Владимир Маягин - Хранители Старого Солнца

Меченосец приблизился к прислужникам Тьмы. Они оба были измождены боем. Магические и телесные силы требовали восстановления. И они по-прежнему не замечали его, не подозревая о нависшей угрозе. Двимгрин сидел сверху и бил Эсторгана по лицу. Удары его были слабы и неточны. Эсторган бил его в ответ. Вот он, момент славы!

— Во имя Эндармира, — прошептал Гингатар и занес меч, чтобы пронзить им сразу двоих.

— Двимгрин, берегись!

Это был крик Стрелка. Двимгрин пришел в себя, и, не совсем понимая, зачем он это делает, увернулся и скатился с врага. Он сделал это в самый последний момент, и желтая сталь вонзилась в грудь Эсторгана, прошла насквозь, вошла в каменный пол и почти по рукоять погрузилась в плоть колдуна.

Эсторган вздрогнул, в ужасе выпучив глаза. Темно-бордовая кровь потекла из раны. Колдун дрожащими руками нащупал эфес меча и попытался вытащить его, но не смог. Над ним стоял Меченосец: тот самый, которого он поднял из мертвых.

— Как… ты… посмел?

Гингатар смотрел на обожженное лицо Эсторгана в некотором недоумении. Но вскоре он пришел в себя и произнес в глаза умирающему колдуну:

— Никто и ничто не заставит меня прислуживать Тьме!

Он выдернул меч и полный ликования бросился на Двимгрина. Но не успел… С последним вздохом Эсторгана, и сам Эсторган, и Гингатар обратились в пепел и вмиг развеялись по ветру.

Двимгрин долго сидел неподвижно и смотрел на упавший рядом испачканный в крови клинок. Потом он перевел взгляд на ошарашенного Аледа, потом на мешок со Шкатулкой, который, вероятно, все это время был здесь. Наверное, то была лишь уловка Эсторгана с заклинаниями незримости.

Двимгрин встал, взял мешок и заглянул внутрь. Все было в порядке. Затем он посмотрел на Стрелка, и разбойник тут же попятился назад, готовый бежать. Он опасался, что колдун вновь захочет прикончить его.

— Ты спас меня от этого клинка, — сказал колдун. — В качестве вознаграждения я не стану убивать тебя. Пока…

Санамгелец застыл, осмысливая сказанное, и вскоре ответил:

— Достойное вознаграждение…

Двимгрин уже устремил взор в сторону южного горизонта. Алфейны приближались. Затем он обернулся и кивнул в сторону кучки пепла.

— Кто это? — спросил он. — Ты знаешь?

— Он был одним из Трех Меченосцев. Так говорил мне Маангар.

— Один из Трех Меченосцев, — повторил он. — Что ж, одним меньше… Маангар говорил тебе о нем? Почему?

— Я уже встречался с этим воином на дороге.

— Ты не рассказывал об этом.

— Не рассказывал? — возмущенно фыркнул Алед. — Должен ли я обо всем тебе рассказывать? Кроме того, тебя не очень-то интересовало то, что произошло со мной на пути сюда, колдун! Да, он напал на меня в Олдиоре, пытался убить.

— И за что же?

— За пособничество колдуну.

Двимгрин усмехнулся.

— Пособничество? И чем это закончилось?

— В тот день я убил его. Не знаю, как он мог снова ожить…

— Все ясно… — произнес Двимгрин. — Ходячий мертвец в подметках у Эсторгана. Он явно был плохим слугой, раз убил хозяина. Эсторган убит одним из Трех Мечей… Весьма судьбоносно. Однако он удивил меня. Он почти стал истинным темным магом, — На мгновение Двимгрин задумался, словно сожалел о гибели колдуна.

— Почему он обратился в пепел?

— Темная магия поддерживала его. Убив Эсторгана, он уничтожил и себя.

— А еще он хотел убить тебя, колдун, — сказал Алед.

— Не вышло, — молвил Двимгрин.

— Из-за меня. Если бы он не пощадил меня, то и ты, колдун, был бы сейчас трупом. Желаешь ли знать, почему он хотел убить тебя?

— Никогда не задаюсь таким вопросом. У меня слишком много врагов, и у каждого своя причина свести со мной счеты.

— Гингатар мечтал отомстить за свой народ.

— Гингатар? — переспросил колдун. — Гингатары это и есть название народа… Что ж, мечтать о мести может каждый, но не каждому дано ее осуществить. Гингатары были истреблены. Надеюсь, он был последним, и мстить больше некому.

— Зачем ты это сделал? Зачем ты истребил их?

Колдун пристально посмотрел на Аледа. В горах зарокотало и, словно по сигналу, с неба стали падать крупные капли. Через несколько мгновений они превратились в нещадный ливень.

— Они представляли угрозу моей крепости! — прокричал он сквозь шум обрушившегося с небес водопада. — Мне пришлось это сделать. Законы войны жестоки, но только следуя им можно рассчитывать на победу.

Эн-Анэр ужаснулся. Он придержал своего белоснежного единорога и жестом остановил колонны всадников. Такого он увидеть не ожидал. Падение Башни Верховного Мага не сулило ничего хорошего. Самый могучий символ Тригорского Ордена пал прямо у него на глазах. Что же творится в Замке Магов? Неужели служители Тьмы захватили его?

Доспехи Эн-Анэра сверкали под слабыми лучами солнца столь ярко, будто сами и излучали этот свет. На поясе его висели узкие золоченые ножны, а рукоять вставленного в них меча была исписана светящимися рунами. Предводитель Эн-Анэр гнал единорога быстрой рысью. Подле него ехал Первый Смотритель Ыр-Даар. За ними ровными рядами двигался многочисленный отряд из нескольких сотен лучших воинов Мотходэка. Все они были верхом на белых единорогах, и все всадники были облачены в темно-зеленые плащи и сверкающие доспехи.

После побега Двимгрина и победы над учиненным им пожаром, после которого еще не скоро оправится Священный Лес, Эн-Анэр собрал все силы алфейнов и двинулся туда, куда вел след колдуна — в Замок Магов. Редко алфейны покидали Священный Лес. За всю историю Эпох Мрака они выходили из его сени дважды. Алфейны предпочитали не вмешиваться в события мира, и лишь дважды им пришлось это сделать. Оба раза они приходили на битву с темными силами Дардола. Они являлись в тот час, когда надежда выстоять против Мрака угасала в сердцах людей.

И вот настал третий случай, однако совсем иной. Теперь они вышли ради возмездия. Тот, кто поджег Священный Лес, непременно должен поплатиться. Эн-Анэр знал, что служитель Тьмы Двимгрин где-то там, за высокими стенами Замка.

Повелитель алфейнов подозвал одного из военачальников.

— Найон Онзалат! Рассредоточить силы окрест замка, дабы никто не проскользнул мимо нас.

— Исполню! — молвил найон и поскакал в конец войска, отдавая команды.

— Ыр-Даар! — тут же позвал Эн-Анэр другого алфейна. — Приблизимся к входу. Быть может, удастся нам узреть, что происходит в обители чародеев.

Длинноволосый алфейн кивнул в ответ и первым погнал единорога к замку. Эн-Анэр поехал за ним.

Белая арка ворот, обозначающая туннель в скале, который и был единственным известным входом в крепость магов, была закрыта решеткой.

— Маги не впускают нас, — сказал Ыр-Даар. — Стало быть, воистину они потеряли свою твердыню.