактический» — штаны олива, зеленая футболка, легкая курточка-китель, на ногах, правда, не берцы, а кроссовки.

Присела напротив без приглашения.

— Я Инга. Мне сказали, что ты воевал в этих местах? Я хочу делать репортаж из Широкино. Мне нужен сопровождение…

Так и есть, иностранка. Акцент какой-то прибалтийский...

— Да, могу туда отвезти. Но у меня нет машины.

— У меня есть. «Гран чероки». Устроит?

— Машина здесь?

— Да, на паркинг...

— Пошли смотреть.

«Гран чероки» оказался старой колымагой с левыми прибалтийскими номерами. Но это и к лучшему, таких здесь навалом. Завел, проехался. Движок и ходовая вроде нормально, остальное уже как получится. Он возвратился к месту, где ждала девушка. Вылез из машины, спросил:

— Сколько?

Инга назвала цифру, которая раз в пять превысила его самые смелые ожидания. Однако прозвище свое он получил не случайно. Еврей не был бы Евреем, если бы вот так сразу и согласился.