Эдуард Ростовцев - Час испытаний (с илл.)

За обедом Галку словно подменили: она ухаживала за Кулагиным, как могла: подливала в его тарелку суп, уговаривала съесть еще одну котлету и даже подняла оброненную им салфетку. Кулагин настороженно косился в ее сторону, опасаясь подвоха.

Валерия Александровна тоже обратила внимание на необычное поведение внучки, но, объяснив его по-своему, дружелюбно улыбнулась Кулагину. То, что бабушка принимает все всерьез, Галка поняла, когда на столе появилась бутылка старой мадеры, извлеченная Валерией Александровной из тайников буфета. Эта бутылка была припрятана давно и береглась для особого случая. Галка готова была убить себя за обман.

Кулагин тоже чувствовал себя неловко. Он выпил рюмку густого маслянистого вина, но от второй отказался. Вторую рюмку Валерия Александровна выпила сама. Ее потускневшие, обрамленные печальными черточками морщин глаза потеплели, и она стала рассказывать о тех давно минувших днях, когда с итальянской оперной труппой приехала в Россию.

- В афишах я значилась солисткой, - вспоминала Валерия Александровна. - Но петь мне больше приходилось в хоре. У меня было приятное, но несильное сопрано. Оркестр заглушал меня. Должно быть, поэтому я любила камерное пение. Особенно нравились мне романсы. Однажды в морском собрании, куда мы были приглашены, я впервые услышала романс «Выхожу один я на дорогу…» Пел его, аккомпанируя себе на гитаре, молодой флотский офицер. Пел он, конечно, по-русски, а я тогда знала не больше десятка русских слов. Но офицер пел так задушевно, с такой неподдельной грустью, что мне вдруг захотелось плакать.

- Ну, не такой уж хороший голос был у дедушки, - заметила Галка. Ей было неприятно, что бабушка рассказывает Кулагину то, что, по Галкиному мнению, можно рассказывать только очень близким людям.

- Много ты понимаешь! - рассердилась Валерия Александровна. - У него был великолепный голос и абсолютный слух. В двадцать первом году он получил первую премию за исполнение русских песен.

Она встала и, не обращая внимания на знаки, которые ей делала Галка, пошла к себе в комнату и тотчас же вернулась, неся в руках гитару с черным облупившимся грифом.

- Вот, посмотрите. - Она протянула Кулагину гитару так, что он сразу увидел витиеватые буквы дарственной надписи: «С.П.Ортынскому за лучшее сольно-вокальное выступление на любительском концерте, посвященном Международному дню солидарности трудящихся - 1 Мая. От ПУР Ч. М. Флота».

- Тогда премии присуждались всем залом, - с вызовом сказала Валерия Александровна. - Все присутствующие, а не отдельные авторитеты судили певца. Семен Петрович специально пению не учился, и голос у него был не отработан, но ему аплодировали дольше и сильнее, чем профессионалам.

- Это намек по моему с Сергеем адресу? - впервые назвав Кулагина по имени, спросила Галка.

- Глупости! - прикрикнула на нее бабушка и настороженно посмотрела на Кулагина - не обиделся ли. - Я говорю о певцах, которые в те годы, прикрываясь крикливыми афишами и дипломами консерваторий, разъезжали по провинциям в погоне за длинным рублем. Так что ты напрасно принимаешь это на свой с Сергеем Павловичем счет. Вы еще не избалованы рекламой, да и консерваторий не кончали, - пытаясь обратить все в шутку, заключила Валерия Александровна.

- Ошибаешься, - усмехнулась Галка. - Сергей учился в консерватории.

- Но не окончил, - спокойно заметил Кулагин. - Да и учился я рывками - с большими перерывами.

- Почему так? - поинтересовалась Валерия Александровна.

- Работал, а работа у меня была связана с разъездами. По полгода в Ленинграде не бывал.

- Вы ленинградец?

- Да.

- Немцы передавали по радио, будто они Ленинград захватили.

- Брехня! - не сказал - отрубил Кулагин.

Галка удивленно посмотрела на «мужа». Он сидел, отодвинувшись от стола, и, пробуя пальцами струны, настраивал гитару. Галка только сейчас заметила, что сегодня он одет проще, чем обычно, а его всегда тщательно приглаженные волосы непослушно падают на лоб.

Валерия Александровна открыла окно, и тотчас же в комнату проник аромат спелых яблок. Вместе с запахами сада в комнату вошла разморенная тишина августовского дня. Мелодичный, тающий звон стенных часов только подчеркнул эту необычную тишину. «Будто и нет войны», - подумала Галка.

- Сергей Павлович, - обратилась к нему Валерия Александровна, - вы играете на гитаре?

- Играл когда-то, - сдержанно ответил тот и осторожно тронул струны.

«Семейная идиллия, - усмехнулась Галка. - Не хватает еще самовара и мурлыкающей песни под собственный аккомпанемент». И словно назло ей Кулагин негромко запел. Но она не узнала его обычно ровного, маловыразительного голоса. Она даже не смогла бы ответить, произнес он или пропел первую фразу романса, потому что уже эта фраза поразила ее какой-то необычно убедительной интонацией.

Галка прекрасно знала этот романс, но в ту минуту ей казалось, что она впервые слышит его. Казалось, Кулагин не поет и даже не декламирует, а рассказывает, делится чем-то своим - большим, сокровенным. Каждое слово, каждый звук был наполнен музыкой - мелодия и слова были настолько слиты, что не воспринимались порознь. И уже не сам романс - чувства, которыми он был рожден, захватили Галку…

Только когда прозвучал последний аккорд, девушка изумленно посмотрела на Кулагина. Она ничего не могла понять. Откуда вдруг у этого влюбленного в себя, до цинизма равнодушного человека такая проникновенная сила? В каких тайниках души скрывал он ее до сих пор?

Кулагин отвел глаза и молча положил гитару. Валерия Александровна неподвижно стояла у буфета, и только ее сухие блеклые губы беззвучно шевелились, словно старая женщина шептала что-то.

- Спасибо, Сергей Павлович, - наконец тихо сказала она. - Спасибо вам.

Кто-то постучал в дверь. И хотя стук был негромкий, Галка вздрогнула.

- Да, да! - крикнула она,

Собственный голос показался ей необычно резким. Но этот выкрик ей был необходим. Он помог ей прийти в себя, помог стряхнуть дурман стывших в ушах звуков. А когда увидела входящего в комнату дель Сарто, она даже обрадовалась.

- О, синьор дель Сарто, где вы пропадали?! - фамильярно, почти развязно приветствовала Галка итальянца.

- Увы, на службе! - улыбнулся тот. - Здравствуйте. Прошу извинить меня. Я не хотел вас тревожить, но услышал, как здесь пели, пришел, чтобы сказать исполнителю, что он большой певец. Если я не ошибаюсь, Галина Алексеевна, - ваш супруг?

- Да. Познакомьтесь. - Галка уже совсем овладела собой и внимательно наблюдала за обоими мужчинами.

- Мне рассказывали о вашей свадьбе, - говорил дель Сарто Кулагину. - Поздравляю. У вас замечательная жена, Сергей Павлович, а у нее - удивительный муж.