Н Жарков - Незримый фронт

— Вы слышали, Сано, — продолжал генерал, — о плане фюрера по истреблению побежденных народов? Слышали. Очень хорошо. Знайте же, что фюрер только подписал этот план, а идея…

Потоберидзе включил приемник, и в комнату полились нежные звуки. Генерал продолжал:

— Слышите, Сано? Идея плана по истреблению населения занятых территорий принадлежит мне. Это я предложил фюреру, что все сознательное взрослое население, особенно мыслящие существа, надо физически уничтожать. Великой немецкой нации нужны рабы. Понимаете, рабы. Вот что нам требуется. — Генерал долго еще говорил. Чем больше он хмелел, тем становился откровенней и циничней…

В кабинет постучались.

— Войдите, — голосом уже сильно захмелевшего человека ответил генерал.

В дверях стоял дежурный офицер гестапо.

— Господин генерал, сейчас приходил доктор из местной больницы. Им получен второй сигнал, которым изволит интересоваться ваш переводчик.

— Отлично! — Обергандер, казалось, отрезвел. — Идите! Мой переводчик сделает все остальное. — И, обращаясь к Сано Потоберидзе, добавил: — Друг мой, это 1002 прибыл на явку. Принесите мне сведения, которые я с нетерпением жду, и считайте, что «Железный крест» на вашей груди.

«Приберегите его для своей могилы, генерал», — мысленно ответил Сано и вышел.

Осенний дождь хлестал по пустынной булыжной мостовой. На улице показался одинокий силуэт. Закутанный в форменный офицерский плащ, мужчина остановился у фонарного столба.

Офицер достал портсигар, не торопясь, вынул сигарету. Прикрыв зажигалку ладонями от ветра, закурил, торопливо и небрежно опустил руку с портсигаром в карман. Не заметив, что портсигар выпал на мостовую, размашисто зашагал вперед.

Наблюдавший за ним человек вышел из укрытия, быстро подошел к фонарю, поднял портсигар, крикнул:

— Господин офицер!

Офицер остановился.

— Вы обронили что-то!

Человек в плаще взял портсигар, даже не взглянув на окликнувшего его незнакомца, кивнул головой в знак благодарности и быстро пошел на веселые огни офицерского казино.

Там он уселся за отдельный столик. Медленно утирая лицо платком, осмотрелся вокруг. Потом открыл портсигар, достал сигарету, закурил, мечтательно о чем-то думая. Удостоверившись, что никто не обращает на него внимания, смял недокуренную сигарету, достал из нее бумажку. Там было написано:

«Передаем указание Центра: сегодня ночью операция «Мститель» заканчивается. Необходимо прибыть к 1.00 на пятый километр по маршруту 3А. Если будет возможность, осуществите вариант № 2».

«Операция «Мститель» заканчивается»… Вот чем была вызвана внеочередная встреча с Сано Потоберидзе. Это его новый связной так умело подменил нарочно оброненный Сано портсигар… Значит, у наших есть какие-то тревожные сигналы… Вариант № 2… Трудно, но необходимо… Потоберидзе зримо представил план осуществления операции.

Бросив бумажку вместе с окурком в пылающий камин и убедившись, что они сгорели дотла, Сано вышел на улицу и направился в резиденцию Обергандера.

Генерал приканчивал очередную бутылку. За последнее время он частенько стал принимать это «лекарство». Да и как было не прибегать к нему, когда вести с фронта не утешали, а последняя так тщательно подготовленная операция против партизан потерпела крах. Его недоброжелатели уже успели об этом сообщить фюреру и говорили, что тот был крайне недоволен Обергандером.

Генерал снова и снова возвращался к анализу своего провалившегося плана. Где было слабое, уязвимое место? Как могло получиться, что вместо партизан в ловушку попались его карательные отряды? А что если партизаны разгадали маневр с агентом 1002? Или, быть может, агент сам рассказал партизанам, зачем его послали немцы? А вдруг?!.. Ведь шеф гестапо рекомендовал Обергандеру держать подальше Потоберидзе от дел…

Ход мыслей генерала был прерван появлением переводчика.

— Вы очень кстати, Сано, — оживился Обергандер, — садитесь. Давайте подумаем вслух о неудачах, свалившихся на нас в последнее время.

— К вашим услугам, генерал! Но вряд ли мне посильна такая задача. Я ведь не посвящен во все детали вашего плана.

— А что вы скажете в отношении 1002?

— Мой генерал! 1002 расстрелян партизанами. Он отдал жизнь за фюрера.

— Да. Но я не видел агента мертвым, а найденные в лесу его документы и записка партизан — это еще не доказательство.

— Однако все это подтвердили верные нам люди…

— Верные люди! Верные люди! Где они? Что мы знаем о них? Вот вы тоже пришли с той стороны. Вы, Сано, верный человек? — генерал вскинул на Потоберидзе жесткий, сверлящий взгляд.

Сано не отвел взора. Долго они смотрели друг другу в глаза, потом генерал устало опустил веки, тяжело вздохнул.

— Вот почему я хотел воевать в частях генерала Власова, — сказал Сано. — Я догадывался, что при неудаче вы постараетесь сделать меня козлом отпущения. Мне пришлось кое-что предпринять на такой случай. Не забывайте, экселенц, о фрау Мюллер. А ее связи… О! Она их пустит в ход в нужный момент. Ведь в ней течет грузинская кровь и чувство мести ей не чуждо… Впрочем, все это я говорю напрасно… Вы сами понимаете абсурдность ваших подозрений…

— Ну, ну! Я погорячился, Сано, нервы… Давайте реалистически подойдем к создавшемуся положению. Итак, что нам известно об убийстве партизанами 1002?

— Пока немного. Сегодня у меня встреча с человеком, рассказавшим о гибели 1002. Выясню подробности смерти и тогда… Может, у вас будут дополнительные инструкции на этот счет?

— Инструкции будут на месте… Едемте… Хочу видеть его лично. Вызовите шофера…

— На вызов нет времени, экселенц… Моя машина у подъезда…

— Отлично! Пошли!

Сано помог слегка покачивающемуся генералу сесть в машину.

Автомобиль мчался навстречу дождю и ветру. Водяные потоки на смотровом стекле искажали все видимое. Дома, деревья казались какими-то странными, изломанными.

— Куда мы едем? — встревоженно спросил Обергандер. — Город уже позади.

— Сейчас прибудем, — спокойно ответил Сано. — Недалеко осталось…

Заскрипели тормоза. Машина остановилась…

— Здесь! — сказал Сано. — Тот человек сейчас придет.

— Что такое? — вскрикнул генерал, заподозрив, что попал в ловушку. Генерал выхватил пистолет, направил его на Сано… Но выстрела не последовало.

— Напрасно стараетесь, ваш пистолет я разрядил… — Сано держал фашиста под дулом своего пистолета.

— Прекратите этот спектакль! — крикнул генерал.

— Это не спектакль. За тысячи замученных вами невинных людей вас ждет смерть.

— Вы шутите, Сано…

— Нет, генерал. — Потоберидзе с презрением смотрел, как от ужаса всем телом задергался генерал.