Валерия Чернованова - Александрин. Яд его сердца [СИ]

Где меня ждало разочарование. Как выяснилось, мэтр Легран находится в отъезде, а когда вернётся — неизвестно. Покидала обитель знаний я расстроенной, с тяжёлым сердцем и сумбурными мыслями.

Один выгнал, другой исчез. А где ещё искать ответы — я не представляла.

Единственное, что придавало сил, — это грядущая встреча с отцом. В постоялых дворах мы почти не задерживались. Останавливались в трактирах глубокой ночью, а с первыми лучами снова отправлялись в путь, что позволило мне добраться до дома всего за три дня.

Домочадцы искренне обрадовались моему приезду. Сёстры, мама, немногочисленная прислуга: пожилая кухарка Наннон и её сын Сильвен — мастер на все руки, без которого фамильный особняк ле Фиенн уже давно бы превратился в груду обломков.

— Ксандра, а почему ты одна? — когда с объятиями и поцелуями было покончено, поинтересовалась родительница.

— И без подарков, — не преминула попенять мне Лоиз, заглянув в сундук, что втащили Кантен с Сильвеном в прихожую. К разочарованию девушки, там не обнаружилось ничего, кроме нескольких платьев да смен белья.

— Со Стражем что ли поссорилась? — флегматично осведомилась Соланж, присоединившись к сестре, которая проводила тщательную ревизию дорожного кофра и при этом недовольно морщилась.

— Нет, просто по вам соскучилась. А так всё в порядке.

Может, в качестве откупных отдать им серёжки да бусы, что нацепил на меня маркиз, перед тем как отправить в ссылку? Надеюсь, что не пожизненную. Ни одно украшение не могло сравниться с кулоном, к которому я прикипела всей душой и о котором не переставала думать.

Так же, как и о своём непонятном муже.

— А мы как раз собирались обедать, — удовлетворившись скупым ответом, сказала её милость.

— Как папа?

Баронесса сникла:

— Не хуже, но и не лучше. Лекари утверждают, что это очень редкая болезнь, и несчастный, подхвативший её, может проспать годы.

— Или и вовсе не проснуться, — прервав своё занятие, грустно добавила Лоиз.

В наступившей тишине было слышно, как в саду шелестит листва. В распахнутые настежь окна ветер доносил немного терпкий запах родной земли, свежескошенных трав, смешивавшийся с ароматами цветов, за которыми так любила ухаживать баронесса.

Наверное, даже больше, чем за собственными дочерьми.

Перед трапезой я заглянула на минутку к отцу и после, когда близняшки коротали время за примеркой моих нарядов, а матушка удалилась к себе на послеобеденный сон, тоже сидела с ним. Держала за руку, вслушивалась в мерное дыхание родителя и всё боролась с искушением схватить его за плечи и хорошенько потрясти.

Знаю, глупо, но мне так хотелось, чтобы он очнулся, что я готова была пойти на любые глупости. Любое безумство.

Например… проникнуть в чужое имение и порыться в чужой библиотеке, которой когда-то похвалялся перед соседями граф ле Круа. Отец Серен был заядлым коллекционером и не жалел алидоров на редкие манускрипты.

Эта спонтанная идея меня настолько захватила, что я решила не мешкать и отправиться в Тюли немедля. Путь до родового гнезда кузины был неблизким. Но если поеду верхом, как раз успею обернуться к ужину. Возможно, там удастся обнаружить какое-нибудь животворное заклинание для отца. Или какой-никакой ответ для себя.

За обедом даже мама обратила внимание, что с моими глазами что-то не так. А уж если метаморфозы, происходящие со мной, заметила баронесса, игнорировать их и дальше было бы преступной беспечностью.

Не знаю, насколько усердно ищет ответы Моран. Про достопочтенного мэтра вообще молчу… Вполне возможно, он уже давно обо мне забыл. А я продолжаю ждать и надеяться на его участие.

Подумав так, решительно поднялась. В ближайшие дни свободного времени у меня будет предостаточно, а значит, следует потратить его с пользой. Захвачу из Тюли книг, да побольше, и засяду за чтение. Вдруг на сей раз удача окажется ко мне благосклонной.

Прежде чем покинуть отцовскую спальню, подошла к зеркалу — подарку Стража. Коснулась своего отражения, грустно мне улыбнувшегося. Интересно, Моран меня видит? Скучает ли так же сильно, как я по нему? Думает ли обо мне?

Захочет ли проведать? Всего-то и нужно ведь пройти через зеркальную гладь. Нас разделяли сотни лье и тонкая грань чар.

А ещё страх, что он не придёт. Просто вычеркнет меня из своей жизни.

Вряд ли, конечно. С чего бы ему так со мной поступать? Но то, с какой поспешностью меня выставили за дверь, заставляло сердце сжиматься от беспокойства.

Мне повезло улизнуть из дома незамеченной. Кантен ещё не успел расседлать лошадей, и я позаимствовала игреневого скакуна, на котором путешествовал один из моих сторожей. Погладив усталое животное по холке, пообещала по возвращении дать ему вкусной сочной морковки и несколько кусочков сахара.

Не знаю, поняло ли меня животное, но упрямиться не стало. Только фыркнуло безнадёжно, тряхнув белоснежной гривой, и покорно побрело к воротам. Благо те оказались открыты, и тишина, окутавшая старый дом, не была потревожена громким противным скрипом. А сопровождавшие меня всадники так и не узнали об исчезновении маркизы.

Я пришпорила коня, быстро переходя в галоп, и понеслась по просёлочной, изрытой колеями дороге, вдоль гречишного поля. Над белыми и нежно-розовыми шапками цветов, наполнявших окрестности медово-сладким ароматом, слышалось несмолкающее жужжание тружениц-пчёл. Тёплый ветер ласкал моё лицо, трепал волосы, нагонял на небо седые облака. Наверняка вечером пойдёт дождь, но едва ли это могло помешать моим планам.

Наоборот, снова оказаться на лоне родной природы, вдыхать полной грудью воздух, пьяняще пахнущий грозой, — ни с чем не сравнимое удовольствие. В такую погоду грех оставаться дома.

Конная прогулка по милым сердцу местам зарядила меня энергией, подняла настроение, придала сил. До Тюли добралась с первыми сумерками, провожаемая пока ещё робкими, далёкими раскатами грома.

Когда-то родовое имение графов ле Круа поражало своим великолепием. Чудесный дворец, окружённый парками и садами. Последний раз мне довелось здесь побывать несколько лет назад на балу, устроенном Серен в свою честь и в честь своего, а теперь уже моего, мужа-Стража.

Перед внутренним взором воскресло яркое, долго лелеемое в душе воспоминание. Тогда мне казалось, что я попала в сказку, и втайне мечтала, чтобы волшебный вечер не заканчивался.

Помню, курдонёр [2] К у р д о н ё р — парадный двор дворца, образуемый основным корпусом и боковыми флигелями. освещали бесчисленные лантерны и факелы, и в бликах пламени дворец из бледно-жёлтого кирпича казался отлитым из чистого золота. Лакеи в бархатных ливреях, почтительно кланяясь, распахивали дверцы роскошных экипажей, из которых, словно экзотические пташки, выпархивали дамы в ярких, пышных на кринолинах нарядах.