Иван Головченко - Черная тропа. Повести и рассказы

Вскоре партизаны отправились в новые походы и больше никогда не возвращались к Черногорску. По-разному сложились их судьбы. Многие пали в боях смертью героев, другие дождались прихода Советской Армии, воевали на фронтах. Но никто не ведал о судьбе Трикоза, лютого палача Черногорска. А невыдуманная история кончилась просто…

Когда «Бородача» привели на очередной допрос, Гриценко коротко пересказал ему существо событий, записанных им для себя по памяти.

Не дослушав до конца, арестованный закричал:

- Хватит с меня! Слышите? Хватит!

Он вскочил на ноги и ударил кулаком по столу. Теперь он нисколько не напоминал того спокойного и благообразного старичка, который еще вчера так непринужденно перешагнул порог кабинета Гриценко. От недавнего безразличия не осталось и следа. Будто параличом скривило ему рот, лысина зарябила темно-красными пятнами. Всегда прикрытые хмурыми бровями глаза выкатились из глубоких впадин.

- Знаю, чем должна окончиться эта невыдуманная история, - прохрипел он. - После того как партизаны оставили город, шеф полиции Трикоз вылез из своего укрытия в бывшем помещичьем парке, он прятался в склепе, под могильной плитой. Там долгое время хранились клады Мюллера. Да, да, именно там! Вылез и задумался: что ожидает его в будущем. И он решил покинуть Черногорск, пока еще не поздно. Трикоз был слишком хитрым и практичным человеком, чтобы не понимать, что корыто Гитлера уже треснуло и вот-вот развалится. Поэтому содрал он с себя форму немецкого офицера, натянул плохонькую одежду и, прихватив документы на имя своего земляка Ивана Задирача, которого собственноручно застрелил незадолго до налета партизан за отказ ехать на работу в Германию, побрел на восток. В Черногорске же все были уверены, что Трикоза уничтожили партизаны. О нем скоро забыли. А через какие-нибудь полгода вернулась на Украину Советская власть. Трикоз «добровольно» поехал в Донбасс, на восстановление шахт. Со временем заслужил уважение тех, кого так ненавидел и кого боялся всю жизнь пуще огня. Вот так и жил, пока не…

- Вот так и жили! Да только просчитались, - перебил его полковник. - Не мог я так закончить свою невыдуманную историю, потому что в самом деле не знал, как удалось спастись от народной мести выродку Трикозу, не знал, как он перекрасился в честного труженика. Тут я рассчитывал на вашу память и, как видите, не ошибся.

Старик молчал. Уставившись в пол, он о чем-то напряженно думал. Жилы на его висках налились кровью, посинели. Наконец он поднял глаза.

- Слушайте, уважаемый гражданин следователь, - лицо его расплылось в постной улыбке, а голос снова стал спокойным и безразличным. - Спасибо вам, очень интересную быль рассказали мне. Ничего не скажешь, волнующая. Однако невыдуманная история существует лишь тогда, когда она подкрепляется документами. Без них она превращается в искусную выдумку, сплетню, если хотите.

- Ну, кто-кто, а вы, безусловно, не сомневаетесь в том, что в рассказанном мною нет ни капли выдумки. А чтобы убедить в этом других, не сомневайтесь, найдутся документы. Взгляните, вам это ни о чем не говорит? - И Гриценко показал толстую папку в ледериновой обложке с немного обгорелыми краями. На первой пожелтевшей странице каллиграфическим почерком было выведено: «Дело об убийстве неизвестного гражданина в ночь на 28 мая 1933 года в усадьбе бывшего помещика Мюллера».

- Оно не закрыто, его нужно закончить, - заметил старик.

- Можете быть уверены - закончим. У нас теперь имеются все доказательства, что «Земляка» убили вы. А вот эту вещь узнаете?

Полковник положил на стол толстый блокнот. На обложке, обтянутой коричневой кожей, виднелись золотом тисненные немецкие слова.

- Мы нашли его в сейфе вашего мецената-гестаповца. Он имел неосторожность перечислить тут все «заслуги» пана Трикоза перед фюрером, чтобы выхлопотать ему офицерский чин. Ну и еще некоторые довольно интересные документы найдутся…

- Безголовый пень!

- Ну, а этот почерк, вы, наверное, сразу признаете? Перед глазами старика появились протоколы определения личности с тремя фотокарточками.

- Написаны они Петром Ивченко. Помните такого? Хорошую жизненную школу прошел этот человек. И не без вашей помощи. Тюрьма, полиция, партизаны, Советская Армия. А ныне он наш работник и сможет кое в чем мне помочь. Да и бывшая жена Трикоза, Марфа, не откажется рассказать о злодеяниях мужа. Она с дочкой и внучкой недалеко отсюда живет.

Старик тяжело вздохнул и опустил голову. Полковник продолжал:

- А вот эта забавная штучка найдена в вашей квартире во время обыска. Выводы экспертов удостоверяют, что в ней не хватает одного патрона. К сожалению, мы нашли его уже разряженным.

И полковник положил на стол парабеллум с отстрелянной гильзой и пулей.

- Боже, вам и это известно? - как-то совершенно бессильно вымолвил преступник и еще ниже опустил плечи.

- Как видите, известно, Трикоз-Задирач.

- Тогда что же вам от меня еще нужно?

- О вас-то мы все знаем, но нам хотелось бы понять, как рождается и живет на свете вот такая пакость. Видно, пора начинать откровенный разговор.

- Я грамотный. Давайте бумагу. Про все напишу сам.

- Что же, разумно.

Полковник подал ему несколько листов бумаги и карандаш.

Через неделю Гриценко вместе с капитаном Борисько и майором Ивченко, по дороге на Кавказ, заехавшим на несколько дней погостить в Донбасс, читали записку Трикоза. Она была крайне циничной и наглой. Начиналась так:

«Писать мне, собственно, нечего. Вам уже все известно и без моих объяснений. И то, что вы знаете, - правда…

Каяться в своих грехах я не собираюсь. Я - ваш враг и почти полстолетия боролся с вами, как умел. Но вас миллионы, у вас сила, а что я мог противопоставить?! Разве что ненависть. Да и мог ли кто-нибудь на моем месте поступить иначе?

Мой отец прислуживал богатеям, выбиваясь в люди. «Терпи и молчи, - учил он меня, - только этим можно купить себе силу и уважение». И я приготовился терпеть и молчать.

Верно, сама судьба отметила меня и ласково мне улыбнулась. Благодаря счастливому случаю я сделался неимоверным богатеем, миллионером. В моих руках оказались клады, собранные династией Мюллеров. За них я мог купить себе славу и любовь, власть и красоту, но вы отобрали эту улыбку судьбы у меня из рук.

Я имел миллионы, а был ничтожным, простым работником, «товарищем».

Я ненавидел вас. Рад был служить всем, кто только был против вас. Вы называете это изменой Родине, преступлением, для меня же такая судьба была надеждой на будущее.

Всегда я пытался вредить вам. Женившись на большевичке и усыновив большевистского выродка, я завоевал авторитет среди бедноты. Был образцовым бухгалтером, и это принесло мне доверие. Но и авторитет, и доверие я использовал очень умело. Писал анонимные письма в высокие инстанции, обвиняя в измене тех, кто были настоящими моими идейными врагами.