Константин Кузнецов - Механическая пустошь

Тишина оказалась пустой. Никаких эмоций за которые можно было зацепиться и оценить реакцию оппонента. Но странник всеми жилами чувствовал как работает коварная программа. Исходная задача, цепочка возможных решений, выбор оптимальной и конечный результат.

— Хорошо. Я выслушаю твои условия. Они мне интересны. — Сухие четкие ответы. Бездушная машина лишенная эмоций.

— Помимо свободы мне нужна информация.

— Вся? — опять пусть и мимолетно но удивление. Видимо, Разум научился не просто развиваться, а стал хотя бы немного походить на живое существо.

— Нет, совсем немного. Меня интересует один человек. Он был у тебя не так давно. Но что бы тебе было легче его идентифицировать — он не способен отбрасывать тень. Думаю мы оба понимаем о ком дет речь.

На этот раз не было шипения, динамик просто-напросто отключился.

Странник улыбнулся уголками рта. Он воспринял этот жест как согласие.

— Играй! — произнес глухой голос распорядителя.

Быстрым движением странник выхватил карту — ближайшую к себе. Перевернул. На картинке красовалась ладони в окружении огненного пламени.

— Ловкость! — провозгласил человек в полу-маске. Сложил руки на груди и развернувшись направился к выходу.

Каменный манеж заскрипел, застонал и пришел в движение. Круг заспешил по часовой стрелки, а стены против. Странник едва сдержал подступивший к горлу рвотный позыв и расставил по шире ноги, чтобы не удержать равновесие.

Как только распорядитель покинул сцену, откуда-то сверху спустились огромные металлические щиты имеющие округлую форму.

Упершись в пол они образовали некое подобие круга бока которого напоминали кривое зеркало.

Впервые за долгое время Дар взирал на свое тощее, заросшее щетиной лицо. Острый, с горбинкой нос, и тонкие вытянувшиеся в линию губы. Единственное что осталось от того человека, что много лет назад покинул родной рубеж были глаза. Правда и они претерпели значительные изменения: темно-голубой оттенок почти обесцветился и теперь напоминал летнюю лазурь над океаном.

Странник попытался улыбнуться в полную силу. Но вмятины и царапины на щите сделали свое дело, исказив отражение. Получился некий волчий оскал. От которого самому перегрину стало не по себе.

— Кто бы знал, что все так выйдет, — с некой грустью, самому себе, сказал Дар.

В этот самый момент прозвучал повелительный голос распорядителя.

— Играй, стрелок!

— Идет, — ответом был скупой кивок.

— Обрати внимание на гвозди. Забьешь шляпку — платформа остановиться. Не успеешь за отведенное время… — голос внезапно прервался, а металлические щиты начали подрагивать, словно где-то недалеко двигался неведомый гигант, от шагов которого земля пришла в движение. И в этот самый момент, наружу, словно черви полезли крохотные, не больше дюйма, шляпки.

— Десять мешеный! Десять попыток! Ошибка — фатальна. Рикошет — непредсказуем. Но есть еще одно условие. — Щиты мгновенно превратились в ощетинившихся ежей. Тонкие лезвия выступили вперед. — На случай, если ты соберешься бежать!

Взгляд странника мгновенно уткнулся в пол. Теперь он стоял в иллюзорном круге, а тонкие линии как лучи сходились в эту самую окружность. Получается, если он не успеет остановить платформы, они просто сожмут его, проткнув иглами.

Дар никогда не считал себя лучшим стрелком рубежа. И хотя он научился держать револьвер уже в четыре года, а попадать в мишень с двадцати шагов — в пять, ему не суждено было превзойти лучших стрелков «Грифа». Например, одноглазого Оли, который был способен продырявить подброшенную монеты или потушить пламя свечи с двухсот ярдов. Или Люси Три, она стреляла из двух револьверов одновременно, да делала это так быстро, что два выстрела сливались в один. Поговаривали, будто на все про все у нее уходило меньше секунды. Но даже их феноменальные способности, обладай он ими, вряд ли смогли помочь в столь сложном испытании.

Оставалось только вознести молитвы Небесам, и попробовать совершить не возможное. Так странник и поступил.

Протяжный гул возвестил о начале испытания. Скрипя и грохоча железом щиты начали свое движение по платформам в направление Дара.

Первый выстрел — прямо в шляпку, гвоздь вошел на треть в гнездо.

Второй — опять удача. Не хватает всего одного.

Странник практически не целиться. Стреляет от бедра, как привык.

Кто-то сравнивал револьвер с рукой, считая их одним целым. Чушь, даже если уверовать в подобное, ты никогда не попадешь цель, если не научишься видеть конечный результат. Осознание того что бы уже совершил задуманное — вот главный залог успеха.

Третий выстрел — на этот раз рикошет. Весьма обидный. Не хватило какого-то жалкого дюйма. Чуть-чуть левее, и все бы обязательно получилось.

Дар косится на плечо. В его случае тоже сыграла роль незначительный погрешность. Порванный плащ и яркая линия царапины.

А платформы сдвинулись уже на пару футов, — и неспешно продолжают сближение. Дар понимает, что может не успеть. Даже если больше ни разу не промахнется.

Он поднимает взгляд на динамик. Тот предательски молчит. Странник чувствует чужое присутствует. У Дурного Разума теперь есть руки и ноги. Удивительный факт! И все равно он продолжает оставаться всего лишь бездушной машиной, которая ставит цель и руководствуясь схемой, достигает ее. Вот и сейчас она выбрала самый привычный для себя путь.

Дар коситься на утыканный иглами щиты, глубокие вмятины, царапины. И кажется начинает понимать свою ошибку. Доверившись слепому случаю, он совсем забыл о банальной осмотрительности. Сначала наблюдай — потом действуй. Все-таки прав был вераго — уповать на удачу слишком ненадежный расклад в игре со смертью.

Закрыв глаза странник попытался дотянуться до прошлого. Не шагнуть, а именно дотянуться. Хотя бы одним глазком взглянуть на арену испытаний.

На этот раз получилось на удивление быстро и просто. Теперь он был не один. Вокруг мелькали призрачные тени, образы, силуэты. Перемещаясь с невероятной скоростью, они вначале замирали возле стола. Видно было как они переживают — калейдоскоп эмоций лишь на секунду задерживался на их лицах, а потом исчезал без следа.

Странник отошел в сторону, чтобы лучше видеть тех, кто оказался на его месте в кругу испытания. Один за другим они пытались проявить себя, преодолев преграду. Но увы все попытки заканчивались неудачей. Потому что каждый раз, Разум совершенствовал свои смертоносные машинерии, убирая слабые места.

Сотни смертей — от тонких игл, вращающихся винтов и крутящихся шипастых болванок, которые напоминали бурильную установку. Ни одной победы! Дрянной разум просчитал все заранее, исключив любую возможность поражения. И все-таки должен быть способ. Ничто в этом мире не совершенно, даже машины. Ведь она создана все тем же человеком. А значит должен быть способ!