Евгений Бузни - Зивелеос

Ну да, необычный, — подтвердил мужичок, глотая жадно слюну и глядя на не опустевшую ещё кружку пива.

— А где ты его видел?

— Дак тама, во дворе.

— Показать можешь? — оживился мужчина.

— Сейчас што ли?

— А когда же? Это далеко отсюда?

— Далеко не далеко, а только жарко, — философски заметил мужичок. — Я бы и показал, но, сам понять должен — жарко нонче. А у меня, вишь, карманы есть, но пустые, не то что, значит, у тебя. Я костюм с деньгами дома оставил, а домой жинка не пущает…

— Да ладно врать-то, — оборвал его интеллигентного вида мужчина. — Я тебе пиво куплю, покажешь, где этого чудака видел?

— Это другой разговор. Покупай, посудачим, покалякаем. Я человек слова, если душа не горит от жажды.

Не прошло и минуты, как плюгавенький мужичок приободрился, медленно со знанием дела сдувая пену с края большого бокала и со счастливым выражением на лице пригубливая вожделенный напиток. После двух больших глотков, почувствовав как приятная влага стекает в истомившийся желудок, он начал рассказ:

— Ну, стал быть, вчерась повезло мне с Колькой, сожителем моей тётки.

Он получил башли, и мы прилично погудели у него. Так я не помню, как и вышел. До дому свого не дотяпал и осел отдохнуть. Там есть такой закуток удобный меж двомя домами. То ранише один дом стоял, а потом большущий рядом отгрохали. Так удобно, сядешь и никто тебе не мешает.

Мужичок прервался и стал жадно пить пиво, резонно полагая, что одной кружки за рассказ будет мало. Но слушатель оказался понятливым и вполне деловым. Догадавшись о намерении мужичка потребовать ещё кружку пива, сказал:

— Вот что, ты давай быстрее рассказывай и пойдём посмотрим, где ты видел чудака, а потом, если не врёшь, поставлю тебе бутылку.

— О! — Воскликнул обрадовано мужичок. — Да ты деловой. А я не вру, ей бо! Допью и сразу туда. Это рядом.

Опустошив одним непрерывным глотком бокал, мужичок вытер рукой губы и бодро сказал: Ну, тронули! По пути доскажу.

Они пошли переулками, а мужичок теперь уже заговорщицким тоном, будто боясь быть услышанным кем-то другим, говорил:

— Проснулся я оттого, что кто-то вроде шмыгнул мимо меня. Глаз открыл, а этот вот, что у тебя на фото, остановился меж стен, значит, и как рванёт вверх. У меня аж второй глаз открылси и оба на лоб полезли.

— По лестнице что ли?

— По какой лестнице? Отродясь их там не было на стенах. Полетел он.

— Что ты мелешь, пьянчуга несчастный! — взорвался негодованием мужчина интеллигентной наружности и остановился, решив, что бездарно попался на удочку пьянице-фантазёру. — Ты что меня за дурака принимаешь? Кружку пива выпил и уж давай врать? Я тебе шею-то намылю за враньё.

— Что ты такой нервный? — спокойно ответил мужичок. — Вот те крест, что не вру, если ты верующий. Сам-то я безбожник. Идём, не стой осреди путя. Два шага осталось. Говорю, что видел.

— А не померещилось спьяну-то? — продолжал сомневаться мужчина, но за мужичком пошёл.

— Я-то споначалу тоже так думал. И, можа, никому не стал бы говорить, штоб не осмеяли, так вот увидел как фотку в твоей газете, то враз вспомнил того, что полетел.

— Как же он летел то? На крыльях что ли?

— Да нет, крыльев вроде не было. Шут его знает, как. Подошёл осеред стен, говорю, стал и полетел столбиком вверх. Вот, смотри.

Действительно мужичок привёл к высотному дому, недавно возведенному рядом с пятиэтажным кирпичным домом довольно старой, может даже довоенной постройки. Простенок был нешироким и мрачным. В него не выходили окна, и место было бы действительно идеальным для исчезновения.

Мужчина, случайно оказавшийся сотрудником ФСБ, подумал, что, если пьяница и соврал относительно полёта, который ему, скорее всего, померещился, то, во всяком случае, это хоть какая-то, но зацепка. Тут можно искать возмутителя спокойствия, о котором говорилось сегодня на разнарядке. И он опять взялся за мобильный телефон, чтобы доложить начальству.

Двадцать минут спустя к майору Скорикову прибыла целая бригада начальников во главе с генералом Казёнкиным. Ещё через десять минут после повторного рассказа свидетеля прибыла группа оперативников для выяснения всех личностей, проживающих в стоящих рядом домах. Надежд было мало, так как вполне допускали, что пьянице привиделся полёт, но всем хотелось верить, что преступник здесь был и здесь же скрылся. Если бы его видели в другом месте, но такого никто пока не сообщал.

Генерал Казёнкин торопился назад в кабинет. На встречу пригласили главного редактора газеты «Московская невралька». С ним Марат Игнатьевич хотел говорить с глазу на глаз. Да, его лично в казино ночью не было. Там побывал их сотрудник Пригоров, которого тоже пригласили на беседу, но тот, якобы, тоже не видел этого проклятого Зивелеоса, а фото его всё же опубликовали. Казёнкин нутром чувствовал, что попадает на след. Какая-то ниточка к газете тянется, главное ухватиться за неё и не порвать. Потянуть осторожненько и добраться до канатика, а уж этим-то негодяя вытащить сил хватит. И важно, что не только газета со своими правдолюбивыми писаками может полететь ко всем чертям из-за этого, но и вся их компания, ставшая поперёк горла новым течениям, на страже которых и стоял генерал. Для этого нужно было прижать редактора газеты, заставить его расколоться и, возможно, засадить по подозрению в сговоре, пока не включились большие силы противостояния. А там доказывай свою правоту, сидя за решёткой. Глядишь и всю их партию под удар поставить можно будет вместе с лидером Горюшкиным.

Казёнкин почувствовал характерный зуд в руках и потёр ладони, предвкушая гигантский шум по поводу ареста Никольского. Водитель едва заметно покосился на босса. Он давно возил своего начальника и знал, что означают эти потирания ладоней. Шеф готовил очередную операцию.

Сюрприз ожидал генерала Казёнкина в приёмной его собственного кабинета. Вместо ожидавшегося Никольского с кресла поднялся Горюшкин собственной персоной.

— Что к нам? — не скрывая изумления, спросил генерал, протягивая руку и вежливо улыбаясь высокому гостю. — Признаюсь, ожидаю другого вашего представителя, но не такого большого ранга.

— Я знаю, — ответил Горюшкин, как обычно спокойно, словно всегда уверенный в победе, крепко сжимая протянутую руку генерала. — Семён Иванович с минуты на минуту будет здесь. А ранг у него не такой уж и маленький. Главный редактор газеты, он ведь и член нашего политбюро, почти на равных со мной правах.

— Понимаю, — согласно кивнул головой Казёнкин и широким жестом пригласил Горюшкина в кабинет.

Пока пили принесенный незамедлительно чай с лимоном и обсуждали ночное событие, появился и ожидавшийся с нетерпение Никольский. Главный редактор нёс в руке дипломат, вызывавший у дежурных всех промежуточных постов подозрение, но все знали, кто, к кому идёт и зачем идёт, так что не задерживали лишними вопросами и подозрениями.