Вадим Органов - Воспоминания

В бараке казармы распологались еще пять батарей и они не проводили вечерней поверки. То что она у нас была, мы приписали к приходу нового командира. Мы в душе немного жалели, нам казалось первый наш командир был намного лучше, хотя он провел с нами всего лишь несколько часов.

Послышалась команда — отбой. И все стали ложиться спать, но уснуть долго не могли. Из раз них мест раздавались призывы, что хватит болтать, но тишина не приходила. Наконец все угомонились.

Сон был мгновенный и вот уже слышно команду подъем, а вставать не хотелось. Дежурный по батареи всех торопил и тут все хохотом друг другу передали — «комбат». Я увидел его стоящего в углу и внимательно наблюдавшего за нашими действиями. Дежурный, тоже поглядывал насколько все готовы.

— Выходи строиться на улицу, гимнастерки снять.

Построились.

— Направо! Бегом марш!

Обежали вокруг всей казармы два раза, потом на физкультурную площадку, где были установлены гимнастические снаряды. Комбат подвел нас к турникам и велел каждому подтянуться, кто сколько сможет. Редко кому удалось подтянуться больше двух раз, еще чаще попытки у некоторых были и вовсе тщетны. Это вызывало смех, даже у тех, у которых не получилось.

Я тоже подошел к турнику, мои попытки подпрыгнуть до перекладины не давали результатов, на помощь пришел комбат — взял меня под мышки и помог повиснуть на перекладине. Я с трудом подтянулся один раз.

Умылись. Построились. За всем этим молча наблюдал комбат, стоя не вдалеке, как бы в сторонке. Когда батарея построилась, старшина уже подходил к нашему командиру доложить, но тот его остановил и велел следовать в столовую.

После завтрака батарея пошла на учебную площадку, там уже нас ждали комбат и командиры взводов. Комбат встал у ящика, укрепленного на столбе, и приказал по одному подходить к этому ящику. В зависимости от того как подходящий проявлял себя у этого ящика, комбат либо оставлял его около себя либо возвращал в строй.

Дошла очередь до меня. Комбат объяснил мне, что я должен совместить штыри, что бы получить определенную картинку. Я встал на носки и быстро их подвинул, как мне показалось совместил. Я опустился, комбат показал рукой — сюда. Потом я узнал, что этот нехитрый прибор определяет стереоскопичность зрения, то есть способность человека определять на расстоянии расположение предметов в одной плоскости. Оставшихся вне строя он еще раз пропустил через прибор, но теперь двигал сам подвижный штырь и по нашей команде останавливал. В результате нас осталось четверо, нам объявили, что мы будем дальномерщиками, что нам тогда мало о чем говорило.

Всех остальных он подвел к орудию и стал показывать, как нужно заряжать орудие, сам он делал это виртуозно и красиво, почти до автоматизма отработанными движениями. Он опять внимательно смотрел, как с этим справляются новобранцы, испытывая каждого на точность и аккуратность действий. В итоге отобрал кандидатов в заряжающие. Потом подозвал сержантов и велел им поворачивать орудия по горизонту и поднимать и опускать стволы по вертикали, кандидаты должны были проводить зарядку орудия.

Когда отобрали заряжающих, остальных распределили по расчетам, назначили каждому его номер. Тут же назначили командиров расчетов, остальных опредедлили в отделение управления — телефонистами.

Расчеты приступили к занятиям и поскольку в запасных полках все изучали 85мм орудия — занятия хздесь уже проводили командиры взводов. Чтобы мы, отобранные в дальномерщики не маялись бездельем, комбат дал нам блокнот с силуэтами наших и немецких самолетов и велел очень внимательно их рассмотреть и запомнить, найти характерные очертания и детали для каждого типа самолета. Мы с энтузиазмом принялись за изучение. Время до обеда прошло незаметно. После обеда занимались в казарме. Наш командир подвел итоги первого дня занятий, воодушевленно и очень доходчиво раскалывал нам о нашем боевом оснащении, о 37-мм орудии. Еще раз объяснял, как важно чтобы расчет действовал слаженно и быстро выполнять команды каждому номеру расчета. Он делился своим опытом, как он был до этого командиром батареи на Ленинградском фронте.

Пошли дни тренировок. Все расчеты усиленно работали, добиваясь полной слаженности в своих действиях. Для тренировок по сопровождению цели, примерно в ста метрах от орудий на двух столбах по натянутой проводке подносчики снарядов двигали макет самолета, имитировали различные курсы движения — штурмовой, пикирование или пролет. Наш комбат постоянно находился на занятиях, наблюдая за действиями расчетов и если того требовалось, быстро давал нужные указания. После его наблюдений за расчетами — бойцы претерпели изменения своих номеров. Он заново произвёл распределения, в результате по его мнению расчеты добились требуемого уровня слаженности, чтобы провести батарейные учения.

Орудия были приведены в походное положение, зачехлены и батареи отрабатывали приведение орудий к бою с марша.

Звучала команда.

— Воздух! Батарея к бою!

Расчеты побежали к орудиям, быстро их расчехлили, привели в боевое состояние, бойцы заняли места согласно номерам. Командиры доложили о готовности расчетов. Наш командир остался доволен.

В один из дней комбат решил проверить знания далномерщиков. Он забрал блокнот, дал бинокль и отошел на 30 метров. Он показал нам самый маленький вид самолета, что соответствовало приблизительно трем — трем с половиной километров от нас, и начал с меня. Я назвал тип. Он велел передать бинокль следующиму — тот назвал также как и я, и так всех остальных. Потом поменял порядок и картинку в блокноте, и так несколько раз. Из всех показанных, я все правильно назвал.

На другой день комбат приказал нам остаться в казарме. Нас усадили за стол. Комбат развернул карту, вынул из планшета компас и спросил, где на карте север. Я показал. Тогда он дал мне компас и велел определить, где север и развернуть карту на север, и это задание я выполнил быстро. Остальные справились с этим заданием намного дольше меня. Потом он показывая то один, то другой топографический знак или обозначение на карте, спрашивал, что они означают. Я бойко без запинок отвечал. Занятие продолжалось больше часа. Потом он отпустил нас и велел идти на занятия на батарею.

Вскоре комбат тоже пришел на батарею, подозвал нас к себе и объяснил нам, что мы должны будем делать, как дальномерщики. Он показал на меня.

— Когда он подаст команду «Воздух» и укажет направление цели, вы должны повернуться в указанном направлении и доложить, что цель поймана и начать отсчет дальности от трех с половиной километров через двести метров до расстояния двух километров, а после двух — через сто метров.