Ная Геярова - Слёзы навий

Их — ха!

Лошадь, взрывая копытами землю, понеслась по тропе.

Единожды, входя в поворот, Аглая, вцепившаяся в гриву, оглянулась только для того, чтобы увидеть, как вдалеке катаются по земле в дикой бойне волки и упыри.

Конь захрипел и начал валиться набок. Тимир едва успел выдернуть из седла Аглаю и соскочить сам.

Идти далее пришлось снова пешком. Аглая посмотрела на загнанного коня. Но времени на жалость не было. Тимир тянул вперед. Не останавливаясь, не говоря ни слова.

— Почти пришли, — буркнул, когда они взобрались на невысокий откос, густо заросший деревьями. И вдруг схватил, повалил на землю.

— Ни слова! — шикнул. Хорь выбрался из — под волос Аглаи, застрекотал. Тимир шикнул и на него. Жестом приказал оставаться на месте. А сам скрылся за бугром. И почти сразу послышался вскрик. Аглая вопреки предостережению поползла вперед, остановилась у кустов, выглядывая сквозь ветви.

У ели внизу стояла Ника, рядом с ней… поглощенная. Бледное лицо смотрело на девушку, та вжималась в дерево. Губы шептали нечто неслышимое, но поглощенная лишь задумчиво смотрела на нее.

— Жрица! — Глухой пугающий голос. — Я же говорила, мы встретимся, — потянула к Нике тощую руку.

— Прочь! — рыкнул выскочивший Тимир и был отброшен назад кинувшимися из — за деревьев соглядатаями. Тьма крутанулась вокруг Тимира, замерла. Рядом с лицом Ники блеснуло тонкое лезвие, опустилось к шее, слегка оцарапав кожу. Аглая закрыла рот ладонью, чтобы не закричать. Рука, державшая клинок, была рукой Игната. Он с отчуждением смотрел на Тимира. Тот сжал губы.

— Она не может быть далеко, — прищурил глаза Игнат.

К нему подошла женщина — удивительное лицо, восточные раскосые глаза, белая кожа. Охотничий костюм облегает тонкую фигуру, на бедрах ножны, за спиной лук.

— Она рядом, — проворковала девица Игнату. — Я чую ее. Да и куда ей деваться. В отличие от этих, она ни силой, ни чем — то примечательным не обладает.

— У нас договор, Нейла, — скинул женскую руку с плеча Игнат. — Тебе Ника, мне девчонка.

Женщина поморщилась.

— Забирай сам Нику, если хочешь. Я недожреца заберу.

— Мне нужна Аглая, — твердо произнес Игнат и сверкнул глазами на Тимира, лицо исказила усмешка. — И жрец.

Нейла скрипнула зубами. На нежном лице проступила злость.

— Насчет жреца договора не было.

— Считай, я изменил договор.

Нейла сцепила руки в кулаки, кивнула поглощенной. Та скользнула к Игнату. Меч с быстротой молнии переместился к горлу Нейлы.

— Не шути со мной! Твоя защитница не успеет даже приблизиться.

Поглощенная застыла. Тонкий приказ пронзил воздух. Зов. Игнат поморщился.

— Я не из этого мира… И тебе понадобится о — очень много сил, чтобы я повиновался зову.

Поглощенная снова воззвала. Игнат с нетерпением смотрел на нее, сильнее нажимая лезвием на горло Нейлы, по острию потекла тонкая струйка.

— Забирай! — судорожно, дрожа от негодования, выдохнула Нейла.

— Вот и хорошо. — Игнат вытер клинок о рукав и вложил в ножны.

Игнат уверенно шагнул к Тимиру. Тот усмехнулся в лицо бесу. Удар заставил его отшатнуться, по губам побежала кровь.

— Она рядом? — дернул Тимира за воротник Игнат, всматриваясь в лицо. Тот сплюнул кровь, выпрямился, улыбаться не перестал. Очередной удар заставил его задохнуться в кашле. Аглая поняла, что не выдержит смотреть на это. Рука скользнула к холодному лезвию кинжала на боку. Но на плечо легла маленькая ладонь. И тихий шепчущий голос невидимки шепнул:

— Тихо, девочка. Если и ты будешь у них, то помочь уж точно некому будет. Не станет больше никто защитой.

Тимир, словно услышав слова домового, выпрямился и слабо кивнул.

Игнат зверел на глазах.

Тимир вытер рукавом лицо и засмеялся, тьма просочилась из глаз, рванула ввысь, затрещали ветви деревьев, задрожали верхушки. Игнат обнажил меч.

— Это глупо, мы перебьем твоих волчат!

Тимир смолк, но окровавленная улыбка не сошла губ.

— Они защитят его? — с надеждой всхлипнула, прижимаясь к земле, Аглая.

— Его? Нет. Он вызвал их не в свою защиту.

Аглая всхлипнула снова, по телу прошла судорога от страха, от понимания происходящего.

— В мою.

— Он не себя защищает, Игнат! — выкрикнула Нейла. — Девчонка здесь!

Взгляд беса скользнул по деревьям. Но уже впустую. Игнат зарычал, обозленно врезал Тимиру в лицо.

А Аглая бежала вниз с пригорка, увлекаемая Тихоном и окружающей ее дикой серой стаей.

Плохо. Как же плохо все выходило. Она бросила Тимира и Нику. Тихон сказал, что ей обязательно нужно спастись. И они бежали. Аглая и дороги — то не видела от слез и жалости к себе, к Тимиру, Нике.

Вытирала грязным рукавом лицо, утирала слезы, ползла, подначиваемая Тихоном. Волки неслись рядом, потом слышался крик погони, половина стаи отстала. Аглая не смотрела назад.

— Дорожка — дорожка, расступись немножко, нас пропусти, других в дебри заведи. Тропка — подружка, лесовика избушка, еге — гей! — кричал на бегу старик. — Лесовик — моровик, дорожку замети… Век помнить буду… Еге — гей! Светлую ведмачку, землею и небом венчанную, защити. Словом зову, делом ответь.

Позади послышалось шуршание, деревья словно ожили, расступаясь перед бегущими и вставая в плотную непроходимую чащу позади. Кусты выставляли на погоню острые ветви. Ручьи разворачивали бег, сливаясь в озерки за убегающими. Аглая неслась, давно скинув зеленые туфельки, сбивая ноги о камни. Потом ползла, раздирая руки и колени в кровь, поднимаясь в гору, куда указывал бегущий впереди хорь. Голоса погони уже давно стихли, и даже волки перестали прижимать уши к головам.

— Сюда, — заметил Тихон узкий проход меж двумя выступами. И они юркнули в темную пещеру.

— Здесь и переждем, — домовой плюхнулся на камень, переводя дыхание. Аглая и сама не чуяла ни ног, ни рук, распласталась на холодном каменном полу. Хорь, запищав, откинулся на спину. Один из волков подошел к Аглае, понюхал и, тряхнув головой, вывел остатки стаи на выход. Тоскливый вой по убитым собратьям разнесся над долиной, а удаляющий цокот когтей по камням был прощанием.

Нейла сидела, подбрасывая в костер ветки.

— Не нервничай, Китар уже на подходе. А девчонка вторая — она нам и не нужна… Зря только стражей загубил. Они бы спугнули, а догонять не стали. Придется теперь одной… — Она покосилась на поглощенную, поежилась. — У меня от нее тоже мурашки, но что поделаешь, приходится… Хотя от твоего друга, — кивнула в сторону Игната, разговаривающего со стражей, — мурашек не меньше.

Тимир отвернулся. Разговаривать с советницей ему не хотелось.

— Знаешь, а ведь я впервые вижу живого жреца, кроме Китара. Но, как понимаю, он последний. Без нее, — она кивнула на Нику, сидящую у дерева. — Ты им так и не станешь… Вот ведь судьба. Поглощенную ты ненавидишь, а ведь скоро сам таким станешь. Эх, жалко мне тебя. Вот коли б не Игнат… — Она перешла на шепот. — Толку от тебя больше. Я бы сама в Обитель препроводила. Куда как сподручнее с новым жрецом договариваться. А теперь, увы! Ходить тебе с нежитью вместе.