Н Жарков - Незримый фронт

Помощником Толстоухова и начальником штаба «повстанческой армии» стал полковник старой армии Зеленский.

«Крестьянский съезд» проходил в квартире помощника Толстоухова — Корнила Гоцкина с тринадцатого на четырнадцатое февраля. Руководил съездом сам Толстоухов. Поставленная им задача сводилась к следующему: каждая сельская, городская ячейка, организация в назначенный для выступления день арестовывает, а при сопротивлении уничтожает в своем селе, городе коммунистов, комсомольцев и советский актив. Занимает все учреждения и телеграф, создает свою власть без коммунистов и без деления на классы. Повстанцы организуются в вооруженные отряды, которые сводятся в армию, а уже последняя свергает коммунистический строй вплоть до Урала. Сибирь должна быть автономна.

Это была старая эсеровская установка, но уже в новых условиях. Большой разговор на «съезде» возник о дне всеобщего выступления. Толстоухов с началом восстания торопил. Он доказывал, что условия для выступления созрели, но они меняются. Исправление допущенных перегибов, укрепление Советской властью колхозов может привести к тому, что основная масса крестьянства не поддержит восставших. Он утверждал, что сибирские повстанцы назначили день выступления на 20 февраля 1930 года, и настоятельно рекомендовал выступить с ними одновременно.

«Крестьянский съезд» принял эту дату, и «делегаты» разъехались на места. Возвращение нашего «делегата» совпало с прибытием в Самарский район из Семипалатинска Михаила Михайлова, назначенного начальником оперативного участка по Самарскому, Курчумскому и Кокпектинскому районам. С Михайловым я был знаком раньше. В гражданскую войну в составе 15-й Сивашской дивизии мы вместе участвовали в разгроме барона Врангеля в Крыму. Старый член партии, с большим опытом борьбы с контрреволюцией в Ленинграде, Михайлов был обаятельным человеком, внимательным к людям.

Одновременно аналогичный оперативный участок был создан в Усть-Каменогорске. Его возглавил Семен Низюлько, начальник отдела оперативного сектора ОГПУ, старый коммунист, опытный оперативный работник, в прошлом видный красный партизан.

Михайлов Михаил — заместитель начальника оперсектора ОГПУ.

Низюлько Семен — начальник оперативного участка.

Вместе с Михайловым прибыли оперативные работники Семенов, назначенный уполномоченным по Курчумскому району, Зайнутдинов — уполномоченным по Кокпектинскому району и Семен Зубов, назначенный ко мне помощником.

Ознакомившись с имевшимися у нас материалами по антисоветскому подполью и выслушав доклад нашего «делегата», Михайлов пришел к выводу, что дальше медлить с ликвидацией повстанческой организации нельзя.

В тот же день Михайлов вызвал к прямому проводу начальника оперативного сектора ОГПУ, в моем присутствии рассказал ему обо всем, что узнал от нас, и попросил санкции на проведение операции.

В окружном отделе почему-то взяли под сомнение дату вооруженного выступления повстанцев и потребовали перепроверки данных «делегата». Проведение операции по-прежнему считали преждевременным.

Мы пошли к секретарю райкома партии Гальченко и рассказали ему о результатах переговоров. Обсудив сложившуюся обстановку, решили под благовидным предлогом стянуть в районный центр человек пятьдесят коммунистов и комсомольцев и создать из них негласный коммунистический отряд. Уже на второй день отряд под командованием заместителя секретаря райкома партии Василия Попкова был создан. Вооружили его охотничьими ружьями.

Я до сих пор с признательностью вспоминаю секретаря Самарского районного комитета партии Гальченко. Это был хотя и молодой в то время коммунист по стажу и возрасту, но политически развитый, обладавший ясным мышлением. В самых сложных переплетениях классовой борьбы ему удавалось неуклонно проводить линию партии.

В селах Преображенке и Малороссийке кулаки спровоцировали однажды выступление женщин. Гальченко не только сумел успокоить разбушевавшуюся толпу, доказать женщинам неправильность и незаконность их поведения, но и склонил их на добровольных началах организовать колхозы в этих селах.

Гальченко решительно выступал против всяких извращений и загибов в хлебозаготовках и коллективизации. Он понимал, что в условиях жестокой классовой борьбы неразумные действия некоторых уполномоченных окружкома, наделенных большими правами, но не имевших единого плана работ и единого представления о путях и методах преобразования сельского хозяйства, создают благоприятные условия для эсеровского подполья.

Как и мы, Гальченко считал вполне возможным вооруженное выступление заговорщиков. Однако усмотреть за всем не мог.

Гальченко И. — секретарь райкома (справа) и Ибрагимов Г. — чекист.

Только в марте 1930 года, после решительного выступления партии против серьезных ошибок в колхозном строительстве началось их исправление. Это сняло угрозу нарушения прочного союза рабочего класса и крестьянства и выбило почву у кулачества и эсеров, стремившихся восстановить население сел против Советской власти. Исправление ошибок началось в марте, а события, о которых идет речь, происходили в феврале.

18 февраля меня вызвал к прямому проводу начальник отдела Семипалатинского оперативного сектора ОГПУ Кручинин и коротко передал:

«Бухтарма под руководством Толстоухова выступила. Немедленно снимайте «тройки» и действуйте в соответствии с обстановкой».

Гальченко и Михайлов в это время находились в отъезде.

Быстро оформив оперативные группы, в которые были включены бойцы созданного Гальченко комотряда, мы с Зубовым выслали их на арест «троек». Я с фельдъегерем Галеем Ибрагимовым выехал для проведения операции в села Подгорное, Роза и Тимофеевка.

Февральская пурга. Не видать белого света. На лошадях, запряженных в розвальни, пробиваемся в село Подгорное. По счастливой случайности ночью, уже в селе, мы натолкнулись на своих. Местные коммунисты и актив, вооружившись чем попало, забаррикадировались в пимокатной мастерской. А в сельском Совете уже шло совещание руководителей «троек» и их сподвижников. На колхозной конюшне стояло семьдесят подседланных лошадей: повстанцы готовились к выступлению.

Объединившись с местными коммунистами, мы арестовали собравшихся в сельском Совете заговорщиков. Разрядив таким образом обстановку в Подгорном, быстро направились в райцентр. По пути следования сняли «тройки» в Розе, Тимофеевке, и только с этими арестованными рано утром 20 февраля миновали село Мариногорку, как в нем вспыхнуло вооруженное выступление кулачества. Немного раньше поднялся мятеж в Пантелеймоновке. Надо сказать, что в этих двух селах мы не сумели своевременно вскрыть антисоветского подполья и за это поплатились. Во всех остальных селах Самарского и Курчумского районов оперативные группы успешно справились со своей задачей, вовремя арестовав «тройки».