Эдуард Ростовцев - Плата по старым долгам

Эдуард РОСТОВЦЕВ

ПЛАТА ПО СТАРЫМ ДОЛГАМ

ИЗ ПРОТОКОЛА СУДЕБНОГО ЗАСЕДАНИЯ

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СУДА: Свидетель, из материалов уголовного дела, прекращенного одиннадцать лет назад, не усматривается, что тогда вы давали показания о характере груза, перевозимого на участке Сосновск - Госграница 17 сентября 1981 года. Как это соотнести с вашими нынешними утверждениями?

СВИДЕТЕЛЬ: На первом допросе я говорил то же, что и сейчас. Но потом изменил свои показания, и первоначальный протокол допроса был изъят следователем.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Следователь понудил вас изменить показания?

СВИДЕТЕЛЬ: Он предложил мне сделку, на которую я согласился. В результате я был освобожден из-под стражи, а дело прекращено.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: На чем еще, помимо визуального наблюдения, основан ваш вывод, что этот груз перевозился нелегально и что это было так называемое золото КПСС?

СВИДЕТЕЛЬ: Сам факт передвижения спецтранспорта на этом участке сохранялся в строжайшей тайне. Об этом не была уведомлена даже госавтоинспекция, что привело к трагедии на четырнадцатом километре Городокского шоссе.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Имеете в виду гибель капитана Тысячного и ваше ранение?

СВИДЕТЕЛЬ: Себя я в расчет не беру. Но спустя одиннадцать лет, та же тайна повлекла за собой еще три смерти. И я не уверен, что это ее последние жертвы...

1

В канун дня победы 8 мая 1992 года Олегу Cавицкому исполнилось тридцать пять, а через месяц решением правления компании "Скиф-Холдинг" он, до того возглавлявший службу маркетинга, был назначен вице-президентом этой компании. Его кандидатуру предложил сам Шумский, правой рукой которого отныне он становился. Новое назначение не было неожиданным для Олега: три года назад, когда он начал работать в только что созданной компании, ее президент Юрий Сергеевич Шумский поставил перед ним - юристом по образованию - задачу не только изучить нормы зарождающегося на Украине бизнеса, но и овладеть теорией и практикой менеджмента с тем, чтобы со временем стать опорой президента и правления компании. Шумский редко ошибался в людях, а в Олеге Савицком просто не мог ошибиться, поскольку знал его сызмальства, знал о нем даже то, что Олег считал за лучшее не рекламировать.

До 1989 года Юрий Сергеевич занимал ответственный пост в Союзном Внешторге, а когда-то работал в Советском торговом представительстве в Швейцарии под началом отца Олега - Николая Егоровича. В те уже далекие годы, Шумский часто бывал в гостеприимном доме торгпреда: играл с ним в шахматы, обсуждал перспективы сотрудничества с той или иной фирмой, ситуацию на биржах; рассказывал забавные истории из жизни совдипломатов; полушутя-полусерьезно ухаживал за хозяйкой Галиной Павловной, аккомпанировал ей на рояле - у матери Олега было недурственное сопрано; гонял голенастого хозяйского сына до седьмого пота на теннисных кортах - в теннис Юрий Сергеевич играл мастерски, и его уроки пошли Олегу впрок.

Но потом их жизненные пути разошлись: Олег с родителями еще жил в Берне, когда Шумского отозвали в Москву. И только спустя много лет, когда Николая Егоровича уже не было в живых - он погиб в авиационной катастрофе, а голенастый Олежка успел превратиться в рослого спортивного склада мужчину, окончить университет, бесславно повоевать в Афганистане, сменить с полдюжины профессий от милицейского следователя до гида-переводчика "Интуриста", они встретились в Ялте, где Юрий Сергеевич отдыхал в санатории, а Олег гостил у матери, которая работала врачом того же санатория.

Кончался бурлящий политическими страстями, митингами, забастовками 1989 год, а впереди прозорливые люди угадывали того пуще - разрушительные штормы и бури, и бестрепетно готовились к ним. Шумский оставил службу в доживающем последние месяцы Союзном Внешторге, вернулся в родной Киев, где создал одну из первых на Украине коммерческих компаний, нацеленную на финансирование и организацию работ по конверсии предприятий военно-промышленного комплекса. Свою деятельность компания вела в сотрудничестве с иностранными фирмами, банками, и юристу со знаниями трех иностранных языков было к чему приложить там руки и голову. Однако предложение перебраться в Киев, испытать силы на новом поприще Олег встретил без особого энтузиазма. Это был не его выбор. К тому же он знал жесткий, требовательный характер Шумского, завуалированный улыбчивой сдержанностью, дипломатическим тактом, а Олег уже привык к беспечной безалаберной жизни интуристовского гида и содрогался при мысли, что придется изо дня в день к девяти часам приходить в одну и ту же контору, садиться за канцелярский стол и до восемнадцати часов, с перерывом на обед, читать, писать нагоняющие тоску бумаги, отвечать на телефонные звонки, самому звонить кому-то по каким-то рутинным вопросам, тыкать пальцем в клавиши пишущей машинки, бегать в туалет на перекуры, в перерывах жевать бутерброды, назначать свидания смазливой сотруднице, обмениваться с сотрудниками впечатлениями о субботней рыбалке, вчерашнем футбольном матче, очередном парламентском скандале, у кого-то занимать или кому-то одалживать десятку-другую до получки.

Однако Шумскому с помощью Галины Павловны удалось уговорить его, о чем до сих пор не жалели ни Олег, ни Шумский. А Галина Павловна была просто счастлива - наконец-то ее невезучий сын перестал мыкаться по белу свету, ютиться по чужим углам и обрел достойное его место под солнцем. Второй раз замуж она не вышла, несмотря на свою моложавость и привлекательность, других детей Бог не дал, и Олегу не с кем было делить ее любовь.

Когда по возвращении из Швейцарии, он несколько лет прожил в Сосновске в семье дяди Петра Егоровича, по существу став членом этой приветливой дружной семьи, Галина Павловна ревновала его, хотя старалась не показывать этого, к Петру Егоровичу, его жене - Ольге Васильевне, их дочерям - кузинам Олега, особенно к младшей Полине. Материнским чутьем угадывала, что покровительственно-дружеское отношение сына к этой грациозной уже в подростковом возрасте девчонке с миндалевидными глазами и надменно вздернутым носиком, до добра ее Олежку не доведет. И, хотя это было не совсем так - к приключившейся впоследствии с Олегом беде, что круто изменила его жизнь, Полина прямого отношения не имела, но она не сумела его понять, а его решение поступить на военную службу и уехать из Сосновска, восприняла как нанесенное ей оскорбление. Надежды Олега на то, что она, поостыв, все-таки примет его доводы или, хотя бы ответит на письма, не оправдались - не прошло и двух месяцев после его отъезда, как Полина вышла замуж за Леонида, чем повергла в смятение общих родственников, уверенных, что ее муж будет, если уже не стал, Олег.