Александр Ягодкин - Кондуктор с Ижорца

На крайнем переходе, уже пребывая в Ситхинском заливе и в пределах видимости Ново-Архангельска, супружница моя не смогла боле терпеть и как смогла родила. Благо, что на соседнем судне шла инспектировать состояние медицины в РАК доченька моя. Тот час туда отсемафорили и как только шлюпка с докторшей подошла, необходимость в последней отпала естественным путём. Разрешилась здоровая женщина как и подавляющее большинство баб на Руси — без всякого постороннего участия. Но новорождённый братик, своей сестре удинокровной, всё равно рад был, хотя как и всякий уважающий себя мужик, встретил ором. А уж крестили младенца в церкви «Столицы Аляски», причём крёстным вызвался быть царевич Саша. Ради такого дела даже от режима инкогнито отказавшийся. Да и сохранять «секрет Полишинеля» смысла больше не имелось — известия от сюда могли только уплыть с каким либо судном, а чужих в гавани не наблюдалось. Нарекли новорождённого в честь места появления на свет, Тихого океана — Тихоном (и с скромной надеждой что орать станет меньше). Затем, слегка пришибленный от уровня гостей управитель РАК — кап. раз. Степан Васильевич Воеводский, устроил как смог, народные гуляния по совокупности причин — выкатил далеко припрятанный бочонок гаванского рома. Так как посёлок был невелик, то хватило всем желающим накушаться в зюзю. Но вот похмелялись уже на свои и кто как мог. Зато управителю упали на плечи долгожданные от Государя погоны с орлами и стал он наконец капитан-адмиралом, так что о бочонке не сожалел, ибо и их «обмыл».

Сожалел я, поскольку с нашим прибытием, управляющий смотрел на вышестоящего «статского советника» (то есть меня) с должным подобострастием, а как только погоны контр-адмирала из моих же рук получил, то сразу нижестоящему (то есть мне) замечание сделал по поводу отсутствия во взгляде требуемой уставом лихости и придурковатости. Английский флот пока получше российского был, и только чудо — в виде нашего пришествия, его в недавней войне от разгрома спасло, но у них звание «командора» сохранилось. Мы же, если что и передираем, так только самое дурное. Создавая критические разрывы в командовании — ведь каждый начальник должен СООТВЕТСТВОВАТЬ званию и должности.

Нынче вот, обеспечили властью и ей прилагаемыми вкусняшками, военного командира, который порох только летёхой понюхал слегка, с флотом персов (?) повоевав. И какую эскадру сей контр-адмирал сможет в бой вести? Пусть даже и плавал он без ляпов, но это и ВСЯКИЙ штатский капитан ЗА ЗАРПЛАТУ делать способен, и всех их в адмиралы? Управление же коммерческим предприятием и вовсе совершенно иных знаний (и даже таланта!) требует. Если же у самородка и тут способности неожиданно проявятся, то и чины ему соответствующие положены — «коммерции советник» (тот же VIII класс, но ведь его и купцам 1-й гильдии дают. фи!), или на худой конец как у меня «статский». Вот и появляется высокий чин, который как в проруби…, то есть ничего делать не умеет, разве что только чётко инструкциям да уставам следовать, и мечтать как бы чего не вышло. Сажали как бы капитана шкурки бобровые скупать, он и рад стараться, пока зверя не выбили. А то что золото под ногами, и сам не видеть пытался, и подчинённым приказывал очевидного не замечать.

Единственной «заслугой» Управителя, явилось его соглашение с соседствующей Компанией Гудзонова залива о нейтралитете, пока их страны воюют. Но «партнёры» на то пошли потому, что кроме анализов с него было нечего взять. Пусть даже и безнаказанно, ибо одного бортового залпа бомбическими орудиями любого подошедшего неприятеля, хватило бы для того что бы от его «замка на горе» оставить только дымящиеся щепки. И не благодаря ловкости дипломатической, не пришла сюда эскадра из расположенного неподалёку Ванкувера, а потому что там и так убеждены были что и так им всё достанется. Так зачем же разрушать свою собственность? Но сорвавшаяся в ТОЙ истории попытка англо-французского десанта на Камчатку, страха на врага нагнала. В ЭТОМ же времени и таковой не случилось — не решилось НАВИ в одиночку воевать, да и огромные потери в «пограничном» Балтийском сражении, так же угар развеяли. Разве что компанейский старенький шлюп «Ситка» не удержавшись захватили крохоборы — слишком уж дерзко надеялся на «договора».

Так близко к сердцу принимал всё это, поскольку РАК без помпы стал собственностью «ижорцев», за действенную помощь и В ПОКРЫТИЕ РАСХОДОВ. Более акционеры в Иркутске и Санкт-Петербурге не смогут стричь купоны ничего не делая. Их изрядно упавшие в цене акции, давно уже дотационного предприятия, выкупило государство и передало в нашу собственность. Но и здесь начинать с «революций» не хотелось, да и не обязан местный служака новых акционеров знать и очки им втирать. Тут то пусть истинное инкогнито и сохраниться, и считают хай меня залётным чинушей при царевиче чудачащем. Пожелавшем внезапно глянуть какой он северный олень. Тем более, что даже столовать прибывших не требуется — с собой провианта навезли.

Убедиться в том, «вот он какой, СЕВЕРНЫЙ ОЛЕНЬ», только на севере и было возможно, а самым северным русским поселением являлся Михайловский редут. Впрочем обитавшие там 7 креолов, по русски только говорившие, но образ жизни отчасти сохранившие окружавших их эскимосов, белыми в понимании европейца не являлись. Но поскольку приняли они православие (причём, так же от батюшки-креола), то русские их считали равными, и жалование от компании, в размере 2 1/2 рубля серебром в месяц, они получали наравне со всеми. Хотя, товар (а главное — еду!) охранять, в голодную зиму — дело рисковое. Намедни напали куюканцы на Андреевскую одиночку, людей там побили, и даже заготовленные бобровые шкурки поели, обдав кипятком, что бы волос повылазил, про муку и прочий припас уже и не говоря. Но Михайловский — Бог миловал, отчасти и потому, что имелось там 6 древних 3-х фунтовок, но более по причине того что управлявший там Аверьянов, уважение в округе заслужил и не только баню, но и церковь построил. Но нам требовалось ещё северней, хоть и не на много — на другой берег залива Нортон, к южному (хоть тут!!!) побережью полуострова Сьюард. По местным масштабам — рядом, но по ширине, Финский и рядом не стоял. Метания наши выглядеть со стороны должны были как хаотичные и спонтанные, дабы результат озвучился стандартной фразой всех лузеров в собственное оправдание: «Дуракам везёт!». Но и дураков и везучих на Руси издревле любили, так что добытые в Номе (вернее на месте, где в ТОЙ истории его наспех сколотят старатели) несколько тонн шлиха требовались не ради золота, а ради того, что даже за него купить нельзя — народной любви к будущему своему правителю.