Элизабет Рудник - Малефисента. Владычица тьмы

За спиной королевы появился Ликспитл. Он проследил за ее взглядом и покачал головой:

– Никогда не понимал, зачем вам так нужно это веретено, ваше величество.

– Это единственное сокровище, которое мне действительно нужно, – не поворачивая головы и не отрывая глаз от веретена, ответила Ингрит.

Ничего, со временем Ликспитл поймет, зачем ей это веретено. Они все поймут.

Большую часть дня Малефисента провела в домике, где прошло детство Авроры. После того как Аврора стала королевой вересковых топей, домик был заброшен, и снаружи его затянули вьюны, а внутри сквозь земляной пол проросли цветы и трава, опутавшие собой начавшую гнить мебель. Те поверхности, которые еще ничем не заросли, толстым слоем покрывала пыль, и когда сквозь грязные стекла все же прорывался солнечный луч, в нем всегда танцевали плавающие в воздухе пылинки.

Несмотря на состояние домика, он по-прежнему оставался уютным. Возможно, потому, что здесь все еще оставался след любви и добра, оставленный Авророй. Этот след оставался на всем, к чему она прикасалась, на всем, что она делала. Стоя возле окна в бывшей комнате Авроры, Малефисента смотрела на стоящую, как прежде, в дальнем углу кроватку, и у темной феи перехватывало дыхание, когда она вспоминала спавшую в ней крошечную девочку. Вспоминала, как Аврора даже во сне крепко сжимала своими крохотными пальчиками клочок мягкой ткани. Вспоминала, как смешно Аврора во сне морщила свой носик – словно нюхала снившийся ей какой-то приятный аромат. А потом Аврора просыпалась – и всегда с улыбкой, всегда. Еще совсем ребенком Аврора старалась найти – и находила! – что-то хорошее и доброе буквально в каждом. Включая Малефисенту.

Малефисента стояла и думала о том, что она не может подвести Аврору, просто не может. Даже если при этом ей придется отправиться в замок Ульстед, на обед к своим врагам.

Малефисента улетела прочь и вернулась в замок Авроры. Позвав Диаваля, вместе с ним отправилась к ближайшему зеркальному пруду и там битый час училась улыбаться.

В сотый раз растянув губы, она повернулась к Диавалю, который в человеческом облике наблюдал за темной феей, держась при этом на безопасном от нее расстоянии. Уж кто-кто, а он-то знал, как может отреагировать Малефисента, даже если сама просит делать ей замечания.

– Чуть поменьше показывайте клыки, – посоветовал Диаваль.

– Вот так? – Малефисента вытянула верхнюю губу так, что она неловко, словно чехол, накрыла клыки.

– Простите, госпожа, – покачал головой Диаваль, – но у меня и то улыбка лучше, даже когда я с клювом.

Малефисента подняла руку и уже шевельнула пальцами, чтобы превратить наглого юнца в бессловесную птицу – пусть щелкает своим драгоценным клювом! – но Диаваль опередил ее.

– Постойте! – крикнул он. – Попробуйте лучше еще разок поздороваться.

Малефисента вздохнула, однако руку все же опустила – понимала, что Диаваль прав, заставляя ее репетировать снова и снова. Разумеется, идти на обед в замок Ульстед у Малефисенты не было ни малейшего желания – но ведь не для себя же она это делала, а для своей любимой крестницы. И чтобы не подвести ее, нужно научиться улыбаться и говорить «Здравствуйте!» – даже если тебе этого совершенно не хочется. Малефисента глубоко вдохнула и, слегка склонив голову набок, произнесла тоном, который показался очень грубым, каким-то шершавым даже для ее собственных ушей:

– Очень любезно, что вы решили... э-э... пригласить меня сегодня к себе.

– Не забывайте, – осторожно сказал ей Диаваль, – вы с ними здороваетесь, а не грозитесь убить.

Малефисента кивнула и решила попробовать еще разок, постаравшись вспомнить, каким тоном произносит свои приторно-сладенькие слова Аврора, когда пытается к ней подлизаться и чего-нибудь от нее добиться.

«Ну, как... Ага, ага, в это время голос у нее становится заметно выше и даже слегка начинает звенеть. Попробуем», – решила она про себя.

– Очень любезно, что вы решили пригласить меня сегодня к себе, – проскрипела она.

– Уже лучше, – сказал Диаваль. – А теперь реверанс.

Реверанс?! Нет, с нее хватит! Малефисента так взглянула на Диаваля, что тот испуганно отскочил в сторону – даже палец ему показывать не понадобилось.

«Достаточно, – подумала темная фея. – Лучше все равно уже не будет. Перерыв».

Диаваль почувствовал ее отчаяние и мягко заметил:

– Она очень любит этого парня. А вы оказываете ей большую милость.

Малефисента открыла рот, ехидный ответ уже был готов сорваться с ее языка, но она промолчала, потому что перед ними появилась Аврора. В бледно-розовом платье с подолом до земли и небольшим элегантным вырезом на груди она была невероятно хороша. Настоящая сказочная принцесса. Золотистые волосы, украшенные несколькими воткнутыми в них цветками, были убраны со лба назад, подчеркнув огромные светящиеся глаза Авроры и ее розовые от румянца щеки, а с боков длинными локонами свободно спадали ей на плечи.

– Прелестно, – сказал Диаваль, так и не дождавшись реакции своей хозяйки.

Улыбнувшись ему как старому другу, Аврора, держа что-то в руках, остановилась перед Малефисентой.

– Я тебе кое-что принесла, – сказала она, протягивая крестной длинный черный шарф из простой, но плотной и дорогой ткани – точно такой же, как ткань, из которой было сшито платье Малефисенты. – Это... для твоих рогов. – Она сделала небольшую паузу и добавила, нервно улыбнувшись: – Понимаешь, я просто подумала, что так родственники Филиппа будут чувствовать себя спокойнее.

Это был удар.

Малефисента прерывисто втянула ноздрями воздух. Когда-то, очень давно, она стыдилась своих рогов. Считала необходимым скрывать, что она не такая, как все. Казалось, те опасения давно остались позади – и вот ей вдруг об этом напомнили. Тошнота пополам с гневом – вот что чувствовала сейчас Малефисента. Поняв это по выражению ее лица, Аврора поспешила объяснить:

– И ты себя будешь чувствовать спокойнее... Впрочем, возможно, это плохая идея... очень плохая.

В ушах Малефисенты эхом отдавались слова Диаваля о том, как сильно Аврора любит Филиппа. Мелькнула перед глазами брошенная в лесном домике детская кроватка. Аврора... Единственный человек, искавший любви темной феи. Малефисенте потребовались годы, чтобы понять, как много значит для нее эта девочка. И еще годы на то, чтобы привыкнуть к этой любви. Если чему-то Аврора ее и научила, так это тому, что доброту можно найти и проявить даже в самом, казалось бы, незначительном поступке, в любом жесте. Малефисента медленно протянула руку и взяла протянутую Авророй полосу черной ткани.

– Спасибо, – облегченно выдохнула Аврора.

– Ну, тогда вперед, – кивнула Малефисента. – И давай как можно скорее покончим с этим.