Николай Муханов - Мир приключений, 1924 № 03

Два экземпляра голов уже находились в настоящее время на выставке в залах Всеамериканского музея — несколько худших, правда, но тем не менее — все же экземпляров. Опубликование директором музея добытых сведений ранее других придала бы этим образцам в научном мире большую цену, чем приобретение нового образца. Действительно, это был лишь случай, что он мог предоставить такую возможность своему старому начальнику. На следующее утро Мессер решил предпринять возвращение к цивилизованному миру возможно ускоренным маршем.

В этот вечер он лег спать рано, расчитывая пуститься в путь с зарею и чувствуя себя необыкновенно утомленным. Проснулся он в полночь, в жару и лихорадке, страшно страдая от головной боли. Он принялся искать на ощупь баночку с хинином, нашел ее и принял несколько горьких пилюль. На рассвете он уже лежал в бреду, не сознавая окружающего.

Придя в себя, он увидел одного из Хивари наклонившимся над ним и старающегося заставить его проглотить горькую, коричневого цвета жидкость.

— Убирайся к чорту отсюда! — прошептал он, желая крикнуть. Слабость его голоса поразила его, но он тут же внезапно понял, что не в состоянии поднять и руки.

Индеец удалился и Мессер слышал, как он снаружи кого-то звал. Скоро в палатку вошел житель деревни, имевший кое-какие понятия об испанском языке.

— Как долго я здесь нахожусь? — спросил его сухо Мессер.

— Может быть дней двадцать, сениор. Мы вас кормили, как могли, и давали вот это — это убьет болезнь. — Он указал на необделанную чашку с настоем из травы, принесенную сюда другим индейцем.

— Двадцать дней!.. Может быть пройдет еще неделю, чем я буду в состоянии снова пуститься в путь. Проклятый швед к этому времени будет уже близ дома!..

С присущей ему во всех действиях основательностью, Мессер принялся за восстановление своих подорванных сил, но, несмотря на все старания, истек почти месяц, пока он смог избавиться от последних приступов зловредной лихорадки и снова начал ходить. К этому времени он узнал, что ему также приходится отказаться от возможность приобрести голову, ибо голова, которую при нем приготовляли, исчезла, — продана, насколько он мог понять, иностранцу, личность которого, как и национальность, были неизвестны. Как только он был в состоянии предпринять путешествие, он направился на восток, идя обратно по тому же следу, по которому так давно пришел совместно с Боргельсеном. Сперва легкими переходами, затем, по мере возвращения сил, более продолжительными, он изо-дня в день продвигался вперед, пересек цепь гор и, наконец, достиг железной дороги.

В первом поселении на железно-дорожной линии Мессер узнал, что следующий пароход на север отправляется через двое суток. Заказав себе место на пароходе по телеграфу, он купил также билет для шестичасового переезда до порта, а затем, усталый, отправился в ветхую гостиницу.

За стол против него уселся какой-то остроглазый эквадорианец, повидимому, зажиточный, и после беглого осмотра обратился к нему на довольно сносном английском языке.

— Лихорадка сделала вас очень слабым, не так ли сениор?

— Да, действительно. — Проклятая слабость, но я теперь чувствую себя лучше.

Незнакомец важно кивнул головой.

— Я знаю. Я сам несколько раз бывал на востоке; даже чуть не умер от лихорадки.

— Как вы узнали, что я там был?

— Как? как это вы называете?.. Да, догадался. Восток оставляет после себя отпечаток. Иногда даже больше чем отпечаток — в особенности страна Хиваров.

— Вы там были? — спросил Мессер с любопытством.

— Да, сениор. Я был там, на реке Амазонке, за резиной. Скверный народ эти Хивары. Они режут головы у тех, кто им не нравится, и уменьшают их, после чего продают головы тем, кто желает за них платить. Я видел такие головы для продажи в лавках в Гуанквиле и других местах.

— Не знаете ли вы, где я мог бы купить пару?

— Вы желаете купить маленькие головы?

— Да, я действую по поручению музея Штатов, — объяснил Мессер.

— А-а-а, муж науки, не так-ли? Тогда дело другое. Идем со мною!

Эквадорианец встал и повел ААессера по грязноватой аллее к лавке, где среди кусков материй и тысячи всяких предметов торговли, разбросанных по полкам, сидел купец, поджавши под себя ноги, подобно пауку в паутине. Оба они с минуту тихо разговаривали между собою, а затем купец удалился в заднюю комнату, где, как Мессер мог слышать, он в чем-то рылся. Вскоре он вернулся.

— Здесь две, которые я хочу продать, сениор — пробурчал он. Они великолепны, как вы сами видите.

Он достал из разломанной коробки две головы, поразительно похожие на ту, из далекой деревни.

Полчаса спустя, после продолжительного торга, совершив покупку, Мессер собрался уходить. У порога купец позвал его обратно.

— На секунду, сениор. Быть может ваш музей пожелал бы приобрести и эту также, лучшую, какую я когда-либо видел. Посмотрите, сениор. — Он порылся в темноте под прилавком, поднялся и протянул руку по направлению Мессера.

На шнурке болталась коротко остриженная, усатая голова, размером не больше крокетного шара, ужасная по своему реализму, с насмешливой улыбкой на устах. Луч солнца, проникший через щель в стене, осветил на мгновение голову: на ней видно было изуродованное левое ухо и след старого шрама под ним.

— Не правда ли, великолепная, сениор? Может быть вы приобретете ее для вашего музея? Посмотрите, как она хороша! всего неделю тому назад она прислана из страны Хиваров. Всего сотня монет — дешевка, сениор!

— Нет, я больше не хочу покупать — сказал тихо Мессер. — Нет, вы можете оставить ее себе.

Мессер вышел из лавки, задев от волнения каблуком первый порог. Выйдя на солнце, он машинально зажег сигаретку.

— Прекрасно! Я полагаю, он узнал тайну, которой добивался, — пробормотал он, кидая в сторону спичку. — Да, он, наверное, узнал ее. Бедный дьявол!

Конечно, помещенный выше рассказ есть только беллетристическое произведение. Но в основу повествования, кажущегося таким фантастическим, положен известный теперь науке факт.

В Нью-Йорке находится чрезвычайно интересный музей краснокожих индейцев, основанный американским немцем Джорджем Гейе и теперь ставший национальным достоянием Северо — Американских Соединенных Штатов. В музее — громадные коллекции этнографических, художественных и исторических ценностей, касающихся индейцев Северной, Центральной и Южной Америки, начиная с доисторического периода.