Василий Винный - Записки заключенного

Многие женщины в зоне всеми силами старались забеременеть, поскольку дети – это наиболее надёжный способ попасть под амнистию и уйти на условно-досрочное освобождение. Про соблазнения охранников сказано и написано много. Но вот о том, как зеки, начитавшись женских откровений, запаивали в пакетики и отправляли своим «возлюбленным» то, что получалось после чтения, а те использовали эти пакеты в попытках «залететь», знают немногие.

Судьба у детей, которых родили лишь для того, чтобы поскорее освободиться, в большинстве случаев незавидна. Конечно, были женщины, у которых материнский инстинкт побеждал. Но хватало и тек, которые, освободившись, оставляли детей на вокзалах, около приютов или просто бросали, где придётся, ведь многие до посадки были пьяницами и алкоголичками, а от этой слабости тюрьма редко избавляет.

Мужские и женские зоны по режиму содержания практически похожи: говорят, у женщин, так же, как и у мужиков, даже нет горячей воды в кранах. И, естественно, такая "школа жизни" оставляет в душе глубокие шрамы. Но, глядя на зечек, досиживающих срок после колонии на женской «химии» (она была относительно недалеко), я видел, что все они хотят быть привлекательными и стараются снова стать женщинами. И, несмотря, на все старания пенитенциарной системы, и на то, что теряли они в зонах гораздо больше, чем мужчины, у некоторых это получалось. Хотя стеснялись они уже гораздо меньше.

Есть такая категория зеков – «козлы». Казалось бы, что о них говорить: «козлы» они и в Африке «козлы». Но нет! Не все так однозначно.

Все просто: «козлы» – это заключенные, работающие на администрацию: завхозы, дневальные, бригадиры, санитары в санчасти. Поскольку они «навязывают» милицейские правила, их нужно не любить и всячески демонстрировать, «козлам», что они не «мужики». Более того, судя по рассказам старых зеков, раньше так и было: «козлы» сидели практически на уровне «нечисти» (представители ряда самых низших каст в тюремной иерархии, кроме того, это зеки, морально, да и физически нечистоплотные). Сейчас же все наоборот – быть «козлом» не то, что не стыдно, за эти должности борются, их вырывают друг у друга из горла.

В нашей колонии реальной властью среди заключенных обладали именно «козлы». Они были накоротке со всей администрацией. Если у зека появлялись какие-то проблемы, и он не знал, как решить их напрямую с милицией, то обращался к «козлу» и тот практически всегда добивался нужного результата. Конечно, если хотел помогать.

Вообще, милиция во многих вопросах действовала с оглядкой на завхозов и бригадиров. Бывало так, что решающим оказывалось именно их слово. Если зек долгое время занимал какую-либо должность, то администрация считала его уже почти «своим». Один завхоз вообще, не стесняясь, здоровался за руку с оперативником. Почти все бригадиры и завхозы были на «ты» с милиционерами. Это было знаком особого доверия, поскольку по правилам внутреннего распорядка заключенные обязаны обращаться к представителям администрации на «вы», как и милиционеры должны с зеками употреблять эту форму вежливого обращения.

Конечно, завхозам не следовало сильно наглеть, поскольку человека могли и лишить должности. Хотя я знал «козлов», которые, при желании, способны были сильно испортить жизнь кому-нибудь из милиционеров не очень высокого ранга, таким авторитетом они обладали. Ведь нельзя забывать, что зек, общаясь со своими надзирателями, всегда ведет себя аккуратно, стараясь не сболтнуть лишнего. А умный зек, ко всему прочему, всегда старается анализировать поведение и слова охранников, следить за их взаимоотношениями и узнавать слабые места. Поэтому опытные «козлы» всегда знают кому, что, когда и как нужно сказать, чтобы попытаться настроить милиционеров против своего товарища. Конечно, это уже крайние меры, поскольку заключенный в подобной игре рискует больше.

У каждого «козла» есть кто-то из администрации, под чьим патронажем он находится и чью политику проводит. И, наоборот, есть милиционеры, желающие поставить на это место «своего» зека. Учитывая, что должностей для заключенных в зоне не так уж много, за каждую из них идет постоянная борьба, причем, на всех уровнях: зеки борются друг с другом, милиционеры между собой.

Бывали случаи, когда желая как-то поддеть милиционера, его коллега «бил» именно по "козлу".

Но, несмотря на подобные перегибы, которые случались очень редко, зекам, занимающим должности, жилось намного лучше остальных заключенных.

"Козлам" разрешалось многое из того, чего были лишены зеки: фарфоровые кружки, ложки из нержавейки, вилки, плитки, крупы, игровые приставки, дезодоранты… Они могли свободно ходить по зоне. Дополнительные свидания, посылки, звонки вне очереди и без ограничения времени. И, самое главное, почти стопроцентная уверенность в том, что уйдешь домой раньше положенного срока.

Зеков при должностях баловали везде, где только можно. И это понятно, поскольку ответственность на них тоже лежала огромная. Быт и порядок в отряде, как и рабочий процесс на промке (промышленная зона), фактически полностью на плечах «козлов», которые, выступая в роли своеобразных посредников, с одной стороны, пытались довести до зеков и воплотить в жизнь требования администрации, а, с другой, указать милиционерам на нужды заключенных.

И вот тут-то проявлялся реальный характер "козлов".

Я не встречал ни одного завхоза или бригадира, который бы хотел занять пост, думая о мужиках и их проблемах. Нет. Каждый из них заботился, в первую очередь, о себе и об улучшении собственной жизни. В принципе, это естественно: зона не место, где следует переживать о других, сначала нужно решить свои проблемы, а уже потом, если останутся время, силы и желание, можно начать помогать другим.

Но и забота о себе бывает разной: кто-то пытается минимально ущемлять интересы окружающих, а есть люди, которым абсолютно наплевать на всех.

Нашему сектору (подъезд в котором живут два отряда) повезло с завхозами, – они блюли свои интересы, не забывая об ответственности за людей, которую взвалили на себя. Когда милиция пыталась зажать нам гайки, придумывая новые дурные директивы, завхозы их, конечно, приводили в жизнь, но так извращая, что мы не ощущали усиливающегося давления. Некоторые распоряжения администрации наши «козлы» откровенно пропускали мимо ушей. Потом начинали ходить, разговаривать с милицией, пока та не отменяла своего приказа.

Наш сектор был единственным, на котором еще на полулегальном основании оставался пикет – необходимая вещь для зека.