Терран - Белый клык [СИ]

— Я не желаю больше быть той, кто нуждается в защите, — твердо ответила Блейк. — Я решила стать Охотницей, потому что хотела защищать сама. Бикон это… полумера. Побег не побег, но… он не решает проблемы.

— Фавны… — прошептала наследница.

— Да, Вайс. Фавны. Посмотри до чего дошло — Белый Клык пустил в город Гримм!

— Это единичный случай… — слабо возразила Вайс, пряча глаза. — Мы остановим их.

— Они попробуют снова.

— Браун обещал, что возьмет все в свои руки…

— И что, я так всю жизнь и буду перекладывать ответственность на него? — все больше распалялась Блейк, уже даже не пытаясь быть тихой. — Всю жизнь буду ждать, что он защитит меня и всех нас?! Что он разберется со всеми проблемами, сделает все (и я имею в виду — действительно ВСЕ), для того, чтобы подарить мне и всем остальным фавнам это гребанное равенство, которое мы уже завоевали однажды?!

— Блейк…

— Нет, Вайс! Мне уже не двенадцать. Я уже не девочка.

Как-то резко потеряв запал, она опустилась обратно на стул и, сгорбившись, тихо сказала:

— И я так устала убегать…

— И что ты собираешься делать?… Пойдешь с Брауном?

— Нет, — покачала головой кошка. — Путь Мора… он просто не для меня. Но насилие и угрозы — не единственный способ добиться цели.

— Ты говоришь о старом Белом Клыке.

— Да… Твое обещание ничего не говорить девочкам все еще действует?

— Это что, еще не все?! — схватилась за голову наследница.

— Вайс…

— … Выкладывай уже.

Глубоко вздохнув, будто набираясь храбрости, Блейк вытащила откуда-то маленький складной ножик (Вайс даже не знала, что он у нее был!), и, надрезав ткань с внутренней стороны куртки, вытащила аккуратно сложенный вчетверо лист бумаги. Развернув его, она пару секунд смотрела на него… а потом протянула Вайс.

— Это… — все, что могла сказал наследница, разглядывая старую, выцветшую фотографию.

С крохотного клочка фотобумаги Вайс улыбались трое: сама Блейк, такая трогательно крохотная, не старше десяти девчушка с кошачьими ушками, которые она и не думала скрывать; миниатюрная женщина-фавн, прижимающая ее к себе; и широкоплечий красивый мужчина с аккуратной бородкой и волнистыми волосами до плеч.

— Это…

— Моя семья.

— Это Гира Белладонна.

— Да.

— Гира. Белладонна.

— Да, — фыркнула Блейк.

— Бывший лидер Белого Клыка. Правитель Менаджери.

— И мой папа.

Вайс была настолько растеряна, так сильно выбита из колеи, что не придумала ничего лучше, чем сказать:

— Янг не должна об этом узнать.

— Почему? — удивилась Блейк.

— Тогда она будет говорить, что мы «команда принцесс».

Пару секунд они просто молчали, смотря друг на друга… а потом рассмеялись.

— О, она начнет верить, что и в ее родословной затесался кто-то королевской крови! — задыхаясь, сказала Блейк, вытирая слезы.

— Да, глава какого-нибудь клана, из тех боевиков, что она смотрит, — согласилась Вайс. — И Руби тоже обязана оказаться кем-то вроде…

— Вроде потомка древних волшебных супер-воинов? — подсказала Блейк.

— Точно! Тогда мы окончательно превратимся в команду из детского мультика!

Наконец, когда они успокоились, Блейк вернулась к теме, с искренней гордостью заявив:

— Он самый умный человек, которого я знаю. Когда я уходила… то многое ему наговорила, о чем до сих пор жалею. Я почти уверена, он уже тогда знал, чем закончится этот крестовый поход.

— Ты хочешь попросить его помощи.

— И совета. Мор сражается за фавнов по-своему… а я буду делать это по-своему. Кто сказал, что есть только один путь?

— И я никак не смогу тебя отговорить… — вздохнула наследница.

— Прости, но… да. Я все решила. Я благодарна вам за эти полгода — ты, девочки, Бикон, остальные ребята, были тем, в чем я нуждалась, чтобы вернуть веру. Хотя бы в человечество. Изнутри Белого Клыка все виделось очень… черно-белым. Есть враги — люди, есть друзья — фавны. Среди всех этих миссий, сражений, бесконечных историй, рассказанных новичками и ветеранами, в замкнутом круге злости и насилия… очень легко забыть, что есть не только SDC, не только злые люди, но и добрые. Я понятия не имею, как Мор справился с этим. Это свело с ума Адама, едва не сломало меня… а он как-то умудрился устоять.

— Сила и прочность? — предположила Вайс.

— Сила и прочность, — с гордой улыбкой согласилась Блейк.

— Эй, девчушки! — прервал их хозяин. — Не хочу вас прерывать, но начинается первый бой финала. Пирра Никос против этой новенькой, Пенни Полендины — не думаю, что вы захотите это пропустить.

Вайс только вяло кивнула, переводя взгляд на экран.

Если бы она попробовала описать свое состояние одним словом, им было бы «опустошение».

Все разваливалось. Без Блейк — это будет уже не RWBY, уже не та жизнь, за которую она сражалась.

«Четыре года Бикона, два года Охотницей…»

Это больше не звучало так же, как раньше.

Наверное, потому, что этих шести лет больше не было. И выбор, от которого она бегала все эти месяцы, выбор между правильным и приятным, общим и личным, ответственностью и свободой, вставал перед ней в полный рост.

Ее партнер, наивная энергичная Руби Роуз, что хотела помогать людям; невыносимая, но очаровательная Янг Сяо Лонг; тихая и вдумчивая Блейк Белладонна — команда, которую она любила больше жизни… что бы они подумали, если бы узнали о сомнениях, которые ее гложут?

Они бы смогли понять, почему так страшно возвращаться домой, в огромное одинокое поместье, где можно было бродить целый день — и так и не встретить ни одной живой души? Она смогла бы заставить себя рассказать им о том, что значит для нее выступить против Жака Шни, одного из самых могущественных и влиятельных людей в мире; о том, что он делает со своими врагами?

Винтер сказала, что решать ей, что выбор есть всегда.

Прямо сейчас Вайс казалось, что на самом деле выбора у нее никогда не было.

Какая еще судьба могла ждать девочку, одинокую просто по факту рождения с фамилией Шни, в семье несчастных людей, разрушенных деньгами и властью?

Конечно же, только в одинокой войне против всего мира за равенство проклятых всеми богами фавнов, на которых ей должно быть плевать.

Она винила во всем Моррона Брауна. Если бы не он, если бы не тот бой под автострадой, не та ненависть, с которой пришлось столкнуться, она бы не начала задавать себе вопросы, не поговорила бы с Винтер и не получила бы ответы. И этот месяц прошел бы не в мучительном выборе и попытке усидеть на двух стульях сразу, а так, как она и мечтала — с командой и друзьями, в веселье и беззаботности. А теперь Блейк уходит — из-за него.

— Будь ты проклят, Браун, — прошептала она себе под нос, делая вид, что следит за поединком. — Это все твоя вина…