Анна Мария Роу - Тебе не поймать меня

– Чем могу служить, джентльмены?

Невидимой даме присесть не предложили. Зря они так… Я прошлась по кабинету, провела пальчиками по запертым шкафам. Почти стерильная чистота. Заглянула через плечо хозяина на недописанные письма.

– К сожалению, господин Соммерсонши, у меня не так уж много времени и я вынужден приступить сразу к делу, – граф прямо посмотрел нотариусу прямо в глаза.

– Уважаю деловых людей, – с упитанного крепыша в смешных очочках, любителя крепкого чая и кактусов, сползала маска благодушного увальня, открывая лицо профессионала, не принимающего компромиссов и сантиментов.

Я сделала серьезному мужчине забавные рожки, а потом и рога, как у лося. Руками увеличила уши. Состроила кислую рожу. Граф спрятал улыбку.

– Вам не показалось завещание несколько странным?

– Ваше Сиятельство, мои клиенты имеют право на любую странность. Если они за нее платят. А господин Ларкинс платил щедро.

Оставив в покое одного мужчину, переключилась на второго. Подкралась к Марку Аврелию, поводила перед глазами ладонью. Не видит! Как забавно! Не удержалась и щелкнула по кончику носа. Юноша поморщился и недоуменно огляделся.

Не найдя более ничего любопытного, подошла к магу со спины, положила руки на сильные плечи. И почувствовала, как мужчина напрягся. Я начала свою маленькую месть.

– Как я понимаю, вы с ним часто сотрудничали?

Если я не люблю читать дамские романы, это не значит, что я совсем не знакома с розовым чтивом. Легонько погладила ткань сюртука. Пальчиком потерла нежную кожу у основания шеи, потеребила русую прядку.

– Как вы понимаете, я не имею права распространять такую информацию, – развел руками человечек в очочках.

– Кстати, все забываю спросить. У господина Ларкинса не было семьи? Или быть может вы знаете что-нибудь о его сердечных симпатиях?

Голос Джеремаи оставался сдержанным и ровным. А вот сердце билось чаще. Я тихонько дернула за мочку уха. Какие интересные у мужчин уши! А как они быстро краснеют!

– Что вы! Что вы! Он был образцом благочестия. Но характер тяжелый. Да. Насколько я понял из завещания, он собирался заключить брачный договор с семьей Уильярд.

– А что насчет господина Шепарда? Вы знаете, кто он? Или как его найти?

– Не имею понятия, милорд!

– Врет, – с придыханием прошептала магу на ушко. – На столе лежит недописанное письмо, адресованное этому господину. Навестим джентльмена?

– Мой отец считает, что все продается и покупается, – Марк Аврелий достал небольшой увесистый кошель.

– Молодой человек, – законник укоризненно посмотрел на него поверх очков. – Да, все продается и покупается. Но вы слишком юны, чтобы давать адекватную цену.

Мансфилд скривился. Я была с ним полностью согласна. Какого демона он встрял в разговор?

– Вам знакомы господа Вудворд, Свиншисон или, может быть, О`Конор? – он поднялся, скинув руки с плеч.

– Нет, я никогда не имел дело с данными господами?

– Но вы их знаете? – маг очень близко подошел к письменному столу и с неумолимостью Немезиды навис над собеседником.

– Не знаком лично, но…

– Но?

– Вы меня без ножа режете, граф! – нотариус вжался в кресло. – Вы ведь понимаете, я не могу … не имею права говорить. Да я жить в конце концов хочу! А еще – жить долго и счастливо!

– Произошло убийство. И мой долг…

– Вы уедете, граф. Рано или поздно. А я останусь! К тому же я верю, что онинайдут способ расправиться с тем, кто устранил их проводника…

Раздался хлопок. В воздухе запахло озоном.

Господин Соммерсонши захрипел, посинел, схватился за горло. В выпученных глазах отразился страх, если не смертельный ужас.

Я отшатнулась к двери, сдерживая крик. Оказывается, быть призраком не так уж и весело!

Маг лишь мимолетом глянул на меня. Но бросился помогать законнику, изо рта которого шла розоватая пена.

– Доктора! Быстро! – Джеремайя сорвал шейный платок, распахнул камзол и рванул пуговицы на жилете умирающего.

Марк Аврелий выскочил из кабинета. Я опомнилась, бросилась открывать окно. Если какой-нибудь даме становилось плохо, то всегда открывали окна, чтобы был приток свежего воздуха. Не думаю, что в данном аспекте мужчины сильно отличаются.

В кабинет ворвались какие-то люди, меня толкнули, пихнули в бок. Стало шумно, суетно. Кто-то побежал за врачом, другой клерк открыл пузырек с нашатырем, но не удержал и уронил. Захлопали двери, разлетелись бумаги.

– Господин Соммерсонши покинул этот мир, умер… – скорбно промолвил один из служащих. Заголосила худая девица-стенографистка.

– Пойдемте, – едва слышно сказал Мансфилд. – Нам здесь больше нечего делать…

На улице бледный, как полотно, Марк Аврелий спросил:

– Что это было?

– Ничего необычного. «Отсроченная смерть». Заклинание, которое срабатывает при невыполнении оговоренных условий. Часто используется, если надо обеспечить чье-либо молчание, – граф решительным шагом направился вниз по улице.

– Но это же убийство! – не выдержала я, забыв, что меня только один человек может слышать.

– Кстати, его применяют с обоюдного согласия. Соммерсонши знал, что умрет, если проговорится. Кэб! – маг решительно вскинул руку, останавливая самоходную повозку.

В экипаже мы разместились все втроем. Мансфилд умудрился так расположиться, что Роббинсона-младшего усадил на одну сторону, а сам со мной занял соседнее сиденье.

– Мы домой? – юноша поерзал, устраиваясь поудобнее.

– А теперь мы навестим некого господина Шепарда в отеле «Под зеленью дубрав», – граф достал из-за пазухи то самое незаконченное письмо.

– Ваше Сиятельство! Вам никто не говорил, что так поступать неприлично!

– Говорили и говорят, – усмехнулся он, глядя на меня. – И мне так нравится это слышать!

Фешенебельный отель «Под зеленью дубрав» считался старейшим в городе. На его вывеске – венке из позолоченных дубовых листьев гордо демонстрировалась дата с тремя цифрами.

В холе было прохладно, сумрачно и свежо. Владельцы заведения строго оберегали секрет, как сохранили в старом многовековом здании запах свежего дерева. Сквозь высокие витражные окна лился солнечный свет. Мебель из темного дерева смотрелась изысканно и благородно. А еще поговаривали, что в ресторации при отеле всегда были самые вкусные напитки и самые изысканные яства.

Проникнувшись необычно спокойной атмосферой, Марк Аврелий выдохнул:

– Теперь понимаю, почему дядюшка любил сюда захаживать!

– Доброго дня, господа! – нас встретил управляющий – вышколенный, подтянутый, высокий. Услужлив, но без подобострастия.

– Доброго дня, сударь, – кивком головы поприветствовал его граф. – Господин Шепард у себя?