Аида Гюмреци - Алые маки на серых скалах

В это время в окружении группы рабочих из зала вышел Степан Шаумян и остановился совсем неподалеку от их группы.

— Значит, едете в Питер? Эх, завидую я вам: на съезде Советов побываете, Ленина увидите! — сказал один из собеседников Шаумяна.

— Расскажите ему все, что здесь творится. Пусть-ка посоветует, как нам расхлебать нашу бакинскую мешанину, — прибавил другой.

— Да, конечно! — улыбнулся Шаумян. — А теперь я прощаюсь с вами. Не обессудьте — тороплюсь. До отъезда остались считанные часы, а мне надо еще домой добраться.

В это время, запыхавшись, прибежал Лева. У него было такое отчаянное выражение лица, что Ася мигом поняла — значков он не достал. Ничего не спрашивая, девушка подошла к Леве и протянула свой.

— Совестно взять, но возьму, — обрадовался Лева. — Торговец говорит, что и часу не дали им пролежать, этим значкам: студенты раскупили. Обещал завтра принести в лавку еще. Но мне ведь сию минуту он нужен! — И мальчик подбежал к отцу.

— Папа, вот это передай Ленину от нас, от бакинцев. Ладно?

Ася восторженно всплеснула руками. Ну и молодчина!.. Ведь никому другому такая мысль и в голову не пришла!

— Это в самый раз! Молодец мальчишка! — заговорили все. Лева тем временем поспешил приколоть значок на грудь отцу, чтобы тот вдруг не забыл.

— Смотрите, какой купчина-ловкач нашелся! На высоком авторитете автора «Капитала» себе капитал наживает, — пошутил Степан Шаумян.

— Как только завтра куплю у Мамедова значки, верну тебе, Ася, и для тебя, папа, тоже припасу, — обещал Лева.

Прощаясь, Степан Шаумян пожал всем руки. И не знала в тот день Ася, что пройдет год, и она всю оставшуюся жизнь будет с болью невыносимой утраты вспоминать теплую ладонь этого необыкновенного человека, руководителя Бакинской коммуны.

— Ленину привет передайте! — почти в один голос сказали девушки. Их поддержали другие.

— Обязательно передам! — остановив проезжавшую мимо пролетку и усаживаясь туда вместе с сыновьями, серьезно пообещал Шаумян. Уже целая толпа приветственно махала рукой вслед уезжавшим Шаумянам.

— Да, сыновья настоящего революционера уже с материнским молоком всасывают марксистские идеи, — глубокомысленно высказался Саша Брейтман.

— Славные ребята! — поддержала его Ася.

Дни шли за днями, а от Цолака не было вестей. Ася все не могла простить себе, что при их последней встрече вела себя легкомысленно! Даже не дала точного адреса, куда писать… «В Баку, Асе», — сказала она тогда бездумно. И теперь эта действительно глупая фраза, как сказал тогда Цолак, не выходила из головы.

При каждом удобном случае она забегала на почту и спрашивала, нет ли на ее имя письма до востребования.

Молодой человек, ведавший письмами, каждый раз с сочувствием разводил руками:

— Милая девушка, пишут!

Вся пунцовая от смущения и досады, Ася отводила глаза. Ей было стыдно перед почтовым служащим, но не приходить сюда она уже не могла. Одно только ее утешало: коль скоро Аматуни не выходит у нее из сердца, значит, жив и думает о ней, зовет ее. Ведь говорят, что чувства передаются на расстоянии! Люди верят и в то, что сны сбываются…

Ася не раз за последнее время видела Цолака во сне. Но он почему-то всегда уходил от нее. Она ласково звала его по имени, но он не оборачивался.

Мысль, что могут его убить и они больше никогда не увидятся, ужасала Асю. «Цолак, Цолак-джан, где ты? Отзовись!» — твердила она про себя. И, тщательно скрывая от всех, даже от Амалии, свои чувства, с надеждой ждала весточки.

Как-то раз, зайдя на городскую почту, Ася встретила там Леву Шаумяна. Он сидел за столом и писал.

— А, Папян, это здорово, что мы встретились! — обрадовался мальчик. — Видишь, из-за тебя два значка ношу на груди? Возьми один. — И он снял коралловый квадратик с портретом Маркса с лацкана пиджака. Ася с готовностью приколола его к своему платью.

— Есть весточки от товарища Шаумяна? — спросила она.

— Пока нет, хотя прошла уже целая неделя, — нахмурился Лева. — Вот я и пишу ему письмо… Хочешь — прочти? Может, сама что добавишь…

Лева так доверчиво протянул ей листок, что Ася была тронута. Она пробежала глазами недлинный текст:

«Дорогой папа! Как ты себя чувствуешь? Какого числа ты приехал в Питер? Передал ли Ленину Карла Маркса и поклон от меня? Если нет, то передай. Привези мне оттуда брошюры и сборники песен, если где-нибудь увидишь. Вчера на митинге Сухарцев выступал против Керенского и после речи ушел куда-то по делу. Когда он ушел, то выступили против него Майоров, прапорщик Авакян и другие и довели до того, что народ кричал: «Долой Сухарцева! Не пускать его больше на митинги!» и т. д. Сегодня моя голубка вывела двух птенцов. Целую, Лева».

Ася не сразу оторвалась от письма. Сколько детской непосредственности было во фразе «Сегодня моя голубка вывела двух птенцов»! Эта строчка особенно разволновала Асю.

И все же письмо писал мальчик, у которого уже не было детства, который носил на плече винтовку и успел на учебных стрельбищах получить ранение. Мальчик, чья революционная преданность делу коммунизма ставила его в одну шеренгу со взрослыми большевиками.

— Интересно, передал ли Степан Шаумян значок Ленину? — наконец, оторвавшись от своих мыслей, спросила Ася.

— О-о, и не сомневайся! Уверен, что передал. Папа такой: обещал — сделает.

Лева написал на конверте адрес и опустил письмо в почтовый ящик.

— Вай! А поклон от меня Ленину и Шаумяну ты не послал? — с запоздалым сожалением воскликнула Ася.

Лева был смущен и огорчен этим даже больше Аси. И та поспешила утешить мальчика:

— Ладно уж, сама прозевала!

Вышли они вместе. На перекрестке Ася хотела было попрощаться, но Лева задержал ее.

— Пошли в редакцию? Скоро туда привезут газеты — мы как раз поспеем!

— Пошли!

Микоян был в кабинете не один: его окружили молодые и пожилые рабочие так тесно, что пробиться поближе оказалось невозможно.

— Сейчас привезут газеты с сообщениями из России. Одновременно мы напечатали сегодня решение Бакинского Совета о создании революционного штаба, который мог бы в любой момент при необходимости стать оплотом борьбы за Советскую власть.

Микоян говорил четко, вразумительно высоким голосом.

— А какие вести имеются от Степана Шаумяна? — протиснувшись вперед и солидно поздоровавшись с редактором за руку, спросил Лева.

— Степан Георгиевич все эти дни работает в Петрограде под руководством Ленина. Только через неделю выедет в Баку. Что, соскучился? — Микоян дружески положил ладонь на плечо Левы.

— Я сейчас отправил ему письмо, — вздохнул Лева.

— Зря. Время военное, пока оно дойдет — сам приедет!

Вскоре привезли кипы «Бакинского рабочего». Ася поспешила взять несколько номеров.