Анна Мария Роу - Тебе не поймать меня

За окном разыгралась непогода. Ветер ломал ветви деревьев в парке, срывал листья. Холодный дождь заливал оконные стекла, ревел в водосточных трубах. В темноте летней ночи гремел гром, сверкали молнии.

В кабинете догорал камин, бросая скудный свет на глубокие кресла, низкий журнальный столик с двумя бокалами и полупустой бутылкой вина. А еще освещал стену, на которой по прихоти хозяина было развешено раритетное оружие: два вычурных пистолета-близнеца, антикварное ружье, несколько замысловатых кинжалов и шпаг, сабля и морской кортик, по слухам, принадлежащий самому известному пирату Черной Бороде. Еще одну стену занимали книжные шкафы с дорогими книгами, еще допаровой эпохи. На другой, в тяжелых золоченых рамах, висели картины итамийских мастеров. Господин Ларкинс был известен своей тягой к редкостям.

Центральное место в комнате занимал солидный письменный стол с множеством ящичков. Модная лампа на элементарном кристалле освещала стопки документов, бухгалтерские книги, долговые расписки. Обычно аккуратно сложенные, сегодня они были разбросаны в беспорядке, несколько бумаг валялось на полу. Неслыханное дело для чистоплотного и педантичного человека.

Старик с лысеющей седой головой сидел за столом и, злясь на весь мир, писал очередной черновик письма. За его спиной неслышно открылась дверь, впуская в комнату девушку в вечернем платье.

– А, это ты! – господин Ларкинс сухо прокашлялся. – Наконец-то явилась! Подожди, милочка, я и с тобой разберусь…

Гостья, как под воздействием дурмана, ни слова не говоря, подошла к оружейной стене, сняла один из револьверов (все в доме знали, что старый параноик держал их заряженными), навела пистолет на ничего не подозревающего мужчину и нажала на курок.

Когда звук выстрела утонул в раскатах грома, как наваждение ушли и злость, и ярость, и обида. Бешеные чувства схлынули, как прилив. Пришло очень острое осознание непоправимости содеянного. Нельзя ведь отмотать время вспять, хотя бы на несколько секунд…

Я не просто УБИЙЦА. Я еще и убила НЕ ТОГО человека!

Утром этого дня

По обыкновению я спустилась в столовую первой. В небольшой светлой комнате был уже сервирован сытный завтрак. Традиционные блюда на семейном фарфоре, который продать не получилось из-за того, что не хватало одного блюдца. Традиционный чай и кофе. И плохо отполированное серебро.

Я едва успела присесть на стул и как следует разгладить льняную салфетку, как влетела Лаура.

– Утро доброе, сестренка! – прощебетала девушка и ритуально чмокнула меня в щеку.

– Доброе, – ответила я, рассматривая свою жизнерадостную сестру. В отличие от меня, получившей от природы высокую стройную фигуру, прямые темные волосы и серые глаза, Лаура Мария была миниатюрной шатенкой с вьющимися волосами цвета молочного шоколада, а глаза были скорее голубые. Обворожительная, с веселым легким характером, сестра привыкла купаться во всеобщем восхищении. Когда надо, она умела произвести хорошее впечатление. О ее эксцентричном темпераменте, казалось, знали только я и бабушка. Отец же боготворил младшую дочь и часто потакал ее капризам. – Как спалось?

– Чудесно! – девушка брезгливо наморщила свой маленький носик, одним пальчиком отодвинула тарелку с омлетом и беконом. Подумав, она притянула к себе сыр и жаренные тосты, налила яблочного сока. – Не начинай!

Спор о том, как следует завтракать юной леди между нами возникал с завидной регулярностью. Я придерживалась мнения, что утренний прием пищи должен быть основательным и плотным, сестра же увлеклась модным веянием, что леди необходимо питаться как птичке.

– Кстати, когда у нас опять будет нормальный апельсиновый сок?

– Когда у нас будут деньги.

Семнадцатилетняя девушка пожала плечами:

– Ты можешь быть такой скучной, Белла!

Ну да, не ей же решать, как растянуть невысокие доходы, чтобы никто не догадался о бедственном положении дел родовитого семейства. Надо придумать, как расплатиться с прислугой: кому-то в этом месяце, кого-то попросить еще подождать. Счета от мясника, молочника, портного, сапожника… Они тоже требовали оплаты. Дом, милый дом, хранящий память предков, нуждался в ремонте. Кристаллы отопления и освещения регулярно разряжались. Сад пребывал в запустении. Даже выбираясь на балы нам приходилось перешивать платья по несколько раз, одалживать у замужней старшей сестры ленты, веера, а то и туфли. От отца помощи не было.

– Кстати, Стелла приглашает нас на обед в ЛилиХолл. Она распорядилась прислать за нами коляску! Обещает что-то вкусненькое на десерт! А еще, представь себе, она пригласила Оскара Эрттона и его друга. Помнишь, я рассказывала?

– Джентльмен из Люнденвика? – сложно было бы забыть! Про молодого человека из столицы девушка щебетала уже без малого три дня.

– Да. Говорят, он служит при дворе Ее Императорского Величества, а еще, что он самый настоящий граф! Или герцог?

– А на меньшее ты не согласна?

Сестра фыркнула.

– Доброе утро, девочки! – громогласно объявил вошедший мужчина. Наш отец вообще ничего тихо делать не умел.

Щуплый, щеголеватый, щепетильный в мелочах. Человек доброго нрава, но абсолютно безалаберный и безответственный: пока я не стала достаточно сознательной и не взяла финансовые дела семьи в свои руки, умудрился спустить все деньги, доставшиеся в приданное жене. Наша покойная мать была аристократических и магических кровей, но брак был по любви и без одобрения родственников.

Джон Леонард Уильярд (вопреки традициям, он взял фамилию жены) умудрялся вкладывать деньги в самые невероятные аферы. Да, иногда они приносили деньги, но чаще – одни убытки.

При удачном стечении обстоятельств он становился щедр, дарил нам подарки – новые серьги, браслеты или ленты. Оплатить какие-нибудь из бесконечных счетов, он не догадывался. При очередном фиаско замыкался, надолго закрывался в кабинете, а потом вновь загорался новой сумасбродной идеей, что-то продавал, в который раз закладывал часть земли. Как ни печально, но право подписи все равно оставалось за главой семейства. Ни одно решение не могло быть принято без его одобрения.

Когда его невыразительные глаза сияли, жесты были порывисты, а походка летящей – стоило ждать беды: отец нашел еще один «гениальный» план.

– Доброе утро, папочка! – Лаура поцеловала родителя в щечку. Мне от отца достался вежливый кивок. – Мы с Изабеллой хотим вечером съездить на обед к Стелле.

– Отличная мысль, солнышко! Я тоже составлю вам компанию. У меня дела к господину Ларкинсу.

Я тщательно прожевала кусочек тоста, запила чаем. Плохие предчувствия сбывались: всем в округе было известно, чем нажил состояние сей господин.