Валерий Барабашов - Незримые поединки

«Помогите мне узнать о судьбе моего сына Николая, в войну пропавшего без вести. Как я поняла из его писем, он служил в Воронеже и в марте 1942 года с группой товарищей был заброшен в тыл врага на задание. В своем последнем письме сын сообщил: «Карточку вы эту сохраните. Может быть, больше не буду ходить в форме — все связано с моей работой. Сейчас в городе, где я живу и откуда через несколько часов вылетаю, тает снег. Если долго не будет писем, не волнуйся — группа у меня пять человек. Ребята хорошие… Подал заявление в партию, желаю бить фашистов по-большевистски. Будем бить, пока не разобьем… Крепко целую. Твой сын Николай».

Письмо Марии Ивановны не могло остаться без ответа. В нем были не только сердечная боль и затаенная надежда матери…

Ответ, полученный из Министерства обороны, оказался обнадеживающим. В сообщении говорилось:

«Разведывательным отделом Юго-Западного фронта 9 марта 1942 года для выполнения задания командования в тыл противника (район Путивль — Грузское) была десантирована разведывательная группа в составе пяти человек. Ей предстояло проводить крушение воинских эшелонов противника, уничтожение линий связи, а так же сбор документов вражеских солдат и офицеров. После выполнения задания группа должна была соединиться с партизанским отрядом, действовавшим в районе Путивля, но связи с ним установлено не было, и судьба разведчиков осталась неизвестной».

Ниже перечислялись фамилии членов группы, их довоенные адреса. Командир группы сержант Н. Ф. Петропавлов и сержант И. С. Иванов из города Иваново, сержант С. С. Слободянюк из винницкого села Верховки, сержант А. П. Ефименко из села Шевченково Сумской области, пятым оказался наш земляк из Хохольского села Семидесятное сержант Егор Андреевич Ливенцев.

Помогло адресное бюро, его начальник А. А. Коровин. Он сообщил, что Ливенцев Егор Андрианович, 1916 года рождения, уроженец села Семидесятное, живет в Воронеже. Оставалось сомнение — он ли это? Все сходится, а отчество другое. Может, какая ошибка?!

Разыскать нужную улицу и дом Ливенцева не составило труда. Открыл дверь юноша, сказавшийся сыном хозяина. Самого Ливенцева не было. Паренек заинтересовался, пригласил в дом.

— А вы хотите написать про отца?

— Написал бы, конечно, — ответил я с полной искренностью, — если он тот, кого я ищу.

— А может быть, это он и есть? — загорелся мой собеседник. — Может, я вам помогу выяснить?

— Что ж, буду благодарен. Ты должен, конечно, знать, как и где воевал твой отец.

— А как же, знаю! — воскликнул парень. — Отец был разведчиком, его самолетом в тыл забрасывали.

«Он, — подумал я. — Но почему Андрианович?»

— И что же он рассказывал об этом? Можешь подробнее?

— Да нет, насчет подробностей он говорил, что все это большой секрет. А вообще-то и я, и мама думаем, что перенес он много. В плену был. Может, он вам, как корреспонденту, больше расскажет. Хотите, я за ним сбегаю? Он тут недалеко работает.

— Хорошо, сбегай.

Паренек умчался за отцом. Ждать пришлось недолго. Широко, по-хозяйски раскрыв дверь, в комнату вошел пожилой коренастый человек. Бросилась в глаза россыпь рябинок на его лице. Взгляд спокойный, говорящий, что хозяин рад моему приходу. Поздоровались. Я сказал, кто и откуда.

— Чем могу служить? — спросил он.

— О фронтовых делах ваших хотелось бы услышать, о ваших боевых товарищах.

— Вот оно что, — улыбнулся он. — А я думал, о работе. Про меня как-то уже писали в газете, снимок был. В ударниках я.

— Егор Андрианович, помогите мне узнать подробнее о деле многолетней давности. — Я показал ему ответ из Министерства обороны.

Он сел на стул, долго и внимательно читал. Потом, вернув мне бумагу, оперся обеими руками о колени, тяжело вздохнул, хрипло произнес:

— Да, было такое… Забросили тогда нашу группу на Украину.

— Значит, это вы и есть? — не удержался я. — А почему вас называют «Андреевич»? Ошибка, видимо?

— Кажется, так. Группа же та самая.

— Вот и расскажите, пожалуйста, про боевые дела. Напишем об этом в газете.

— А стоит ли писать-то? — вскинул он глаза. — Ведь это было все строго секретно. Разрешение нужно.

— Об этом не беспокойтесь, — сказал я. — О таких делах газеты уже много пишут. А если в чем сомневаетесь, то вот мой документ. — Я протянул ему редакционное удостоверение.

Он прочитал его и заметил:

— Дотошный вы народ, газетчики. До всего докопаетесь. Меня вот нашли. Небось и остальных будете разыскивать?

Мне показалось, что его голос дрогнул, но тогда не придал этому значения.

— Непременно будем искать, — заверил я. — Началось-то все с него. Узнаете? — Я показал фотографию сержанта Петропавлова, которую прислала его мать.

— Ну-ка. — Ливенцев взял карточку, повертел ее, взглянул на надпись на обороте; вернул со словами: — Что-то не помню такого.

— Да что вы! — удивился я. — Ведь это ваш командир группы, Николай Петропавлов.

— Не помню, — развел собеседник руками. — Ведь годков-то сколько прошло. Всех разве запомнишь!

— Ну, а остальных кого-нибудь помните?

Ливенцев нахмурил лоб, задумался. Потом с досадой стукнул ладонью о колено:

— Вот ведь память куриная! Дайте мне бумажку.

Я протянул ему ответ из министерства. Он снова читал его, шевелил губами. На лбу Ливенцева выступили мелкие росинки пота.

— Вроде такие фамилии были… Да нет, запамятовал. Точно не могу сказать…

— День выброски, девятое марта сорок второго, вы помните, — старался расшевелить я его память, — а вот членов группы забыли.

— Девятого марта, как же, — тихо проговорил Ливенцев. — А вот их забыл. Ведь познакомились-то в самолете.

Я не мог понять, хозяин действительно забыл или старается уйти от ответа. И я задал ему новый вопрос:

— Позвольте, ведь вас до выброски в тыл должны были обязательно готовить всех вместе, какие же вы тогда разведчики! Случайные знакомые.

— Готовили. Недели три, — помолчав, ответил Ливенцев. — Но я не допытывался, кто они…

Чтобы как-то разрядить напряженность и отвлечь собеседника от тягостных, видимо, для него вопросов, я попросил рассказать, что он помнит о поставленной задаче, как их одели, вооружили, какие давали наставления. Объяснил, что если придется писать, то читателю будет интересно знать более подробно о тыловой разведке.

Ливенцев согласно покачал головой и заговорил уже менее скованно. Он вспомнил, что послали их из Воронежа самолетом. Перед посадкой одели в шинели, сапоги. Каждому дали по кругу колбасы, краюхе хлеба и по бутылке водки. Из оружия — винтовки и гранаты. Задача делилась на два этапа. Сразу по приземлении добраться до станции Путивль и уничтожать воинские эшелоны. Затем идти к партизанам Ковпака и действовать по указанию штаба. Пароль на связь — «Полковник Тутыхин».