Луи Буссенар - Капитан Сорви-голова. Гамбусино

– О черт! Если вы правы, дон Кристобаль, это очень сильно меняет данные нам инструкции. Даже не понимаю, что нам тогда делать?

– Быть может, благоразумнее повернуть назад? – сказал

Энкарнасион Ортис.

– Я не согласен с вами, дорогой мой, – ответил дон

Луис. – Вот что я предлагаю: один из нас вернется к каравану и сообщит дону Хосе Морено о нашем открытии.

Второй останется спрятанным в этом лесу. А третий спокойно направится к развалинам и представится этим искателям золота как авантюрист, бродящий в поисках счастья.

– Хорошо, но что будет потом? – заметил дон Кристобаль.

– Как – потом? – воскликнул дон Луис.

– Но поймите! Предположим, он пойдет и представится как авантюрист. Допускаю. Но к чему это приведет? Какую выгоду мы извлечем из этого для нашей экспедиции?

– Колоссальную!. Этот человек не возбудит никаких подозрений; он сможет свободно ходить повсюду, наблюдая за всем. Одним словом, у него будет полная возможность разгадать загадку, которая так нас смущает. А когда ему станет ясной причина их пребывания в этих местах, когда он узнает, кто они и что им нужно здесь, он уйдет и расскажет нам все свои наблюдения. Тогда мы и поступим соответственно. Мне кажется, все это очень легко сделать.

Риску нет никакого, а выгода от этого может быть громадной! Если вы согласны со мной, то именно я попытаюсь это сделать.

– Но ведь по вашему акценту они моментально догадаются, что вы европеец?

– Я надеюсь, именно этот акцент уничтожит все подозрения и даст мне возможность очень естественно играть роль авантюриста. Что вы думаете о моем предложении?

– Что касается меня, то, подумав, я нахожу его приемлемым. По-моему, у вас много шансов на успех и, может быть, именно из-за дерзости этого плана… А ваше мнение, дон Кристобаль?

– Я вполне разделяю точку зрения дона Луиса Морена, кабальерос. Если кто-нибудь действительно может выполнить это задание, то только дон Луис, и никто больше.

Он – иностранец, поэтому неизвестен им. В то время как вы, дон Энкарнасион, и я – в случае, если этот лагерь разбит доном Горацио де Бальбоа – мы будет разоблачены в первое же мгновение. Не будем скрывать: этот достойный кабальеро знает нас отлично.

– И к тому – с давних пор, – улыбаясь, прибавил дон

Луис.

Трое всадников весело засмеялись этой шутке товарища.

– Даю слово, прекрасный план! Я принимаю его с закрытыми глазами, – сказал дон Энкарнасион. – Но теперь надо решить, кто из нас останется в засаде.

– Вы, если ничего не имеете против, – сказал дон Кристобаль. – Я лучше вас знаю страну и смогу скорей найти дона Хосе Морено, чтобы рассказать ему обо всем, что произошло.

– Хорошо. Решения приняты. Теперь, сеньоры, нам осталось только привести их в исполнение.

Совет был окончен, и молодые заговорщики тут же вскочили на своих лошадей, так как нельзя было терять времени.

Они обменялись последними словами, сердечно пожали друг другу руки на прощание: дон Луис и дон Кристобаль разъехались в разные стороны, а Энкарнасион остался на страже в лесу.

XVIII. ГОСТЕПРИИМСТВО

Было около пяти часов вечера. Красноватые лучи заходящего солнца окрасили равнину в теплые тона и придали ей характер необыкновенного величия

Дон Луис Морен, еще не привыкший к грандиозным видам американской природы, невольно поддался очарованию великолепного пейзажа, расстилавшегося перед его глазами. Но его мечтательное настроение вскоре было нарушено: навстречу ему во весь опор мчался какой-то всадник.

Приблизившись к дону Луису, всадник угрожающе спросил:

– Эй, сеньор, вы глухой или заснули на вашей лошади?

– Я не глухой и не заснул, кабальеро, – ответил дон

Луис, выпрямляясь в седле. – Я просто очень устал.

– Вот как! – сказал незнакомец, украдкой бросив подозрительный взгляд на лошадь дона Луиса. – А между тем ваше животное, по-моему, в прекрасном состоянии и может, если понадобится, проделать длинное путешествие.

– Возможно, кабальеро, – сухо ответил француз. – Но если моя лошадь чувствует себя хорошо, я, наоборот, чувствую себя плохо.

– Ну-ну… – насмешливо ответил незнакомец. – Если вы прибыли сюда с целью лечиться, у вас на это мало шансов!

Должен вас предупредить – врачей здесь нет.

– Слава бога, я болен не серьезно. Мне кажется, что вы поймете: я умираю с голоду.

– С голоду?

– Увы, да.

– Вот как?! – вскричал удивленный незнакомец. –

Клянусь, вы – живая загадка! Страна кишит самой разнообразной дичью, человек вооружен до зубов и жалуется на голод! Но если только эта болезнь вас мучает, ваши муки кончатся: я займусь вашим излечением! Следуйте за мной и примите мое гостеприимство.

– Благодарю вас от всего сердца, кабальеро! – улыбаясь, ответил дон Луис.

– Ба! Не стоит! Гостеприимство в пустыне – долг, от которого никто не может уклониться.

– Не будет ли нескромно, кабальеро, спросить, я кем я имею честь говорить? – спросил француз, кланяясь своему собеседнику.

– Пожалуйста, сеньор! – ответил тот с изысканной вежливостью. – Я – дон Горацио Нуньес де Бальбоа, к вашим услугам, капитан на службе его величества короля

Испании и Индии. А могу ли я, кабальеро, в свою очередь, спросить, кого имею честь принимать в качестве гостя?

Слушая имена и титулы, перечисленные капитаном, француз вздрогнул: предположения дона Кристобаля оказались верными. Но его волнение промелькнуло, как молния, и прошло незамеченным для собеседника.

– Я – иностранец, кабальеро, – сказал дон Луис, – недавно прибыл в Америку. Мое имя вам ничего не скажет…

Но если…

– О, это все равно, сеньор! – прервал его дон Горацио. –

Мы находимся в стране, где каждый свободен поступать по своему желанию и сохранять, если ему нравится, самое строгое инкогнито. Такая сдержанность здесь никого не удивляет. Я спрашиваю ваше имя только для того, чтобы знать, как обратиться к вам, когда представится случай.

– Меня зовут дон Луис, сеньор, к вашим услугам.

– Вполне достаточно! – живо сказал капитан. – Теперь, сеньор дон Луис, поскольку мы уже немного знакомы с вами, я буду иметь честь проводить вас в мое бедное жилище. Прошу вас с этого момента смотреть на него, как на свое.

– Тысяча благодарностей, сеньор! – кланяясь, ответил француз.

И оба всадника галопом помчались к Большому Дому

Монтесумы.

Как и предвидел дон Кристобаль, таинственные обитатели руин оказались гамбусинос, занимавшимися разработкой золотых россыпей. Но что это за россыпи, которые роют по приказанию дона Горацио де Бальбоа, – вот что дон Луис очень хотел бы знать.

Среди хакаль148, покрытых листвой, копошилась куча оборванцев, худых, болезненных, с мрачными, свирепыми лицами, с отталкивающей и грубой внешностью.