Константин Костин - Остров сокровищ [СИ]

И только тут я сообразил, что я до сих пор жив, не связан, и даже пистолет при мне! Признаться, это меня возмутило! Или меня просто не принимают всерьез, что, как минимум, унизительно. Или же, что более вероятно, охрана «Скифа» упилась настолько, что валяется где-то в невменяемом состоянии. На кой их вообще тогда брали?

Я встряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями, на что затылок ответил гудящей кровью. Прикоснувшись, я обнаружил кровь. Ну, сотряс гарантирован.

Неуправляемый корабль крутило на волнах и швыряло ветром. Костер теперь горел позади, это означало, что течение резко повернуло вправо. Подняв оружие, я отправился на поиски бунтовщиков.

Вахту найти было не сложно — свет горел в единственной каюте. Сложнее было дойти туда по бушующей под ногами палубе. Еще сложнее было набраться мужества, чтобы сделать это. Но мне удалось и то, и другое!

В кубаре царил погром. Полный. Пол был засыпан битой посудой, объедками и игральными картами. Из угла в угол каталось несколько пустых бутылок. Стол оказался разнесен в щепки. Здесь же валялись оба головореза, и на первый взгляд могло показаться, что они оба пьяны. Но под тем, что в арафатке, краснела лужа клюквы. Сам же бандерлог, раскинув руки в стороны, смотрел невидящим взглядом в потолок.

Макс же, хотя и с распоротым бедром, был вполне живой. Только мертвецки пьяный. Не скрою, первой мыслью было пристрелить его, но как-то было это не совсем правильно. Так что, сняв ремни с обоих, я попросту связал Матвеева. Затем отравил все найденное оружие в иллюминатор, после чего, посчитав свой долг выполненным, я пошел в каюту Торопова.

Здесь я повесил мокрую одежду сушиться, достал бутылку коньяка из запасов замполита, и прямо из горла сделал несколько глотков. Ужин состоял все из тех же консервов с сухарями, но, я клянусь, он мне показался самым вкусным ужином за всю мою жизнь!

Наконец меня сморило. Мне было абсолютно начхать на то, что «Скиф» может налететь на скалы или сесть на мель, и на то, что Макс сможет развязаться и укокошить меня во сне. День выдался на редкость длинным и трудным. Утром — оборона крепости, затем — жара и вонь в самой крепости, потом — мое бегство и диверсионная операция на катамаране. Если не сказать — самоубийственная. Безумная. Спать хотелось гораздо больше, чем жить. И, забравшись под одеяло, я захрапел.

И снился мне остров Русский, и мой «Адмирал Казакевич», мои девочки. Вот все же было довольно неплохо! На кой черт я подписался на эту авантюру с сокровищами?

Когда я проснулся, солнце успело подняться довольно высоко. Пистолет, уже изрядно покрасневший от ржавчины, так и лежал под подушкой. А судно, судя по качке, продолжало плыть. Отлично! Корабль не разбился и меня никто не прирезал во сне! Одежда успела высохнуть, что тоже не могло не радовать.

Поднявшись на палубу, я обнаружил, что и этот треклятый остров никуда не делся! Его холмы возвышались на горизонте. Я абсолютно и совершенно исключил возможность, что это мог бы быть другой остров — силуэт Острова Сокровищ я не забуду никогда, до самой смерти.

Выругавшись, я пошел проверить охрану. Человек в арафатке был по-прежнему мертв. Не более, но и не менее мертвый, чем вчера. А вот Матвеев очухался, и смирно лежал на полу среди осколков посуды и прочего мусора.

— О, Димыч, какое счастье, что это ты! — прохрипел Макс. — Я-то думал, что этот одноногий черт вернулся на судно. Ну же, развяжи меня?

— Это еще с какого перепугу? — поинтересовался я.

— Ну как… я же всегда хорошо относился к тебе… мы же были корешами! Да, кореш, я чертовски рад тебя видеть!

— Это когда мы скорешиться-то успели? — усмехнулся я. — Когда вы на камбузе думали, как нас всех порешить?

— Ладно тебе, проехали. Много вас тут?

— Я один.

— Попить-то дай?

Отыскав целую кружку, я наполнил ее водой из бутылки. Надо сказать, при такой качке, это было нелегкое дело. Помог Максу сесть, и поднес кружку к его губам. Бандит, жадно глотая, осушил ее.

— Еще, — попросил он.

Мне пришлось наполнять еще две кружки, прежде чем Матвеев победил жажду.

— Так теперь ты тут босс? — произнес он.

— Я, — коротко ответил я.

— Ничего не имею против, — улыбнулся матрос. — Какие будут распоряжения?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Так далеко я не заглядывал. Планирование — вообще моя слабая черта.

— Думаю… — протянул я. — Думаю, открыть кингстоны и пустить «Скифа» на дно вместе с тобой. А самому вернуться на остров на катере. Как тебе такое предложение?

По лицу бандерлога пробежала тень ужаса.

— Может, у меня есть вариант получше?

— Говори.

— Как на счет запустить турбины, и вернуться на остров на «Скифе»? Был бы я цел — я бы сам все сделал, но с такой ногой…

Это предложение мне понравилось гораздо больше, но и причин доверять Максу у меня не было.

— Да брось ты! Представь, как ты будешь выглядеть в глазах капитана и остальных, если захватишь судно! Ты будешь героем! Меня можешь не опасаться — какой из меня боец с такой ногой?

— Согласен, — кивнул я. — Но, во-первых, на старое место мы не вернемся…

— Кто спорит? Спрячем корабль на севере острова.

— И, во-вторых, как только мы причалим — я передам тебя капитану. И пусть он решает, что с тобой дальше делать.

— Как скажешь, босс!

Некоторое время мы молчали. Я — смоля сигарету, положив руку на рукоять Стечкина. Макс — связанный, сидя на полу, оперевшись на стену.

— Ну? — нетерпеливо спросил он.

— Что — ну?

— Развяжи меня! Да не ссы, солдат ребенка не обидит!

— Ты — не солдат, — заметил я. — Ты — моряк.

— Да какая, к черту разница? У тебя железка, а я пустой. К тому же раненый. Кормить меня тоже с ложечки будешь? А если мне посрать приспичит?

Последний довод решил дело. Я распутал ремни и Макс попытался подняться на ноги. Получилось это у него далеко не с первой попытки — ноги затекли за ночь, да и рана давала о себе знать. Руки болтались, как плети, и мне пришлось растирать их, восстанавливая кровообращение.

— Какие будут приказания, командир?

— Для начала — давай отправим этого за борт, — кивнул я на труп.

Помощи от предателя было мало. Он едва мог ступить на больную ногу, и больше опирался на погибшего товарища, чем тащил его. Когда мы свалили бандита в море, солнце уже жарило вовсю, а остров превратился в точку на горизонте.

Еще около часа потребовалось на то, чтобы запустить турбины, прогнать их на холостом ходу, а только затем малым ходом начали возвращение на остров. Я стоял у штурвала, как заправский моряк, подруливая то вправо, то влево. Хотя рулить необходимости не было. Море — это ведь не дорога, где то кочка, то выбоина. Море — оно ровное. С едва заметной рябью от легкого бриза.