Терран - Белый клык [СИ]

— Хорошие люди ничего не делают, Фонарик, — тихо повторил фавн. — Но кто-то должен делать хоть что-то. Хоть как-то.

— Я… просто не знаю, что сказать. Я пообещала Блейк, что мы спасем тебя, но… как мы, черт возьми, это сделаем? Прах, ты самый упрямый медведь в мире!

Отложив в сторону давно остывшую кружку, Браун положил руку ей на плечо.

— Эй, — позвал он, привлекая ее внимание. Когда она неохотно посмотрела на него, он продолжил. — Спасибо, Янг. За вчерашнее особенно — мне действительно было нужно что-то вроде этого. Но меня не нужно спасать — я в состоянии позаботится о себе сам. Если Блейк боится, что я превращусь в Адама, то не стоит: этого никогда не произойдет. Но когда это кончится… я вернусь к тому, что делал раньше. Только хватит с меня слепой веры в чужие приказы. Хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам. Мне еще надо будет разобраться, что наговорил Адам нашему начальству, когда ездил в Менаджери… Я просто не могу поверить, что все там так же сошли с ума, как он.

— Знаешь что, Плюшевый, — решила Янг. — Давай вернемся к этому разговору после того, как все кончится. Все вместе: ты, я, Блейк и… — она споткнулась на мгновение, вспомнив его реакцию на упоминание Вайс. — Все остальные.

— Хорошо, Фонарик, — легко согласился Браун, убирая руку. — Договорились.

— Но прямо сейчас, я хочу, чтобы ты зарубил себе на носу одно, — продолжила девушка, внушительно подняв указательный палец. — Ты не на стороне врага, Плюшевый. Ты среди друзей.

Браун на это только с бледной улыбкой покачал головой:

— Во что превратилась моя жизнь?…

— Запомни это чувство. Будешь тусить с RWBY — так будет всегда. Скажи еще, что оно плохое?

— Давай лучше приберемся, — вместо ответа сказал он. — Блейк с этим вашим директором будут здесь через час.

— Да, говорить о судьбах мира рядом с недоеденным омаром, который мы фаршировали персиками и которому мы воткнули вилку в зад… зачем, кстати?! будет немного странно.

Он не мог поверить, что первой в номер они пустили Шни. Она, одетая в короткое бледно-голубое платье и какой-то короткий пиджачок в тон к нему с ярко-алым подбоем, по-королевски шагнула внутрь, оглянувшись по сторонам, гордо вздернула носик и развернулась лицом к Брауну.

Вот только он сомневался, что она смогла кого-то обмануть. За безупречной ледяной маской высокомерной спеси он видел страх — на дне ярко-голубых глаз, в напряженной позе, в тоненьких пальчиках, сжавших рукоять рапиры так, что побелели костяшки…

Она боялась его.

Это был почти рефлекс — ненавидеть эту фамилию. Она олицетворяла все, против чего он боролся, все, что ненавидел.

«Ну вот, ты добился своей цели, Мор» — грустно прошептала совесть в его голове. — «Одна из Шни боится тебя. Та самая Шни, что, кажется, единственная из своей семьи ничего не имеет против фавнов, что оказалась способна принять и простить Блейк, что помогает тебе, даже после того, как ты едва ее не убил».

Он с усилием отвел глаза, наступая на горло застарелой злобе. Небеса рухнут на землю в тот день, когда он пожалеет Шни.

Директор Озпин, сильнейший Охотник Вейл и один из лучших бойцов мира, вошел следующим — занятый наследницей, Браун его даже не сразу заметил, так неприметно он выглядел без своего знаменитого шарфа и седыми волосами, прикрытыми шляпой. Он, с любопытством склонив голову к плечу, наблюдал за его реакцией.

Наследнице ничего не грозило — даже будь он в своей полной силе, с функциональной ведущей рукой, он бы и замахнуться на нее не успел.

Мгновение они смотрели друг друга в глаза, а после один из самых влиятельных людей в Королевстве опустил глаза. Проследив за его взглядом, он в раздражении сжал зубы: глупая, неспособная на игры и ложь Фонарик, встала перед ним, закрыв спиной от вновь прибывших, словно собираясь защищать известного на весь мир опасного террориста от собственного начальства.

— Вытащи руку из кармана, — сходу потребовал третий из его «гостей», одетый в однотонно черный строгий костюм черноволосый мужчина с седыми висками, зачесывая назад челку, что прикрывала стальной имплант над бровью.

«И даже сам Джеймс Айронвуд, «Железный Генерал», главнокомандующий армии Атласа» — без особого труда признал его Браун. — «У меня сегодня столько важных гостей…»

— Вы прекрасно знаете, что я не использую оружие, — скривился Браун, но послушно вытащил из кармана толстовки искалеченную руку.

За те несколько часов, что он провел в подвале, ожидая Блейк, он успел придавить свое Проявление, позволяя ауре закрыть рану. К моменту ее приезда, самое страшное было уже позади, хотя рука по-прежнему дергала болью при резких движениях. А еще было это странное, сводящее с ума ощущение, когда он, забывшись, пытался сжать кулак или подвигать пальцами — попытка пошевелить мышцами, которых больше не было, сильно била по мозгам диссонансом.

А еще где-то на границе сознания никогда не замолкал чей-то тихий отчаянный голос, без конца твердивший: «У тебя больше нет руки… нет руки… нет руки…»

Он будет вечно благодарен партнеру Блейк за ту глупую вечеринку вчера. Не будь ее, он бы встретил атлаского генерала и главу Охотников Вейл не спокойным и сосредоточенным, как сейчас, а вымотанным, растерянным и озлобленным.

Блейк очень повезло с ней.

— Я думаю, нам стоит присесть, — невозмутимо предложил Озпин, даже бровью не поведя на не самое приятное зрелище и проигнорировав полузадушенные вздохи своих студентов.

Взволнованная Блейк без тени сомнений шагнула к нему, заняв место за плечом, когда он сел в кресло, предполагая, что все остальные разместятся на диване. Он ошибся — к нему шагнули лишь директор и генерал, все остальные заняли его сторону. Блейк за правым плечом, Янг на подлокотнике кресла слева, Красная, Руби Роуз, лидер команды, робко помахала ему ладошкой и пристроилась рядом с сестрой. Даже гребанная Шни встала рядом с Блейк, пусть даже чуть в стороне, будто хотела оставить между собой и страшным фавном как можно больше людей и места.

Судя по хмурому взгляду генерала и задумчивому выражению на лице Озпина, смысл всей этой движухи не остался незамеченным.

— Итак… Фавн-из-стали, — начал директор.

— Мое зовут Моррон Браун, — прервал его фавн. — Не думаю, что мне удастся сохранить инкогнито, так что смысла в глупых кличках нет.

— Мистер Браун, — не стал спорить Озпин.

Признаться, он почувствовал себя глупо. На его памяти, к нему впервые в жизни обратились так официально.

— Мисс Белладонна описала мне в общих чертах вашу ситуацию. Вы хотите оставить Белый Клык после трагедии, которую уже начали называть «Прорывом Гленн» и у вас есть информация, которая может нас заинтересовать.