Мариан Реняк - Митра

— Да, от тебя они больше информации не получат, — сказал Ганс. Выхватив нож, он вонзил его ей прямо в сердце. Марта в последний раз через стекла машины увидела облака на небе, они были похожи на вату. Продолжалось это секунду или две, потом небо покраснело, становилось все темнее, и наконец все кругом почернело.

Ганс, не теряя времени, моментально извлек тело из машины, подтащил его к топке кирпичного завода. Открыл ее и, бросив тело жены в горящую печь, закрыл дверцу.

Никто никогда не узнает, что случилось с Мартой. В резиденции Витгенштейнов будут думать, что она ушла так же, как и Ширин. Все посчитали, что ее поступок был продиктован традиционными понятиями о чести женщины Востока.

Наргис, расставшись с Мартой и обслужив гостей Бахмана, немедленно побежала на чердак, взяла стеклограф и спрятала его в пещере над речкой, протекающей за садом. Затем она попыталась проникнуть в комнату, где Марта спрятала листовки. Напрасно. Только когда Бахманы выехали из резиденции, девушка прокралась в апартаменты и после длительных поисков нашла свою пачку листовок вместе с запиской, которую оставила Марта. Все отнесла к отцу Ореша. Задумалась, возвращаться ли сейчас во дворец Витгенштейнов. Решила посоветоваться с доктором Иоахимом и пошла к нему в госпиталь.

— Извините, что я так неожиданно.

— Что случилось?

— Марта меня разоблачила.

— Вы что, листовки размножали дома? Я ведь говорил, нельзя этого делать. Размножать должен был кто-то другой.

— Но они сказали, что у меня наиболее безопасно.

— Вы должны были выполнять другое задание. И что теперь?

— Я ничего ей не сказала. Она дала мне время подумать. В четыре часа я должна ей все объяснить. Удивительно, она никому ничего не рассказала и неожиданно уехала с Бахманом. Воспользовавшись случаем, я забрала листовки и вынесла их из дома.

— Ах так?!

— Я нашла также и какую-то записку. Марта положила ее вместе с листовками. Написано, кажется, по-немецки.

Иоахим посмотрел записку, написанную мелким почерком, усмехнулся и сказал:

— Это по-армянски, в доме Витгенштейнов никто ее не прочитает.

— Знаете, я видела, как госпожа Марта бежала в свою комнату от комнаты полковника, в которой разговаривали гости господина Бахмана.

— Хорошо. Мне сейчас записку переведут, — ответил Иоахим и спрятал ее в карман халата.

— А мне возвращаться домой? — спросила Наргис.

— Да, — сказал доктор, — теперь Марта в твоих руках. Если будет пытаться тебя запугать, скажи: «Я знаю, на кого вы работаете. У меня ваша записка».

Наргис вернулась во дворец. Бахмана еще не было. Он приехал только под вечер, прошел прямо в свои апартаменты и начал тщательно просматривать вещи Марты в надежде найти листовки или какие-либо другие материалы. Он боялся быть скомпрометированным. Сознавать, что коммунисты столько лет следили за каждым его шагом, было невыносимо. Эта мысль наводила на него ужас. Чем дольше он искал, тем больше нервничал. Чтобы успокоиться, выпил несколько рюмок коньяка. По всей квартире разбросал фотографии Марты, которые когда-то сам делал, и теперь ему казалось, что она смотрит на него отовсюду, — это доводило его до бешенства.

— Змея! Проклятая шлюха! — цедил он сквозь зубы. — Куда ты спрятала листовки? Слишком рано ты ускользнула из моих рук! Черт побери! Что делать? Что делать? Нет, нет, я не позволю себя погубить. Меня еще никто не обыгрывал. — Бахман, не владея собой, говорил все, что ему приходило в голову. — Хотела меня уничтожить, проклятая азиатка! Я вам всем покажу! До сих пор я нянчился с вами. Конец, с этим конец… Я вас всех загоню обратно в подвалы. Будете рабочим скотом. Мы творим большое дело, а вы, глупцы, темные люди, будете рабами для исполнения наших приказов. Да! Это ваша роль. Только для этого вы и пригодны. — Ганс опять потянулся к бутылке, налил, выпил. — Ты, неблагодарная тварь! Вышла замуж за немца, должна была гордиться, что тебе было позволено сблизиться с высшей расой, и должна была работать только для третьего рейха, бессовестная!

Ганс вошел в ванную комнату и вдруг заметил, что две плитки немного отстают от стены. «Наконец-то нашел!» — с радостью подумал он. Открыл тайник, засунул руку внутрь. Обнаружил там мешочек, высыпал его содержимое на пол и остолбенел. Перед ним лежала кучка банкнот и золотых монет.

Как же это?! Неужели она действительно делала это только для себя? А листовки? Кем же она была? «Они везде», — вспомнил он слова Марты. Но кто «они»?

Было уже поздно, когда он услышал голое Наргис:

— Уважаемый господин!

Он вышел из ванной комнаты.

— Ужин подан, — сказала девушка.

Ганс отослал ее движением руки и только спустя какое-то время сошел в столовую. Все уже сидели за столом. Он занял свое место. Из раздумий его вывел вопрос полковника:

— А где ваша прекрасная супруга?

Вопрос был совершенно естественным, но насторожил Ганса.

Ему казалось, что его задают все гости, сидящие за столом.

Однако Ганс сумел взять себя в руки и спокойно ответил:

— Осталась у родителей.

Только Наргис чувствовала, что он говорит неправду. Она вспомнила слова доктора Иоахима: «Марта на кого-то работает». Неужели Бахман об этом узнал и убрал ее?

Через несколько дней, двадцать четвертого августа, она бросила очередное письмо Генриха родителям.

В тот же день английский консул и Вильям, не зная точной даты ожидаемого переворота, интуитивно чувствовали, что надвигаются какие-то перемены. Консул, прохаживаясь по комнате, сосал свою сигару и диктовал Вильяму следующую информацию для центра в Лондоне:

— Чтобы избежать в Иране того, что было в Ираке, нужно как можно быстрее исключить немецкое воздействие, пока фашисты не сосредоточат здесь крупные силы. Возможность удержаться русским до зимы вполне правдоподобна. И поэтому немцы стараются как можно быстрее овладеть Кавказом, действуют методом «больших клещей», чтобы сломить сопротивление красных. Необходимость получения кавказской нефти для Германии настолько важна, что они будут проводить наступление еще до зимы, и, как предполагаем, также со стороны Ирана. Нужно также ожидать генеральной атаки немцев на Ближнем Востоке через Иран и, возможно, через Турцию. По сведениям, какие у нас имеются, немцы перебросят через Турцию в Иран значительное количество оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ. Вооружают разные племена в районах Курдистана и Фарса. Одна из групп, под командованием Мерцига, получила задачу вывести из строя нефтеперегонный завод в Абадане, другая, под командованием Хаймерштейна, переброшена с греческого острова Самос в Иран. Кажется, советская разведка уже имеет такие сведения. Это подтверждают их очередные ноты протеста правительству Ирана. Шестнадцатого августа в своей ноте русские дали понять, что для обеспечения своей безопасности они вступят в Иран, согласно двустороннему договору 1921 года. Такое решение угрожало бы нашим интересам, особенно для совместных англо-иранских действий. Думаю, что в наших интересах лучше было бы раньше нам овладеть Ираном и тем самым исключить немецкое воздействие, а также предупредить вступление русских в Иран. Доводы для проведения такой акции аргументированы…